Сглаз порче – не помеха

– За счастливый случай, который привел меня к вам! – провозгласил молодой человек, обращаясь к Ане, и выпил минералки, так как был за рулем и вино пить никак не мог.

Подруги же выпили вина. Оно было изумительным. Густая терпкая жидкость обдала удивительно сильным приятным ароматом. Вино хотелось пить и пить. Но подруги успели выпить всего по одному бокалу. Потом их веки внезапно отяжелели, и их потянуло в сон.

«Что это со мной? – успела лениво подумать Мариша. – Кажется, Анька была права, мы здорово с ней сегодня вымотались».

Но больше Мариша уже ничего не успела подумать. Мысли вдруг стали ленивыми, совершенно не хотели шевелиться, и Мариша провалилась в сон. Та же участь постигла и Аню, только несколькими секундами позже.

Как только молодой человек убедился, что девушки спят, он заботливо переложил их на диван, и вся его приветливость слетела с лица словно шелуха с луковицы. Он деловито вылил остатки вина в раковину, вымыл бутылку из-под вина и нож, которым резал торт. Затем натянул на руки тонкие резиновые перчатки, которые лежали у него в кармане, и двинулся в соседнюю комнату.

Глава 3

Мариша очнулась первой оттого, что ей в лицо светили яркие лучи солнца, а в уши нещадно бился телефонный звонок. Немного посидев, Мариша подумала, что никогда в жизни не чувствовала себя хуже. Даже после самой сильной попойки у нее не было ощущения, что ее голову, пока она была в беспамятстве, использовали в качестве церковного колокола или мяча для игры целой команды негров в баскетбол.

– Что со мной? – прошептала Мариша и досадливо поморщилась.

Слова отозвались в голове, и к горлу подкатила тошнота. Пошевелившись, Мариша обнаружила, что и с остальными частями тела дела обстоят не лучше.

– Аня! – слабым голосом позвала Мариша подругу. – Ты как?

И она дернула Аню за ногу.

– Отстань! – послышалось в ответ. – Я умираю.

– Я тоже, – посетовала Мариша. – А что было вчера?

– Мы пили вино, – сообщила ей Аня.

– Это я помню, – сказала Мариша. – Выпили по одному бокалу. А что было потом? Вроде бы я уснула.

Некоторое время Аня молчала.

– Я тоже уснула, – наконец ответила Аня, когда Мариша уже перестала надеяться на ответ.

Подруги посмотрели друг на друга и резко поднялись. Тела немедленно отреагировали однозначно отрицательно. Со стонами подруги сползли с дивана, и Аня побрела к телефону, продолжавшему звонить.

– Мама? – услышала Мариша слабый голос подруги. – Нет, ничего не случилось. Я спала. А ты давно звонишь? Да, все в порядке.

Вернувшись, Аня недоуменно посмотрела на Маришу.

– Звонила мама, сказала, что она звонит мне все утро. Уже начала волноваться.

– Пожалуй, волноваться стоит нам, – сказала Мариша. – Этот тип с вином, похоже, подсыпал в него какую-то дрянь, чтобы мы отрубились.

– Это был вор! – ужаснулась Аня.

– Похоже, – согласилась Мариша, и подруги кинулись обследовать квартиру на предмет пропаж.

– Ничего не понимаю, – сказала Аня, когда они через десять минут снова сошлись в гостиной возле своего любимого дивана. – Все деньги и драгоценности на месте. Техника тоже. Что же ему было нужно?

– Слушай, а ты не ощущаешь в себе какого-нибудь дискомфорта? – спросила у подруги Мариша. – Этот тип так вчера восхищался твоими достоинствами, что я подумала, а вдруг он тебя… Пока ты была без памяти… Ну, того…

– Думаешь, он меня изнасиловал? – испугалась Аня.

– Я только предположила, – сказала Мариша.

Аня прислушалась к своим ощущениям.

– Вроде бы все в порядке, – сказала она. – Но все тело так ломит, что трудно сказать, отчего это. Во всяком случае, я ничего не помню.

– У меня где-то были таблетки от головной боли, – сказала Мариша. – Классная штука, сейчас выпьем парочку, и станет легче.

Мариша проковыляла в прихожую, где оставила свою сумку. А Аня осталась ее ждать на диване. Но вместо ожидаемого стакана воды и таблетки она дождалась лишь, что у нее перед носом потрясли сумкой. Сумкой трясла взволнованная и бледная Мариша.

