Страница 14 из 17
Сила звезды заключена в символике пяти ран Христовых, которых боятся демоны. Для создания оберегающего талисмана на концах лучей надо было написать пять еврейских букв: «йод», «хе», «шин», «вав» и «хе», что составляло имя Иисуса, или Пентаграмматон.
По представлению современной магии, да-да, не смейтесь, господа, современной, пентакль символизирует соединение божественного и человеческого начала, а если говорить шире – безграничную власть человека над природой. Его избрали в качестве символа Северо-Американские Соединенные Штаты. Было много слухов о принадлежности к масонам отцов-основателей американского государства. Так говорили про Джорджа Вашингтона, который, по слухам, был одним из самых великих Мастеров. Пентакль у масонов называется «Пламенеющая Звезда» и символизирует Человеческий гений, луч Божественного, свет мудрости и абсолютного знания, который придет в мир.
Рассмотрим эту тему подробно…
Ванзаров положил на стол полицейский снимок:
– Что можете сказать об этом?
Отбросив салфетку, барон внимательно рассмотрел фотографию и явно встревожился:
– Где это нашли… То есть, я хотел спросить, кто это?
– Некий господин. Найден замерзшим на невском льду.
– Пентакль выжжен?
– Насколько знаю – нет.
– У этого… жертвы нет каких-то телесных особенностей?
– Только одна: он – гермафродит. Или она.
Фон Шуттенбах присмирел:
– И вы знаете, кто это сделал?
– Очень хотел бы узнать. Могу рассчитывать на вашу помощь?
Барон одарил презрительным взглядом:
– Все ясно. Вы из охранки. Это подло.
– Я чиновник сыскной полиции и подлостями не занимаюсь, – сказал Ванзаров. – Верю, что лучший специалист по магии сможет помочь в раскрытии преступления.
Недовольно хмыкнув, фон Шуттенбах все же принялся изучать карточку.
– Это не черная магия и не жертвоприношение, – наконец сказал он. – Иначе отрубили бы голову или руку. Резаных ран на теле нет?
– Угадали.
– Маг не посмел бы ставить пентакль на тело жертвы.
– Тогда кто?
– Игры дилетантов. Или привет от нового культа.
– Чем может грозить?
– Чем угодно. Готовьтесь к худшему. Думаю, последуют новые жертвы.
– Культ чего?
– Чего угодно. Забытого божества древности. Могу допустить эротический культ. Пентакль ведь наделялся эротическим значением. Надеюсь, господин Ванзаров, я отдал вам долг? – Барон поднялся.
– Кто из людей вашего круга мог бы пойти на такое? Профессор Окунёв?
Фон Шуттенбах застегнул две верхние пуговицы английского пиджака.
– О господине Окунёве не имел чести слышать. А в моем окружении нет ни одного, кто бы пошел на такое. Честь имею…
Бывают случаи, порой незначительные, которые трудно объяснить логикой или рациональными причинами. В своей практике я несколько раз сталкивался с такими совпадениями, какие трудно представить. Оставалось только гадать: случайность ли это или нечто в запланированном порядке вещей указывает или предостерегает? Как шелест шестеренок в неотлаженном часовом механизме указывает на то, что времени, которое показывают эти часы, доверять нельзя. Именно о таком случае рассказал мне сам Родион Георгиевич. И даже подчеркивал, что в нем и был ключ к тайне. Хотя я искренно не понимаю до сих пор, каким образом из этого случая можно было вытянуть ниточку всего дела. Вот что рассказывал Ванзаров.
После ужина с бароном он вышел в общий зал ресторана «Медведь» в «некоторых раздумьях», как сам признался. И не заметил, что заступил дорогу даме. Едва не столкнувшись, он извинился и мельком взглянул ей в лицо. Карие зрачки излучали силу, которая способна обратить в раба любого. В глазах светилась бездна.
