Смертельная ртутная ложь

Предпринять я ничего не мог и начал обдумывать возможный следующий шаг. Несмотря на неудобную позу, я ухитрился ненадолго уснуть (я слишком крепкий парень, чтобы терять сознание). Впрочем, в моем положении время течет не так, как в обычных обстоятельствах. Не думаю, что, пока я дремал, во внешнем мире прошло больше двух месяцев. Больше всего меня беспокоило возможное возвращение жука-убийцы, но когда какие-то звуки привели меня в чувство, я понял, что следует волноваться совсем по другому поводу.

– На этот раз, Гаррет, ты по-настоящему влез в дерьмо.

Вокруг меня расхаживала Торнада, а в некотором отдалении топтался ее сердечный дружок. Это была моя вина. Я снова позволил ему меня обнаружить. У меня на то были причины. Правда, теперь эти причины утратили всякий смысл.

Торнада вовсе не горела желанием освободить меня, поэтому я делал вид, что мне этого и не надо. Наверняка Отто и его дружки, прежде чем покинуть этот мир, разделали меня под орех. Я слегка застонал, благо это не потребовало больших усилий.

– Ты не думаешь, что он им все рассказал?

– Что? Как? Ему самому ничего не известно. Дружок что-то буркнул, но остался, судя по всему, при своем мнении. Его право – ведь он таскался за мной гораздо ближе и дольше, чем Торнада.

Торнада сгребла меня за волосы и приподняла голову.

– Эй, Гаррет, ты здесь? Куда все подевались? Куда ты их услал?

– Не точный вопрос, милая, – заметил ее приятель, стоявший уже рядом с высоким креслом, – лучше спроси, что он с ними сделал.

Торнада отправилась посмотреть на то, что осталось от Давенпорта.

– Что бы это могло быть? – спросила она, нервно поглядывая на меня.

– Нет настроения выяснять, – объявил ее приятель. – Здесь еще несколько похожих. Четверо, а может, пятеро. Все растерзаны точно так же.

– Что ты с ними сделал, Гаррет? – по-настоящему заволновалась Торнада. Похоже, она опасалась, что я смогу повторить свой трюк. Да, видно, девочка начинает стареть.

И никто даже не пытается меня освободить.

– У них все три книги, Гаррет? – спросила Торнада. – Или только одна – та, что девчонка стибрила у матери?

Как бы подманить ее ближе и попробовать укусить?

– Дорогая!

Я не мог обернуться, зато услыхал, как в помещение ворвались четверо. Возможно, и больше. Все замерло. Торнада не знала, что предпринять. Интересно, почему?

– Святые угодники! Посмотрите-ка на эту трах-тарарах!

Попка-Дурак! Что за дьявол?

Поле моего зрения пересек Скользкий. По известной только ему одному причине мой жилец был вооружен армейской саперной лопатой. Не произнеся ни слова, он замахнулся ею на Торнаду.

Затем я увидел Морли, пытавшегося приподнять мою голову и взглянуть в то, что еще недавно можно было назвать глазами. Вернее, в то, что пока виднелось между подушками огромных опухолей.

– Он жив. Развяжите его.

Через мгновение Айви и Стручок, придерживая меня, начали снимать веревку. По моему мнению, они не слишком торопились.

– Плоскомордый, прикрывай дверь. Сарж, проверь там, похоже, они скрылись в том направлении. – Затем, вновь приподняв мою голову: – Что случилось?

– Мрымма дранка чубби вурка сот! – Проклятие! Я вновь бегло заговорил на языке гномов. Милостью отекшей физиономии и распухшего языка. Но на этот раз я все же знал, что хочу сказать.

Попка-Дурак не мог спокойно пролететь мимо юбки. И теперь он высказывал Торнаде то, что думал о ее женских прелестях.

Она же и ее приятель старались не вызвать раздражения присутствующих.

Айви и Стручок неторопливо возились с веревкой, а я пытался сказать им, что не стоит так заботиться о чужом добре. Лучше было бы взять нож и разрезать. Они не могли понять, чего я от них хочу, и продолжали трудиться, пока Морли не выпалил:

– Не надо беречь веревку, Нарциссио. Ее владелец валяется здесь дырявый, как дуршлаг. Прокурор не станет выдвигать обвинения за поврежденную собственность.