– Что? – спросила у нее Аня. – Что еще случилось?

– Фотография пропала! – простонала Мариша.

– Нашла время думать о каких-то фотографиях! – возмутилась Аня. – Где таблетки, которые ты обещала? Голова раскалывается.

– Да очнись ты! – затрясла ее Мариша. – Пропала фотография из бумаг. Из нашей шкатулки. Ну та самая, что с кладбища!

Теперь до Ани дошло, о какой фотографии твердит Мариша, и она очень удивилась.

– Ты уверена? – спросила она у подруги. – Может быть, ты ее просто потеряла?

– Как я могла ее потерять, если специально положила в потайное отделение в сумке и закрыла его на «молнию»? – возмутилась Мариша. – Ничего я не теряла. Это вчерашний тип ее спер!

– Но зачем моему поклоннику чья-то чужая фотография к тому же почти столетней давности? – удивилась Аня.

– Да ты совсем плоха! – с жалостью посмотрев на подругу, сказала Мариша. – Никакой он не твой поклонник. Этот тип проник к тебе в квартиру, обыскал ее и спер фотографию из моей сумки. Наверное, это кто-то из той банды, которая отправила на тот свет Клыкова. Бумаг они не нашли, потому что мы их оставили у Таньки, а фотографию нашли. И теперь знают, что бумаги наверняка тоже находятся у нас. Ой, что же теперь будет!

Но долго гадать об этом подругам не пришлось. Снова раздался телефонный звонок.

– Иди, опять, наверное, твоя мама, – сказала Мариша.

Аня послушно направилась к телефону. Обратно она вернулась всего через полторы минуты, белее мела.

– Что случилось? – испугалась Мариша. – С мамой плохо? Или с теткой?

Аня покачала головой.

– Это не мама звонила, – наконец выдавила она из себя. – Звонил какой-то мужчина. Сказал, что если я не отдам им то, что вырыла из могилы, то они меня саму в землю зароют.

И подруги переглянулись, чувствуя, как по их спинам начинает ползти холодный озноб.

– Что будем делать? – минут через пять после тягостного молчания спросила у подруги Аня. – Этот человек не шутил. Он действительно способен нас убить. Уверена!

– А что, он так и сказал «нас»? – встревожилась Мариша.

– Вообще-то нет, – задумалась Аня. – Но раз ты была со мной, то тебя, наверное, тоже убьют как свидетельницу.

– Нет уж! – возмутилась Мариша. – Этого мы допустить никак не можем.

– Но что же делать? – чуть не плача, спросила у нее Аня. – Отдать им шкатулку с бумагами?

– А вот этого делать нельзя ни в коем случае! – возразила Мариша.

– Почему? – удивилась Аня. – Отдадим, и они от нас отстанут.

– Нельзя, потому что мы не знаем, что это за люди. И надеяться на их порядочность нам никак нельзя. Похоже, что бумаги эти им очень нужны.

– Так и нужно им их отдать! – с досадой воскликнула Аня. – Почему ты противишься?

– Да пойми ты, эти бумаги, пока они у нас, служат своеобразным гарантом того, что мы с тобой точно будем живы, – объяснила ей Мариша. – Пока они у нас, те люди нас не тронут, потому что будут надеяться, что мы бумаги рано или поздно вернем. А если мы отдадим им шкатулку с бумагами, они решат, что надобность в нас с тобой отпала. И с них еще станется действительно отправить нас на тот свет, чтобы не проболтались. И судя по тому, как они лихо подослали к нам своего лазутчика, шутить они и в самом деле не намерены. Ведь если бы мы с тобой еще немного выпили бы этого вина, то все. Могли и не проснуться.

– Кошмар! – пробормотала Аня. – Какое счастье, что мы оставили бумаги Таньке для перевода. Туда эти люди точно не доберутся.

– Как знать, – задумалась Мариша. – Хотя вроде бы ночью, когда мы удрали с кладбища, за нами никто не следил. Так что про Таньку они могут и не знать.

– А как же тогда они на нас вышли? – спросила Аня.

– Они вышли не на нас, – поправила ее Мариша. – А на тебя. Не пойму только как.

– Наверное, нашли мое яйцо, – уныло сказала Аня.

– Ну и что? – не поняла Мариша.

– А на яйце было написано мое имя, отчество и фамилия, – объяснила Аня.