Страница 3 из 23
Сэр Клавдий сказал обеспокоенно:
– Дорогой сюзерен, у вас такой вид, словно собираетесь покинуть нас прямо сейчас!
Я виновато развел руками:
– Дорогой сэр Клавдий, вы все замечаете со свойственной вам прозорливостью. У меня слишком много неотложных дел, чтобы потратить их на неспешное возвращение.
Сэр Герцель подошел ближе, лицо из радостного медленно стало встревоженным.
– Вы в самом деле покинете нас… так неожиданно?
Сэр Ульрих ответил вместо меня:
– Сэра Ричарда понять нетрудно. И всякий бы понимал, у кого под седлом такой конь, как у него… или у меня. Когда я могу через два часа домчаться до своих земель, а не тащиться двое суток… то знаете, что меня от этого удерживает?
Сэр Герцель сказал весело:
– Знаем!.. Мы!
Ульрих преувеличенно скорбно ответил:
– Увы, да. Сэра Ричарда тоже держим мы, но на нем, в отличие от нас, вся Армландия, а теперь еще и Сен-Мари. Для него тратить несколько суток на дорогу – роскошь просто непозволительная. Он все еще рыцарь, но уже и правитель.
Рыцари посматривали на меня с уважением и в то же время с сочувствием.
Я сказал со вздохом:
– Ага, понимаете… Вам хорошо.
Сэр Ульрих сказал неожиданно:
– Сэр Ричард, я разделался со всеми срочными делами в своих землях. Могу я предложить свои услуги… со своим отрядом?
Я подумал, сказал неуверенно:
– В самом Сен-Мари пока вроде бы тихо. Но лорд Рейнфельс увел немалую часть войск, что меня все еще тревожит… однако еще больше сил потребуется для другой операции. Впрочем, тоже в Сен-Мари.
– Война?
Я подумал, пожал плечами.
– Сперва блокада.
– А что это?
– Санитарный кордон, – объяснил я. – Всех, кто попытается пройти с той стороны, пропускать, а дальше брать под стражу. В Гандерсгейм чтобы и муха не пролетела!.. Контроль над утерянными… гм… временно оккупированными территориями начнем возвращать медленно и упорно. Хотелось бы обойтись без масштабных боев. Я тоже люблю батальные сцены, но когда без них… мое сердце общечеловека ликует и даже радуется. Двигайтесь к Тоннелю, а когда пройдете, почти сразу справа от главной дороги увидите едва ли не самую грозную крепость в мире… Ну, из тех, что я видел. Брабант! Туда уже начинают стягиваться мои войска.
– Из Армландии?
– Больше из Сен-Мари, – ответил я дипломатично.
Он воскликнул с энтузиазмом:
– Прекрасно! Познакомлюсь с героями, завоевавшими такое огромное королевство!
– Только не очень на это напирайте, – предупредил я. – Не всем это понравится. Во-первых, брабантцы тоже часть Сен-Мари. Во-вторых, часть сен-марийской армии я включил в свое войско, с которым собираюсь вторгнуться в Гандерсгейм.
Он посерьезнел, тень пробежала по лицу.
– Спасибо, сэр Ричард, что предупредили. Я сглупил. Мог бы нечаянно обидеть доблестных рыцарей.
– И герцога Готфрида, – напомнил я. – Надеюсь, он достигнет Тоннеля раньше всех нас.
– Я выделил ему и его охране самых быстрых коней, – сообщил сэр Клавдий. – А двигаться будут напрямик, так что опередят намного. Он собирается выехать на рассвете.
– Спасибо, – сказал я с неловкостью. – Честно говоря, прибыл, чтобы освободить герцога, но даже не пообщался с ним как следует.
– Суровая жизнь, – с сочувствием сказал сэр Ульрих, – суровые нравы. Путь мужчин!
– Да, – согласился я, – путь мужчин.
Глава 2
Они ушли, я поглядывал на небо, прикидывая, успеют ли за ночь дороги подсохнуть. Не люблю, когда копыта скользят в грязи и разбрызгивают жижу, отвык в сухом и солнечном Сен-Мари. Вечерний воздух застыл, как темная вода в лесном озере, туча темнеет уже далеко на востоке, там тускло и зловеще вспыхивает призрачно-красный свет.
