Страница 5 из 13
Спустившись с Небес на Землю в самом что ни на есть буквальном смысле этого слова и понаблюдав, словно со стороны, за тем, как его собственная душа возвращается в его же собственное тело, Алексей потерял сознание. В себя он пришел уже в палате и, настороженно прислушиваясь к ощущениям, понял, что чувствует себя, тем более для человека, вернувшегося с того света, очень даже неплохо. Ничего не болело, сердце билось спокойно и ровно. Если бы не слабость и легкое головокружение, он мог бы назвать себя абсолютно здоровым.
Лежал Алексей в отдельной палате, что его очень удивило. Больница Зареченска – небольшого районного центра на окраине Московской области – располагалась в бывшей барской усадьбе. Старинное здание давно требовало ремонта, состояние оборудования, мебели и всего прочего, от постельных принадлежностей до питания и оснащения лекарствами, тоже явно оставляло желать лучшего, но в небольшой палате было тепло и даже, как ни странно, уютно – вероятно, благодаря занавескам на высоких окнах, зеленым, с веселым рисунком. Удивило Алексея и обращение персонала. И медсестры – молоденькая белокурая хохотушка Машенька и другая, постарше, Нина, в лице которой явно прослеживались кавказские черты, – и нянечки, и сам главврач Олег Ефимович, невысокий и почти лысый, если не считать крохотного венчика седых волос на затылке, – все были очень внимательны и заботливы к Алексею. «Такое чувство, что я единственный пациент в больнице, – подумалось писателю. – Или что мое пребывание здесь хорошо оплачено». Но пациентов в больнице было полно, он быстро понял это, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам и глядя через окно в больничный сад, где, пользуясь последними теплыми днями уходящего лета, пришедшими на смену дождям, прогуливалась разношерстная публика в шлепанцах, пижамах, халатах и тренировочных костюмах. А заплатить за свое содержание в клинике Алексей не успел, да и нечем ему было это сделать. В больнице он оказался в своей домашней одежде – любимых старых джинсах, сильно обтрепанных внизу, футболке с длинными рукавами, которую уже несколько лет не надевал «на выход», и босиком. Признаться, первое время Алеша вообще не представлял, как он оказался в больнице. Загадку разрешил Олег Ефимович, который сказал, что Алексея доставил сосед на старом голубом «Москвиче».
«А, так вот оно что! – смекнул Алеша. – Это Виктор, фермер, который продает молоко и мед, привез меня сюда. Наверное, он заехал со своим товаром, увидел, что мне плохо, и привез меня сюда. Странно, что я ничего этого не помню… Впрочем, после событий, которые со мной произошли, можно забыть все на свете, удивляться тут особенно нечему. И, скорее всего, Виктор сказал врачам, что я известный писатель, состоятельный человек – поэтому ко мне и такое отношение. Что ж, надо будет это отношение оправдать и как следует отблагодарить весь персонал, и Олега Ефимовича, конечно, в первую очередь».
Поскольку у него не было с собой даже самого необходимого, он выпросил у Машеньки мобильник, пообещав сразу же, как только сможет, пополнить ее счет. Раздумывать, кому именно позвонить, долго не пришлось. Собственно, у Алексея имелся только один человек, к кому он мог обратиться за помощью. К счастью, телефон Риты он помнил наизусть.
Надо отдать должное Рите – бывшая жена или, если быть точными, бывшая вторая жена Алексея, психолог по профессии, никогда не теряла хладнокровия, и на нее можно было положиться в любой, самой непростой ситуации. Вот и теперь она не стала ахать и охать, а меньше чем за минуту выяснила, в каком он состоянии, где находится, и чем она, Рита, может помочь.
– Выезжаю сейчас же, – заявила она. – Сначала заеду в Акулово, к тебе домой, возьму все, что нужно, потом в Зареченск, в больницу. Диктуй, что привезти, я записываю.
Еще недавно слова «к тебе», по отношению к общему их с Ритой дому в Акулове, дому, модернизацию которого она сама спроектировала, в котором прожила столько лет, где родились и росли их дети Лиза и Вася, неприятно задели бы Алексея. Но теперь, как ни странно, ему это было совершенно безразлично. Он лишь обрадовался тому, что к вечеру здесь появится близкий человек. Привезет необходимые вещи, без которых Алексей уже начал испытывать дискомфорт, и выслушает его рассказ о тех удивительных событиях, которые с ним произошли.
