Мятеж

Король Гази-шах был не просто мунафиком – он был гораздо хуже. Все, буквально все, что он делал, несло на себе отпечаток рук Иблиса и обещало вечное пламя, в котором будут корчиться вероотступники. Король воровал из казны и переправлял это на свои тайные счета, полковник сам не раз сопровождал его в поездках в Швейцарию. Король имел гарем, в котором были как мальчики, так и девочки – он любил помоложе, и иногда в гарем ему дарили восьмилетних! В гневе король убивал, он постоянно носил с собой пистолет, и полковнику дважды приходилось выбрасывать ночью трупы в реку Кабул – это только в его дежурство, а что было в другие? Король покровительствовал наркоторговле – этому бичу Афганистана, мерзкому и богопротивному делу, которое Раббани и его приспешники посмели объявить угодным Аллаху – как только язык повернулся объединить имя Всевышнего и этот мерзкий яд! Король приближал к себе откровенных негодяев – взять того же доктора Раббани[26], такого же, как и он, любителя маленьких детей, проклятого уммой[27]. Иногда королю было скучно – он ехал по Кабулу в одной из своих машин, видел идущего по тротуару ребенка и приказывал своим нукерам, в числе которых был и полковник, затащить ребенка в машину. Потом он развлекался с ребенком всю ночь, и если тот к утру еще был жив, отдавал его офицерам Королевской гвардии. Тело выбрасывали в ту же реку Кабул, а несчастная мать рвала на себе волосы и чернела от горя.

Воистину, такой преступник не имеет права на жизнь. Махди прав!

Но король, страшась гнева Аллаха и гнева людского, принимал и самые обычные меры предосторожности – полковник знал их, как никто другой, потому что и его самого учили этим мерам в далекой, полной дождей и туманов стране. Кортеж короля состоял из десяти машин. Первыми шли два бронетранспортера – британские «Сарацины», устаревшие, но модернизированные, оснащенные скорострельными пушками от истребителей и очень надежные. Потом шли один за другим семь одинаковых «Рейндж Роверов» без номеров – в который из них сядет король, становилось известно только перед самым выездом, и выбирал лично король. Замыкал колонну такой же «Сарацин». В любой поездке короля сопровождали не менее пятидесяти человек – отборные офицеры Королевской гвардии, прошедшие подготовку в Великобритании на спецполигоне в Херефорде и каждые два года отправляемые в Великобританию на переподготовку. Возглавлял кортеж старший офицер в чине не ниже полковника. Опасаясь, король почти никогда не пользовался самолетами и вертолетами, хотя и тот, и другой у него были. Если нужно было куда-то лететь, он пользовался не своими вертолетами, а вертолетами британской миссии, и два вертолета, с королем на борту одного из них, сопровождали два боевых вертолета, а все экипажи вертолетов были британскими.

Но сегодня дежурным офицером и руководителем группы охраны был он. Махди благословил его – и возмездие свершится.

Сегодня.

Один из офицеров, майор Нур Шаид, приблизился к тяжело опершемуся на мраморные перила лестницы полковнику:

– Господин полковник, с вами все в порядке?

Полковник вернулся из мира кошмаров, в котором он пребывал. Да, так жить нельзя – только искупительная жертва положит конец всему этому.

– Какого черта?! Все в порядке!

Майор вздрогнул от рыка, но все же доложил:

– Господин полковник, Его Величество изволят одеваться. Скоро поедем.

– Проверь машины!

– Слушаюсь...

...После казни тех праведников курсантов отвезли обратно в казармы и дали джина – проклятого напитка неверных, валящего с ног. Тогда он напился до полного бесчувствия, чтобы забыть, хотя знал, что забыть не удастся. Наутро они узнали, что двоих из них забрал к себе Аллах – видимо, самых достойных, чтобы не дать им совершить еще больше злодеяний и заслужить еще более страшную кару. От остальных Аллах отвернулся...

Долгие годы он поднимался по служебной лестнице. В Гвардии царили волчьи законы – убей, или будешь убит, донеси, или донесут на тебя. Все казни офицеров Гвардии поручались самим офицерам Гвардии – один раз он вынужден был повесить своего лучшего друга, вина которого заключалась всего лишь в том, что он по пьяни осмелился непочтительно высказаться о монархе. Это была самая омерзительная традиция – если кого-то нужно было пытать и убивать, то поручали это всегда лучшему другу, самому близкому человеку, делая так, чтобы офицеры ненавидели не только весь мир, но и друг друга, чтобы никто никому не доверял. И он сделал это, и даже не потерял свою бессмертную душу, ибо нечего было терять. Он пил спиртное, он пытал, он убивал. Когда к ним в казармы спускали из королевских покоев изнасилованного ребенка, он тоже его насиловал, а один раз – по жребию – ему довелось добить ребенка. Все это он делал и в последние два года, но теперь он делал это не просто так, и все жертвы, павшие от его руки, были принесены Аллаху. Все они невинны, и рай отныне будет им домом.