За спиной скрипнула дверь, я не обернулся, здесь все свои, к тому же сразу ощутил по каким-то признакам появление герцога Готфрида Валленштейна Брабантского. Он встал рядом, статный и строгий, с запавшими глазами воина, суровое мужественное лицо с тяжелой нижней челюстью, глубокие складки у рта и на обеих щеках, седеющие волосы. Но если при первой встрече показался сорокалетним матерым волком, то сейчас уже знаю, сорок лет – не старость…
– Ричард, – произнес он, глядя, как и я, вдаль, – я так и не поблагодарил вас за все, что вы сделали.
– Разве я мог иначе? – ответил я. – Других дорог просто нет.
– Для рыцаря, – уточнил он, глаза его странно мерцали. – Но вы сейчас уже правитель, дорогой сын, а для них законы другие. Заботы о своих подданных приоритетнее, чем личные… если правитель хорош.
Я ощутил неловкость, развел руками.
– А еще лучше тот, который не затыкает собой все дырки.
– Вы это делаете?
– Постоянно, – признался я. – Мечусь по стране, пытаясь решить все вопросы лично. Я все еще не умею руководить, хотя у меня прекрасная команда!
– Команда, – повторил он знакомое слово в незнакомом контексте. – И все знают, что делать?
– Все не знаю даже я сам, – сказал я невесело. – Однако как-то тянем этот воз. Сообща. И если один на время отпускает оглобли, чтобы перевести дух и поплевать на ладони, остальные не винят, что отлынивает.
Он внимательно всматривался в меня, взгляд из теплого стал настолько растроганным, что мне стало неловко.
– Вы возмужали, Ричард, – произнес он строго и одновременно тепло, я бы так не смог, не умею. – Вы очень быстро мужаете.
– Я бы и рад походить в коротких штанишках, – сказал я, – да не дают, сволочи!
– Кто не дает?
– Все, – ответил я. – Жизнь не дает… Я вот все хочу сказать, но никак не решаюсь… Словом, прошу вашего разрешения забрать Дженнифер в столицу. Там во дворце самые знатные и лучшие рыцари, там владетельные лорды, там самые благородные леди…
Он смотрел испытующе, я сбился под его взглядом и умолк. Он рассеянно погладил выбежавшего из здания Бобика, лицо помрачнело, а глаза медленно погасли.
– Там слишком вольные нравы, – обронил он.
– Она будет под моим присмотром, – заверил я.
– Дело не в Геннегау? – спросил он. – Дело в… Брабанте?
Повисла неловкая пауза, мы оба отводили взгляды, мне очень не по себе, что сразу все понял, а ему неловко, что не смог оградить дочь от любимой жены, что наверстывает упущенные годы.
– Да, – ответил я, все еще глядя в сторону, – да. Но в любом случае, юной и такой красивой леди нужно вращаться в высшем свете, чтобы… словом, там можно присмотреть себе как друзей, так и будущего мужа… И вообще, столица – это столица.
Он кивнул:
– Да, конечно. Заберете ее сразу же?
Я огляделся по сторонам, понизил голос:
– Хотел бы, но…
Он посерьезнел:
– Что-то еще?
Я сказал тихо:
– Марка Гандерсгейм, пожалованная мне императором Германом Третьим, целиком и полностью под властью захвативших ее варваров. Как отвоевывать, еще не знаю. Потому сперва посмотрю, как там насчет дорог, водоемов, переправ… Не хочу, чтобы войско застряло, как стадо баранов, перед первым же серьезным препятствием.
Он отшатнулся, лицо окаменело.
– Это безумие! Если нужно узнать про земли вторжения, следует заслать несколько десятков лазутчиков. Задолго до начала операции. Благородные люди никогда не опускаются до того, чтобы лично…
Я сказал торопливо:
– Да-да, это я как раз имел в виду. Я пошлю людей, чтобы разузнали и сообщили. А я составлю карту.
– Такие люди есть?
– Есть-есть!
– Если надо, – сказал он, – могу предложить своих. Мы все-таки на границе с Гандерсгеймом. Что-то даже знаем, хоть и с самого краю.
– У меня есть такие люди, – повторил я как можно увереннее. – Они там… уже на границе с Гандерсгеймом.
Я беззастенчиво врал и при этом смотрел ему в лицо честными глазами благородного человека. Умение, которым в этом мире мало кто обладает, но в моем прошлом это норма, это именуется искусством добрососедского общения.
Он вздохнул и положил ладонь мне на плечо.
– Тяжкую ношу вы избрали, Ричард. Но… это дорога настоящего мужчины.