Плоскомордый распекал Торнаду. Стручок и Айви пытались поставить меня на ноги. Морли притворялся, что больше всего на свете его заботит мое благополучие. Скользкий бесцельно слонялся, что-то бормоча и размахивая лопатой. Сарж изучал просторы своего круглого, как глобус, брюха, видимо, примериваясь, как точнее нанести на него очертания материков. Кто-то где-то закричал от боли – не здесь, в комнате, но совсем недалеко. Затем послышался еще один вопль, и до нас донеслось яростное жужжание. Оно становилось все громче. Мое любимое домашнее животное возвращалось из полета.

Этот идиот Скользкий радостно хихикнул, как будто всю жизнь ждал именно этого. Казалось, он радовался возможности проявить свой инстинкт убийцы, столь развитый в нем четырнадцать лет назад.

– Отойди-ка в сторону, детка, – сказал он Саржу, – если не хочешь, чтобы он пролетел сквозь тебя.

Сарж бросил взгляд на дырявые тела и, решив поостеречься, поспешно отступил в сторону от двери.

Мгновением позже что-то со страшной скоростью пронеслось через дверь и свернуло в мою сторону.

Скользкий взмахнул лопатой и с поворотом нанес удар, вложив в него весь вес своего тела.

Банг!

Опустив лопату на пол, он принялся чистить ее краем подошвы, беззаботно улыбаясь.

– Видели, как надо разделываться с ними, с этими маленькими жучочками? Они быстры и опасны, но с ними легко справиться, если не спускать с них глаз. Наверное, никто из вас и не видел раньше этих зверей?

– Ты можешь ходить? – спросил меня Морли. Мне хотелось узнать, где Скользкому довелось встречать эти дьявольские создания. Но я по-прежнему мог изъясняться только на языке гномов. Морли решил, что я беседую с ним.

– Отлично. Ты гораздо крепче, чем кажешься. Пошли отсюда.

Прекрасная мысль. Надо уходить, только сначала убедиться, что не оставили никаких улик против себя. Хотя, по правде говоря, трудно было предположить, что некоторым из нас удастся остаться в стороне. В доме еще оставались живые люди, да и военнопленных можно было заставить рассказать, что они видели.

Торнада и ее приятель несколько раз пытались потихоньку свалить, но Попка-Дурак каждый раз привлекал к ним наше внимание.

– Мы можем оставить вас обоих здесь. Веревки хватит. – Морли указал на покинутый мною стул.

– Нет. Нет. Все в порядке. – Торнада не хотела оставаться. Она понимала – настоящая гроза разразится здесь чуть позже, когда «Зов» узнает, что Давенпорт сыграл в ящик, и потребует расплаты кровью.

Я оказался во всем виноват. Честно признаю. Если бы я мог переставлять свои нижние конечности проворнее, мы могли бы избежать участия во втором тайме кровавой игры.

68

Нам так и не удалось выбраться из Звездной палаты. Я, естественно, топал с максимальной скоростью, на которую были способны мои топталы, но далеко уйти не сумел.

Морли неожиданно коротко вскрикнул. Остальные замерли. «В чем дело, – подумал я, – еще один жук? Каким образом?..» Дотс взмыл в воздух, и тут в помещение вступил какой-то парень. Его рот был открыт. Морли ударил ногой, и пришелец рухнул как подкошенный. В палату, наступая на павшего, дробя ему кости и превращая в сплошной синяк, ворвалась целая банда головорезов. Все, кроме Гаррета, вступили в схватку. Айви и Скользкий, оттолкнув меня к стене, бросились в самую гущу тел. Я стоял, сосредоточив все свое внимание лишь на том, чтобы не рухнуть, и почти не обращал внимания на происходящее с моими приятелями. Впрочем, я пытался нащупать в карманах что-нибудь полезное для данной ситуации, но даже это столь легкое усилие превосходило мои жалкие возможности.

Я не знал, на кого работает эта банда до тех пор, пока во второй волне атакующих не увидел Магвампа. К этому времени события развернулись настолько серьезно, что на полюбовное разрешение конфликта надежды не оставалось. Убитые и раненые устилали пол. В основном люди Дождевика. Однако несчастный Айви, потеряв на секунду ориентацию, сделал неверный шаг и тотчас получил не меньше сорока пяти ножевых ран в спину. Попка-Дурак с воплем вцепился в волосы убийцы, а тот не мог стряхнуть птицу, продолжая наносить удары упавшему Айви.