Однако вышло так, что он поделился своей историей еще до приезда Риты с другим человеком. Совершая вечерний обход, Олег Ефимович заглянул к нему и был приятно удивлен состоянием Алексея.
– Удивительно, просто удивительно! – восклицал главврач, осматривая больного. – Пульс нормальный, состояние такое, что хоть сейчас вас в космос посылай…
(Алексей поймал себя на том, что все время ждет от него обращения к себе «батенька». До чего же все‑таки прочно въелись в наше сознание стереотипы! Надо обязательно написать об этом в следующей книге… Хотя – стоп, ведь он же решил, что не будет больше писать книг.)
– Знаете, Олег Ефимович, а у меня ведь не обычная клиническая смерть была, – доверительно сказал он. Пожилой доктор как‑то особенно располагал к себе, с ним хотелось делиться всем, что на душе, и Алексей ни минуты не сомневался, что поступает правильно.
– Вот как? – на писателя обратился заинтересованный взгляд. – И в чем же необычность?
– Я ведь не просто был без сознания, я побывал на том свете!
– Что ж, можно и так сказать. Тем более вам, писателю, сам бог велел так выразиться. Вы остались живы действительно чудом, благодарите вашего соседа на «Москвиче».
– Я очень благодарен и ему, и вам, но об этом позже… А сейчас я говорю о другом. Видите ли, в то время, пока я… пока мое тело лежало тут в отключке, душа успела побывать на Небесах. Понимаете, это не красивый речевой оборот, не художественный образ, я действительно там был. Видел своего ангела-хранителя и других ангелов, узнал, что предназначалось мне по Книге Судеб, выяснил, что все это время жил чужой, не своей жизнью…
– Дорогой мой Алексей Григорьевич, – врач ласково похлопал его по руке, – вы слишком много разговариваете, да еще и волнуетесь. Успокойтесь. Сейчас вам лишние эмоции совершенно ни к чему.
– Но я отлично себя чувствую! – возразил Алексей. – Хоть сейчас могу встать и отправляться домой.
– Нет уж, этого тем более делать не стоит, – насупился доктор. – И не думайте! Раньше чем через три недели вас никто отсюда не отпустит. Инфаркт – это вам не пустяки. С сердцем не шутят. Так что отдыхайте пока, а поговорим позже. Вы связались с родными?
– Да, я позвонил бывшей жене, она приедет из Москвы как только сможет.
– Ну вот и чудесно, я распоряжусь, чтобы охрана ее пропустила в любое время. До завтра, Алексей Григорьевич.
Реакция врача на его рассказ сильно разочаровала бывшего писателя. Он почему‑то был уверен, что такой человек, как Олег Ефимович, должен непременно заинтересоваться случившимся с Алексеем, начать расспрашивать, узнавать подробности… Но этого не произошло. Неужели врач не поверил ему или счел его слова бредом? Ладно, завтра они вернутся к этому разговору, и он, Алексей, как следует все объяснит.
Рита приехала, когда за окном уже начали сгущаться синие августовские сумерки.
– Вроде не пятница, а такие пробки на выезде из Москвы – ужас, – пожаловалась она, бухая на стул рядом с его кроватью объемную спортивную сумку. – Ты как? Выглядишь молодцом, я, признаться, ожидала куда более худшего… Держи свое добро, а я пока сбегаю врача поищу, он, говорят, еще не ушел.
От одного вида Риты, ее рыжеватых волос и таких родных веснушек, задорно рассыпанных по всему лицу, от звука ровного грудного голоса Алексею всегда становилось как‑то легче, спокойнее на душе. И сегодняшний день не стал исключением. Когда за бывшей женой закрылась дверь палаты, писатель расстегнул «молнию» на сумке, и первым, что он увидел, оказался видневшийся из внутреннего кармана мобильник и зарядка к нему с аккуратно свернутым шнуром. Сам Алексей уже давно потерял эту зарядку, поскольку, пребывая в депрессии, сто лет не пользовался телефоном. А Рита ее сразу нашла.