Ванзаров смутился и отвел взгляд. Царственной походкой дама направилась в кабинет, не замечая извинений. За ней шествовал в отличном настроении господин, не узнать которого было невозможно: мистер Санже собственной персоной! Отличный боксер в полулегком весе, не раз побеждал на ринге в клубе любителей бокса. Слай бился как леопард, одолевая соперников не силой, а быстрой хитростью. На одном турнире вышел против самого Исмаила Карды, звероподобного турка, с которым отказывались биться другие боксеры. И уже во втором раунде нанес молниеносный удар стамбульскому Голиафу, закончив матч чистой победой.
Чемпион-дипломат пребывал в искрометном расположении духа. Лицо его горело румянцем, глаза лихорадочно блестели, а сам он пританцовывал, выделывая замысловатые движения руками и чуть не подпрыгивая в канкане. Мистеру Санже было весело настолько, словно он изрядно подкрепился виски или другим горячительным напитком. Как видно, до «Медведя» спортс-мэн угощался в питейных заведениях. Или отмечал очередную победу.
Не это настораживало. Ванзаров пытался вспомнить, где мог видеть загадочное женское лицо. Отчего-то это было очень важно понять. Пока он рылся в памяти, пара исчезла в кабинете.
Он дал швейцару чаевые и пошел домой по заснеженной Казанской улице, выбрав самый длинный путь до дома, чтобы проветриться и подумать.
В одиннадцатом часу, войдя в домашний кабинет, Ванзаров сел за письменный стол. Наведя лупу, он принялся изучать помятый снимок. Как ни странно, дамы имели почти одинаково уложенные волосы. И хоть одна повернула личико в профиль, а другие смотрели в объектив, различить их с полной уверенностью было сложно. Черно-белые краски сгладили различия, превратив разных женщин в трех сестер.
Несомненно, в ресторане он толкнул одну из них. Его запутала новая прическа. Женщина, как кошка, меняя прическу, меняет жизнь. Новая прическа – как новое лицо.
Отложив фотокарточку, Ванзаров вскрыл пришедшую записку от Лебедева:
«Коллега! Я перевернул вверх дном картотеку антропометрического бюро. Увы и ах! Милых барышень обнаружить не смог. Видимо, они не общались с полицией. Какая жалость!»
Другая была от Джуранского. Верный помощник сообщал:
«Господин Ванзаров! Имею честь доложить: я лично проверил книги паспортного стола. Господин Наливайный Иван Иванович в Петербурге не числится и не числился никогда. Установить факт его службы в каких-либо государственных учреждениях также не удалось».
ШАЙКА МОШЕННИКОВ ОСОБОГО РОДА
В Лодзи действовала чрезвычайно смелая и дерзкая шайка мошенников, оперировавшая главным образом в кругу несовершеннолетней, так называемой золотой молодежи, т. е. сыновей зажиточных фабрикантов и промышленников. Молодежь эта любит проводить все свободное время преимущественно в кафешантанах; родители, люди практичные, не давали своим сыновьям слишком много денег на мелкие расходы.
А тут столько искушений!
Нашлись услужливые приятели, согласившиеся ссуживать влюбленным в кафешантанных «див» юнцам деньги под долгосрочные займы. Но что же, однако, оказалось?
Они не только брали ростовщические проценты, но и пускались на различные мошенничества, а именно: пользовались двойными вексельными бланками, плотно склеенными. Верхний бланк был на сумму 500 рублей, нижний на 5000 руб. Должники делали только передаточную надпись на вексель, а предъявителя заемного письма мошенники должны были найти сами. Они обыкновенно записывали кого-либо из семьи должника, а потом уверяли, что он подделал вексель, так как передаточная подпись подлинная. Родственникам приходилось скупать векселя.
Констатирован факт, что некто Х занял только 1000 руб., а векселей оказалось на 25 000 руб., родственники скупили их за 2000 руб. В другом случае вместо 10 векселей в 100 руб. каждый оказалось 100 векселей на сумму 40 000 рублей. Разоблачение этой шайки мошенников произвело в Лодзи большую сенсацию.