Полковник снова вернулся в реальный мир, когда на ступенях уже раздавались шаги – шел король. Король получил звание полковника одного из британских полков – непонятно зачем. И он с тех пор часто надевал красную, шитую золотом, попугайскую форму чужого государства, чужой армии, чужого народа, пролившего столько афганской крови. О мудрейший Аллах, можно ли еще как-то надругаться над этой бедной страной?!

Полковник успел принять стойку «смирно» и отдать честь королю, когда тот появился на самом верху мраморной парадной лестницы. Не обращая на него внимания, тяжело переваливаясь (в последнее время король очень пополнел), король прошествовал к дверям, которые ему открыл согнувшийся пополам в поклоне слуга.

Надо идти.

Проверив пистолет – он у него всегда лежал в кобуре на правом боку, и еще один, небольшой, в левом кармане, полковник поспешил за королем. Король уже сел в какой-то из «Рейндж Роверов», охрана спешно рассаживалась в остальные. Полковник вскочил в первую машину, поморщился от ужасающей вони выхлопных газов, издаваемых двигателем «Сарацина».

– Первый всем – проверка!

Привычно зазвучали доклады о готовности. Полковник слушал их, пока не услышал искомое, то, что и требовалось.

– Их Величество приказывают ехать в британскую миссию.

Британская миссия! Там будет этот бледнолицый ублюдок, который сам не раз развлекался во дворце с бачами[28]! Неужели Аллах улыбнулся ему?! Карающая десница Аллаха поразит не только муртада и мунафика, но и бледнолицего бачабоза!

Аллах Акбар!

– Первый всем! Британская миссия! Отправление немедленно. Докладывать обо всех угрозах!

Окутавшись дымным облаком выхлопа, перед ними тронулся «Сарацин» – топливо в Афганистане было неважным, и поэтому двигатели часто выходили из строя. Этот, судя по всему, еще немного – и придется менять.

...Британская военная миссия располагалась в международном аэропорту Кабула – это было доброй британской традицией, все их военные базы и миссии располагались на базе аэропортов. Помимо находящегося на поверхности смысла – британцы сильны авиацией, и им нужны были аэродромы, чтобы максимально эффективно использовать свои возможности в воздухе, – был еще один смысл, который никогда и никем не озвучивался. Наличие британских гарнизонов в крупных аэропортах повышало стойкость местных элит и их готовность бороться с любыми беспорядками. Поскольку они знали, что в случае мятежа воздушный путь – самый короткий и надежный путь, по которому можно сбежать из охваченной мятежом страны, – контролируют британцы, и именно они станут решать, кому будет разрешено покинуть страну, а кто попадет в руки мятежников. И попавшие в капкан элиты, по сути заложники в собственных странах, были готовы на все.

Дорога к аэропорту – она была единственной и довольно длинной, аэропорт находился за городской чертой – хорошо охранялась британскими военными патрулями. На подходе – крупный чек-пойнт британцев, с бетонными постройками в два этажа высотой, с пулеметами, с легкими пушками: у британцев до сих пор не было надежного автоматического гранатомета, и они предпочитали в качестве усилителя огневой мощи мелких подразделений использовать легкие скорострельные пушки. Бронетранспортеры – такие же «Сарацины», уставившиеся стволами своих авиационных скорострельных пушек на Кабул. Чуть дальше, обложенные бетонными блоками, в мощных капонирах, – самоходные гаубицы последнего поколения, стреляющие на пятьдесят километров и накрывающие залпом всю кабульскую зону. Зона безопасности – с минными полями, защищенными от тайного разминирования оградами из колючей проволоки и патрулями на вооруженных двумя-тремя пулеметами «Шерпах». Полковник знал, что дежурная пара боевых вертолетов находится на аэродроме в пятиминутной готовности, еще две патрулируют сектор – вокруг становилось все опаснее и опаснее, русские наращивали поставки бунтовщикам, и теперь даже безопасно взлететь было нельзя.

26

Да, да... Тот самый Раббани. И про его слабость к детям – тоже правда. Он учился на теологическом факультете Кабульского университета и в нашей жизни, но потом его выгнали. Он говорит, что за противодействие властям, но на самом деле – за изнасилование детей.

27

Умма – мусульманская община.

28

Бача – мальчик, паренек. Из-за скотского отношения к женщинам и из-за практики гаремов женщины в Афганистане были доступны далеко не всем, и поэтому распространено было сожительство с несовершеннолетними мальчиками. Гомосексуальных педофилов называли бачабозами, но это слово не имело ругательного смысла.