Чужак. Ученик

А вот едва заметная усмешка на лице падре мне совсем не понравилась.

– Кое-кто, – я выразительно на него посмотрел, – может считать иначе, и это мнение меня совершенно не интересует.

Лицо падре окаменело. Плевать. Я на взводе, и твои псы у двери меня совсем не смущают. Я тоже не ангел, и мое показное смирение, проявленное в первые часы, совсем не характеризует меня как слюнтяя. Я просто осторожен. А так? Приходилось, падре, не раз приходилось. И качественно тебя достать за любое слово я смогу.

Матвей искоса наблюдал за нами. Клоны у двери так и не получили команду «фас».

– Вижу, что ты начал осваиваться, – нейтрально произнес падре. – Наклонись, пожалуйста, поближе и посмотри мне в глаза.

Вот вежливость я люблю. Исполнив просьбу падре, я почувствовал мгновенное оцепенение. Мурашки пробежали по телу. Слегка затуманилась голова. Продолжалось это пару секунд.

– Ну что ж, – откинулся экстрасенс хренов на спинку скамьи, – я доволен, что не ошибся в тебе, Влад. Гниль в тебе не стала распространяться. Матвей тебе рассказывал о погани?

Я кивнул.

– Я скоро уеду, и, возможно, мы больше не увидимся. Живи так, как подсказывает тебе сердце. Прощай, Влад, возьми напоследок от меня.

Падре положил на стол сверток, простился с Матвеем и покинул корчму.

– Проверка прошла успешно, – спокойно сказал Матвей. – Теперь ты можешь совершенно не опасаться церковников. Гнили в тебе нет. Я очень доволен. Да и не сомневался в тебе. Евдокия, – вдруг рявкнул он, – марш на кухню и не подслушивай. Дай Владу в себя прийти и не изводи его своим любопытством.

Незаметно – для меня незаметно – подобравшаяся Дуняша скорчила рожицу спине отца и отправилась по указанному маршруту.

– Никакого сладу с девчонкой нет, – пожаловался мне Матвей. – Будет мужу головная боль. Кстати, что у тебя с ней произошло? Лицо у тебя было очень выразительное.

Я вертел в руках сверток от падре.

– Матвей, – медленно начал я, – там, откуда я прибыл, у меня была сестра. Родная сестра, и Дуняша является ее полной копией. Жесты, движения, внешность, голос, даже проблемы у Дуняши такие, какие были у моей сестры. Как это возможно? Как?

Матвей молчал, но что-то мне подсказывало, что у него есть объяснение. Хотя я мог и ошибаться. Он тоже был удивлен. Ладно, любимый принцип. А пока не забивать себе голову. Я развернул сверток падре. Твою тещу. Нож, мой охотничий нож. Последнее мое воспоминание о Земле. Я им открываю консервы – и больше ничего не помню, кроме этого сна.

– Разреши?

Я протянул нож Матвею. Что происходит? Откуда нож здесь? Сегодня явно утро намеков на мою прошлую жизнь. Теперь уже прошлую. Дуняша-Вика, этот клинок. Как он ко мне попал, знал только мой двоюродный брат. Он помог мне выбраться без особых потерь. Остальные считали его подделкой. Я не стремился их разубеждать. Зачем? По глупости, молодости и случайности я был втянут в одну историю. Когда все закончилось, на руках у меня остался этот клинок. Пока я лечился, Игорь прикрывал меня от всех знакомых и близких. Был, теперь уехал, не волнуйтесь, он вернется скоро. Обо всем произошедшем мне напоминал лишь охотничий нож, сделанный из златоустовской стали. Из аносовской стали.

– Отличная сталь, – протянул мне клинок Матвей.

Черт. У меня уже к шизочке добавилась еще и манечка. Я готов был поклясться, что Матвей этому клинку тоже не сильно удивлен. Хватит. Надо пройтись. Надо успокоиться.

– Матвей, я пройдусь. На город посмотрю.

– Давай, только подожди.

Матвей взял мой нож и скрылся на кухне. Подождем. Дуняша мне из кухни показала жестами, что, как только Матвей уйдет, мне предстоит часа два непрерывного общения. У нее столько накопилось проблем, что без меня ну вообще не разобраться. Содрогнувшись – мне пока и моих хватает, – я стал мысленно поторапливать Матвея. Он наверняка меня услышал. Появившись из кухни и зыркнув глазами по моментально ставшему ангельским личику Дуняши, Матвей протянул мне кожаный ремень с ножнами.

