Вещий Олег

Чудно, помощь за обиду принимать, да только это их дело. Выдюжил норманн, смог прыгнуть вперед к своим, не упал в воду. После того и сказали Сирку, чтоб не отходил далече да не ввязывался ни во что.

Оказалось, что опоздали ладожане, уплыл совсем недавно конунг Геррауд Рюрик в Скирингссал, чтобы потом отправиться в Сигтуну на тинг, а когда будет, кто же его знает. Сначала хотели плыть туда же, свейских да датских драккаров много до Скирингссала плавает, можно бы с ними. Да не успели, прибыл один из драккаров Геррауда, его сводный брат Трувор, что привел драккар, сообщил, что скоро ярл будет и сам, незачем ходить далеко. Ладожане рады, море Варяжское не мед в зимнюю пору, холодно да ветрено. Их лодьи не очень для такого приспособлены, да и пиратов много. Норманнские да остальные драккары защищены, но и им опасно.

Остальные, может, и томились от ожидания и безделья, а Сирко только радовался. Он нашел дом мастера, что и по желтому камню работал, и бусы лил, и броши делал. Стал Сирко тому помогать и учиться заодно, любое дело, которое умеешь, только на пользу идет.

А пока учился, все расспрашивал да дивился. Много похож оказался Хедебю на Ладогу, здесь тоже почти не выращивали хлеб, жили больше торговлей да ремеслом. Очень интересовало Сирка оружие варягов, хоть и дал он зарок не ковать оружие, но не посмотреть не мог. Особенно много ковалось топоров, которыми морские разбойники владели мастерски.

Сирко до узорчатой ковки допустили, но закалку не показали – секрет, какого мастер не открывал никому. Тирок объяснил, что закаливают мечи иногда в крови жертв, и посоветовал Сирку не подвергать себя опасности.

А вот кольчуги они явно делать не умели, вместо того одевали какие-то куртки с костяными вставками, чтоб защитить тело. Вздохнул Сирко, не может он научить ковать кольчугу местного коваля, зарок даден, не то быстро бы выучил.

Море затянуло туманом, викинги боятся туманов больше бурь, он скрывает не только берега, но и тех, кто плывет в тумане. Хотя викинги всегда готовы к бою, у их драккаров на специальных крюках, в единожды и навсегда заведенном порядке висят доспехи и вооружение. Стоило возникнуть тревоге, как они стремительно вооружаются, ловко помогая друг другу. Это иногда было залогом победы и самой жизни. Кроме того, у викингов каждое действие, каждое движение во время боя доведено до совершенства. Если выстрелил первый ряд лучников, то никто не раздумывает, что делать дальше, выпустив стрелы, викинги падают на колени, накладывая стрелы в тетиву луков и открывая при этом цель для второго ряда. Так стрелы летят практически непрерывно, пока не истощится их запас. И гребцы на румах вооружаются по очереди, давая возможность товарищам передохнуть. Хорошо умеют воевать варяги, но и безжалостны они. Такими воспитали их море и сама жизнь, не отнимешь ты – отнимут у тебя, не убьешь ты – погибнешь сам. Поэтому задержка ярла могла означать все что угодно, вот и беспокоились ладожане.

Но Рюрик пришел. Его драккар голову имел драконью, желтоглазую, и нес гребцов-варягов десятка два, да столько отдыхало. Пристал к берегу без суеты, красиво. Ладожане тоже вышли посмотреть на конунга, которого решили пригласить к себе. Сирко удивился, видать, Соколом ярла из-за носа прозвали, точно хищный клюв какой над усами навис. Глаза круглые, темные, лицо все узкое, некрупное. На кого похож? Сирко и Гостомысла никогда не видал, и про внешность того не слышал. Попробовал по привычке спросить у Тирока, но тот отказался:

– Не ведаю. С Гостомыслом меды не пил, за столом не сидел. Тебе-то что, на кого бы ни похож, все одно – нам другого не видать. А этот наш по матери.

