Страница 18 из 19
– Ее Величество очень изменилась в изгнании.
– В чем?
– Раньше, – ответил он так же невесело, – Ее Величеству казалось, что мир у ее ног. Молодая, красивая, блистательная, умная, все у нее получалось… Но после той катастрофы, когда у нее отняли трон, в ней что-то надломилось. Она увидела, что мир совсем не таков, каким она его считала.
– Повзрослела, – определил я.
– Да, – согласился он, – потому никакой помощи не ждет.
Я посмотрел на него с подозрением.
– Тогда почему вы здесь?
Он сказал слабо:
– Мне, из-за близости к Ее Величеству, везде грозила смерть. Она могла всегда рассчитывать на меня, это знали. И если эту ниточку взять и обрубить… Единственное, что могло спасти мою жалкую шкуру, – ваша грозная слава.
Я буркнул:
– Не очень-то и спасла.
– Это случилось по дороге, – сообщил он. – Догнали, мерзавцы… Я все амулеты истратил, чтобы защититься.
– От всех сумели? – спросил я.
Он кивнул.
– Да, там был отряд в двенадцать человек, из них два мага. Но я не воин, мне совсем неважно, что их кости теперь растаскивают дикие звери, а вот амулеты жаль.
– Да, – согласился я. – Но если они у вас с собой, давайте я наполню их энергией. С некоторыми удается.
Он посмотрел с удивлением:
– Правда? Если бы знал, не стал бы выбрасывать. В общем, если не выгоните из пределов своих владений… или своего влияния, то, думаю, сюда не решатся.
– Напрасно так думаете, – сказал я, морщась. – Мои пределы… нечто весьма аморфное. Я и сам не знаю, где эти пределы и какие они. Я сам вообще-то беспредельщик, самому страшно, а иногда и противно… Да что там пределы! Не знаю, что и внутри. И вообще… Я почти в таком же положении, как и Ротильда. Только у меня это не так видно.
Он молчал, тихий и подавленный. Наконец, видя, что я вроде бы хочу услышать какую-то реакцию на свои умности, произнес слабым голосом:
– Ваше высочество, я просто беглец. Помощи не прошу, вы и так мне оказали ее просто безмерную…
– Пустяки, ничего я вам не оказал.
– Я жив, – напомнил он, – это благодаря вам, я все понимаю. А с Ее Величеством… Возможно, вам в самом деле просто лучше забыть об этом досадном происшествии. Уверяю вас, все государи и лорды прекрасно понимают, что узы временного брака вас ничем не связывают и не обязывают. Потому никто не осудит и даже слова не скажет, что вы не отреагировали на заключение Ее Величества королевы Мезины в тюрьму.
Я сказал с облегчением:
– Вот и славно. Спасибо, граф! Вы меня успокоили. Отдыхайте, выздоравливайте. Уверен, вы быстро пойдете на поправку. А у меня в самом деле столько дел, что о Ротильде я как-то, уж простите, вообще забыл.
Он поклонился:
– Вы совершенно правы, ваше высочество. Я в курсе ваших великих дел. Они потрясают воображение! Вам в самом деле даже на небо взглянуть некогда.
Я поднялся и сам помог ему встать, опередив слугу. Снова постарался не слишком уж залечивать его жуткие ожоги, пусть лучше недооценивают мои способности паладина, чем переоценивают.
Глава 11
Оставшись в шатре наедине с собой, я развернул карту, отыскал на ней это самое герцогство Ламбертинию и внимательно прошелся взглядом по его границам. Впервые о нем услышал в то теперь такое далекое и счастливое время, когда я, тогда еще безбаннерный рыцарь, прибыл на Каталаундский турнир в честь свадьбы короля Барбароссы.
Он в те дни взял в жены Алевтину, дочь короля Джона Большие Сапоги, и все сразу заговорили, что брак чисто политический: между королевством Барбароссы и Джона раскинулось обширное и богатое герцогство Ламбертиния, где царят благополучие и процветание. Герцогство превосходит королевства Барбароссы и Джона, вместе взятых, герцог вполне мог бы объявить себя королем, но какие-то древние запреты запрещают, что герцога, понятно, раздражает, однако поделать ничего не может. Барбаросса рассчитывал, что вдвоем прижмут герцогство с двух сторон, однако у короля Большие Сапоги было свое на уме: он оставил королевство на зятя, доказавшего свое умение захватывать и удерживать власть, а сам ушел в монастырь замаливать грехи.