– Зачем мне это? Я и без ножа кое-что могу.

– Надень. В Белгоре без оружия даже дети не ходят. А что касается остального, ты мог быть у себя кем угодно, но в Белгоре ты – щегол. Запомни это.

Веселые привычки. Но у Матвея глаз заточен. Пояс как раз по мне, и нож удобно сидит в ножнах. Махнув рукой разочарованной Дуняше, я выбежал во двор. Молчун, привет. Калитку на себя – и вперед. Рынок ждет меня. Где еще можно прочувствовать обстановку и отвлечься, как не там?

Город был все так же тих и спокоен. Не скажешь, что здесь проходит передняя линия войны с нехорошими созданиями. Красивые домики, мощеные улицы. Совершенное отсутствие неприятных запахов. Какой к черту средневековый город? Скорее, декорация на эту тему. Хотя пятилетний карапуз, с увлечением ковыряющий кинжалом мостовую, совершенно не походил на привлеченную массовку. Дело для него было явно привычным. Да и редкие пешеходы, с любопытством разглядывающие меня, слишком привычно носили на себе острые предметы. Нет, я все понимаю. Но когда красивая девушка ласково поглаживает рукоять длинного кинжала, как-то подойти и познакомиться не очень и хочется. Понимаю, что она это делает машинально. Та же Дуняша что вытворила от неожиданности? Чуть нэ зарэзала, да. Улица стелилась под ногами. Интересный город. Тишина и покой. То, что мне сейчас и нужно. Вот обживусь здесь, познакомлюсь с правилами и обычаями, тогда и можно будет совершать различные телодвижения. Информация – это все.

– Добрый день, красавицы, – поприветствовал я стайку девушек, стоявших на пороге двухэтажного дома.

Красотки в лучшую сторону отличались от немногочисленных представительниц своего пола, встретившихся мне на улицах. Никакого оружия – это главное. Прелестные личики. Окрас волос, рост и интересные размеры на любой вкус. Тонкие платья хорошо обрисовывали их фигурки. Хороши Маши, да не наши. Вот пройду еще два квартала, и я…

– Постой, котик. – На мое плечо легла рука.

Что-то я совсем расслабился. Не заметить, как со спины меня догнала девушка. Дожил. Я обернулся и с интересом посмотрел на остановившую меня девчонку. Да, есть чем любоваться. Рост под метр восемьдесят с лишним, густая грива иссиня-черных волос. Серые глаза. Красивое лицо и великолепная фигура, чьи размеры полностью соответствовали росту девушки.

– Вы чего-то хотели?

Девушки рассмеялись. Девушки? Пока я делал осмотр изгибов и форм местной достопримечательности, остальные успели подойти. Цветник. Одна лучше другой. Любую с удовольствием поместят на обложку мужского журнала или в полном неглиже на обложку журнала для одиноких мужчин. Глаза смотрят, а руки делают.

– Котик, – обратилась ко мне брюнетка, – ты назвал нас на «вы». Это так непривычно. Ты всех девок так называешь?

Девчонки вновь рассмеялись. Не понял. Это подруги красного фонаря? М-да. Тогда я китайский летчик. С такими внешними данными – и на панель… Дурость. Полная дурость. Хотя если они такие по призванию, то…

– Котик, – брюнетка приблизила свой бюст к моей груди, – ты такой вежливый, что наверняка окажешься очень ласковым в постели. Пойдем со мной, шалун.

– Э… – наконец прорезался у меня голос, – ты баскетболом не занималась?

– Снимись с ручника. Нашел что ляпнуть.

Брюнетка опять чарующе рассмеялась и прижалась своей грудью ко мне.

– Чем я только не занималась. Пойдем ко мне, я тебе покажу, что умею. Ты никогда этого не забудешь.

Точно. Такого съема себя любимого на улице я никогда не забуду. А падре меня явно виагрой накормил. Вот стервец. Так, я мужик или самец? Чем я думаю? Хотя ее грудь так… Все. Хватит. Да и денег в карманах нет.

– Красавица, – я погладил ее волосы, – непременно, но в следующий раз. Дела.

– Денег нет, – догадалась она, – так ничего. Ты здесь новенький, города не знаешь, – короткий смешок ее товарок, – я тебе объясню все очень подробно. К тому же ты племянник Матвея Кожи, для тебя первый раз будет бесплатно.

Вот те раз. Уже девки знают, кто я. Это не город, деревня.