«Наш по матери» принял ладожан не сразу, сначала занялся своими делами. Много привезли драккары Геррауда, нужно было разгрузить. Потащили варяги все на своих спинах. Сирко не мог объяснить, что это вдруг его толкнуло и свою подставить, помнил про совет Тирока не помогать викингу, коли не просит, а вот поди ж ты! Удивился ярл, одну бровь приподнял, что-то у своего кормчего спросил, видно, интересовался, кто таков и откуда взялся. Тот тоже у кого-то спросил, повторил ярлу, одобрительно кивнул Рюрик. Сирко того не видел, он уже тащил здоровенный тюк по сходням, зато увидели Тирок да остальные, живо присоединились. Поработали вместе с варягами на славу, и сами размялись, и помогли. Конунг смотрел внимательно, словно оценивал, не по себе стало Сирку от такого взгляда, поморщился:

– Чего глядит, точно мы рабы его?

Тирок огрызнулся:

– Сам же полез помогать!

Геррауд рассказывал брату Синеусу о делах в Скирингссале. Тот удивлен, почему ярл не остался на зиму там, почему не поехал на тинг в Сигтуну?

– А зачем? Что, я не знаю, о чем говорить будут? – Конунг вроде и удивлен, но брата не обманешь, тот хорошо понимает, что Геррауд просто не хочет лишних расспросов, почему Лотарь поменял ему лен. Мало приятного объяснять, почему вместо богатой Фрисландии, до которой Рюрик ох какой охотник, ему дали Ютландию. Тоже не самый бедный лен, да ведь теперь побережье для него закрыто, а слишком далеко ходить стало тяжело. Новые драккары нужны, но строить их не на что.

– Что другие конунги говорят?

Поморщился Рюрик, головой мотнул:

– Не знаю, с другими не разговаривал. Товары сгрузил и сюда. Рольф сзади идет, может, он что скажет.

Синеус подумал: «Рольф скажет! У того одна мысль – где бы еще чего прихватить». И то ясно, Рольф – зять Рюрика, ему перепадет больше всех, если будет чему перепадать. Продолжит Геррауд ссориться с остальными конунгами да с Лотарем, и вовсе без лена останется. Сейчас у тинга сила, могут не просто погнать, а еще и не давать крова нигде. Синеус поежился, зря ярл не поехал на тинг, кто знает, что там решат, может и один голос перетянуть. Как решат запретить давать убежище изгнанникам, многие задумаются тогда. И у Геррауда немало викингов, которым путь в Скирингссал заказан. У Синеуса лучший друг изгнанник, и у Рольфа тоже. Ему очень не нравилось, что сводный брат потерял интерес к делам. Нельзя же жить одной торговлей, торговать – это хорошо, только викинг на то и викинг, чтобы брать все, что захочет. Если ограничат права ярлов, то добывать себе богатства придется с большим трудом. Нет, Синеус не боялся труда, только смотря какого, одно дело грести, сидя на руме, или брать свое, рассекая противника от головы до пят, и совсем другое – труд сынов Вотана, которые обрабатывают землю или пасут скот не хуже рабов. Викинги признавали только труд по перетаскиванию награбленного, любой другой был им чужд. Кроме воинского, конечно, работа тяжеленным веслом трудом не считалась, это была сама жизнь викинга.

И чем собирается Геррауд торговать, если больше не будет набегов? Хедебю – город торговый, его трогать нельзя, другие земли Ютландии конунгу особых доходов не приносят, для этого ими заниматься надо, скот разводить или землю обрабатывать. Не самому, конечно, но следить за этим, вникать. Другое дело – набег, где все за один раз взять можно. Только набеги заказаны для ярла. О-хо-хо, есть над чем подумать.

А тут еще эти странные славяне, до такого додуматься нужно – приехали просить над собой конунгом быть! Только торгуются по времени. Все бы ничего, бывал Геррауд в их землях, и Синеус много товаров видел, из Хольмгарда привезенных, богатые земли. Не так давно Рюрик грабил их Ладогу, что на реке стоит, по которой в славянские земли идти нужно. Дань ладожане выплатили хорошую, а теперь вон защиты просят. Если хорошо подумать, то конунг Геррауд-Рюрик даже право на те земли имеет, дед его тамошним ярлом был. Одно смущает всех, и самого Рюрика, и его братьев – земли от моря далеко, труднопроходимые, все леса да болота, хоть и зовут Гардарикой, а города те в глубине, водой не доберешься. Чтобы там конунгом быть, нужно про море забыть совсем, а Рюрик – викинг до мозга костей, он долго в лесу жить не сможет. Потому и не торопится ответ давать ладожанам.