Так что сейчас Ламбертиния по-прежнему процветает между землями короля Джона и маленьким драчливым из-за бедности королевством, что формально остается под рукой Барбароссы, но давно уже живет своим умом и под управлением местных лордов.
Правда, с этой стороны герцогство самым краешком в полсотни миль граничит и с Шателленом…
Я задумался, с королем Найтингейлом у нас хорошие отношения, я усиленно превозношу их, как дружеские, однако ему очень не понравится, если бы я вдруг вздумал повести уже собранную армию через его королевство.
Тем более прекрасно понимает, что могу не удовольствоваться только освобождением своей «жены».
Я вздрогнул, поймал себя на мысли, что на полном серьезе прикидываю, как буду освобождать Ротильду, хотя только что обоснованно и ничуть не кривя душой объяснил графу Меркелю, что и пальцем не шелохну для того, чтобы хоть как-то вмешаться.
Дуракам жениться вообще противопоказано. Говорят, женитьба – умная вещь для дурака и глупая для умного, но я точно сглупил, что значит, вроде бы умный, но раз сглупил, то дурак? Или умный, женившись, резко глупеет?
Жениться надо так же, как умираем, – то есть только тогда, когда никак иначе, но я женился, поддавшись мелочному расчету, и вот теперь аукнулось. Мораль – нельзя быть мелочным. Если уж воровать, то по-крупному, чтобы после отсидки что-то осталось. В смысле, за это стоило проходить через неприятности.
Выглянув из шатра, велел коротко:
– Паланта ко мне!
Часовый сказал торопливо:
– Сейчас найдем. И еще, ваше высочество, вы не поднимайтесь, просто крикните! Мы услышим. И все сделаем.
– Спасибо, – сказал я, – забота о сюзерене – это весьма, да.
– Дык и вы о нас же, – возразил часовой и, передав копье соседу, унесся со всех ног.
Хорошее время, мелькнуло в голове. Я – полевой вождь, вот и заботятся. Но как только рассядусь на троне, каким бы ни был и что бы ни делал, все равно стану для всех говном, который только хапает, насильно имеет чужих жен при дворе, ест сало с медом и вообще даже спит на бриллиантах.
Палант появился встревоженный, но с огнем в глазах, расправил плечи и замер у входа.
Я сказал сварливо:
– Давай без этих придворных штучек. Тащи свою карту… Та-а-ак, у нас сейчас три армии в этом регионе. Будакер наверняка уже привел свою и готовится располагать в Турнедо, Клемент и Альбрехт ведут в Скарлянды и Варт Генц. Та-а-ак… шли гонца к Будакеру, пусть пока не распределяет отряды по гарнизонам, а немедленно двигается через Шателлен вот по этой дороге прямо в Ламбертинию…
– Ваше высочество!
– Слушай и выполняй, – сказал я строго и ласково. – Второе – графам Магенвэйлу со своими полководцами и безработными военачальниками и графу Шварцкопфу с вождями срочно выступить навстречу армиям… Победоносным и Прославленным в боях, принять командование и вести вот по этим дорогам…
Палант проследил за моим пальцем, глаза стали еще шире.
– Ваше высочество!
В его светлом голосе были страх и недоумение.
– Что тебя смущает? – спросил я.
– Но ведь это вторжение в королевство Шателлен!.. Тремя армиями! Его Величество не допустит… Это война?
Я поморщился, сказал сердито:
– С королем Найтингейлом постараюсь договориться. Он человек чести. А кто останется равнодушным, если жену его союзника безобразно хватают и швыряют в темницу, как будто она и не она вовсе?.. Если Найтингейл нам не поможет, он покроет себя позором во всем цивилизованном мире и за его пределами. Вот увидишь, он и сам постарается, для короля репутация – власть и деньги!
Палант покачал головой:
– Даст отряд в десяток лучников?
– Главное, – сказал я наставительно, – участие в общем деле. Символическое участие – тоже участие. В общем, все понял?..
– Ну да… ваше высочество…