Страница 11 из 19
Его брови полезли вверх, а взгляд стал еще острее.
– Ваше высочество?
– В буквальном смысле, – пояснил я. – Убить человека… в смысле, убить его тело. На душу я не посягаю, это дело… гм… Господа.
Он уловил мою заминку, но не придал ей значения, не сводил с меня пронизывающего взора.
– Поясните свои слова, ваше высочество… Что значит бессмертен?
– А то и значит, – ответил я сокрушенно. – Я, собственно, ничего не имею против бессмертия, это и обещал нам Господь… ну, там далеко, в Царстве Небесном, однако уже сейчас по земле бродит один великий грешник. Даже величайший.
– Агасфер? – переспросил он и, видя недоумение на моем лице, пояснил: – Вечный Жид, некогда оскорбивший Христа и теперь дожидающийся его возращения, чтобы испросить прощения.
Я отмахнулся.
– Да тот пусть ходит, он не вредит, сам мучается, а это хорошо, когда другие мучаются, а не мы, они равновесие поддерживают для нас. А вот что барон Вимборн бессмертен и неуязвим, это не зело. Мерзавец упивается властью, мучает людей, наслаждается зрелищем их казней…
Он пробормотал:
– И такой человек обрел бессмертие? Это меняет дело… Он может нанести много вреда людям.
– Уже наносит, – сообщил я. – И нанесет еще больше.
Он уточнил:
– Целым народам.
Я вздохнул.
– Он может сделать намного хуже.
– Что, ваше высочество?
– Он может подпортить мою репутацию, – пояснил я. – Якобы не могу справиться.
Он посмотрел на меня несколько странно, но ничего не ответил, только покачал головой.
– Молитесь, сын мой, – произнес он после долгой паузы со скорбью в голосе. – Господь услышит вашу молитву.
– А ответит?
Он пожал плечами.
– Обязательно… но мы не всегда понимаем, что это и был его ответ. Неисповедимы пути Господни, так и его замыслы. Мы вообще не догадываемся, какие у него планы насчет всего человечества.
Я ответил кисло:
– Спасибо, ваше преосвященство. Но я предпочел бы от Господа ответ попонятнее. Думаю, если лишить жизни барона Вимборна, это и будет волей Господа, да только как?
Геллерий задумался совсем уж надолго, лицо стало очень озабоченным, перекрестился с усердием.
– Мало у нас своих трудностей, – пробормотал он. – Неуязвимый злодей, гм… Это Норберт о нем узнал?
Я ответил уклончиво:
– Не совсем. Его… опередили.
– Интересно, – сказал он отстраненно, – кто же это? Обычно Норберт собирает все данные еще до того, как что-то случится.
Я скупо улыбнулся.
– Да, ваше преосвященство, с Норбертом редко бывает, чтобы кто-то его опередил. Так что подскажете?
Он покачал головой.
– Ваше высочество, мои умения лежат… в области воздействия на массы воинов. Я не силен в одиночных схватках…
– Полноте, – возразил я, – мне приходилось видеть, как вы одним словом уничтожали нечисть, а нежить при одном вашем появлении превращается в слизь и пропадает.
– То была слабая нечисть, – пояснил он. – Вообще-то я не боец и плохо знаю, как сражаться с главными демонами… или даже просто могучими.
Я с досадой ударил кулаком по столу.
– Но Вимборна нужно остановить!.. Он сеет ужас своей неуязвимостью. Аппетиты его быстро растут. Пока что он наслаждается полной свободой грабить и насиловать, но если ему вздумается захватить власть и стать королем?
– Прольются реки крови, – пробормотал он. – Это… недопустимо. Господь такое не допустит.
– Господь и не такое допускал, – ответил я с досадой, заметил испуг в его глазах и уточнил благочестиво: – Разумеется, чтобы то ли наказать нас, то ли не дать возлежать на лаврах. Потому мы должны сами. Ковчег Ною не Господь строил!
Он некоторое время вздыхал и мялся, лицо стало совсем желтым, наконец сказал с неохотой:
– В вечночерном лесу, что в королевстве Аганд, живет аскет… Говорят, он знает все. И у него есть ответы.
– Тоже на все? – спросил я с придыханием.
– Так говорят, – подтвердил он. – Однако есть трудность…
– Еще бы, – сказал я с тоской. – Хотя бы что-то досталось мне без трудностей!
– Значит, – сказал он строго, – Господь вас замечает и к чему-то готовит. Кто ему неинтересен, того не нагружает и того не испытывает… В общем, к тому аскету практически нет дороги. А если и есть, то ее не находят. А самое главное, он редко отвечает даже тем, кто проявил чудеса доблести и все-таки добрался и узрел его воочию.
– Час от часу не легче, – сказал я упавшим голосом. – Аганд, вечнозеленый лес…
– Вечночерный, – напомнил он. – Да, такой там лес. На северо-западе.
– А как находят аскета?
Он пожал плечами.
– Кто-то амулетом, кто-то талисманом, а есть такие, что магией.
– Магией?
Он кивнул.
– Аскет давно принял веру Христа, но принимает и своих собратьев, дабы показать им свет Христова учения.
– Ладно, – сказал я угрюмо. – И хотя, скорее всего, придется бросить эту затею, но попытаться стоит.
– Только не в ущерб своей миссии, – напомнил он. – Мы должны принести свет истинной веры в эти погрязшие во тьме еретизма земли!
Глава 7
Королевство Аганд небольшое, очень гористое, граничит с Мордантом на юге и Сакрантом на юго-востоке. О нем ничего не знаю, хотя оптеродактелил, когда уточнял географические особенности Морданта и Сакранта.
На моей карте это пока лишь зеленое пятно с неопределенными очертаниями, на нем из множества рек только две крупные, их с ходу не форсируешь, еще с десяток неприятных и довольно длинных горных хребтов, такие не только конница, но и не всякая пехота преодолеет, и уж во всяком случае не обозы…
Еще, к счастью, отмечен лес.
Карты я делал для себя и своих военачальников, потому леса старался отмечать как проходимые для конницы, так и непроходимые, и сейчас внимательно всматривался в одно место на карте, где лес затушеван особенно сильно, как дремучий, непроходимый и вообще чем-то опасный.
Это на северо-западе карты, где наверняка земли Аганда.
Дверь распахнулась, Зигфрид сказал с порога громыхающе:
– Ваше высочество, к вам один из местных.
– Ты прям церемониймейстер, – заметил я, еще во плену мыслей, как достичь аскета в дальних землях. – Может быть, оденешься в его форму? А то здешний сбежал.
Он трижды сплюнул через левое плечо, все мы еще не совсем христиане, сказал угрюмо:
– Так пропустить или гнать в шею?
– А вот проверим твой глаз, – сказал я, – пропусти.
– Слушаюсь, – ответил он и, чуть помявшись, предупредил: – Но вы поосторожнее. Маги еще не установили постоянную защиту.
– Справлюсь, – ответил я.
Он вышел, а через минуту через порог переступил придворный, так я понял, не лорд и не герцог, а просто придворный, с виду состарившийся именно здесь во дворце. Весь он как будто часть его, такой же старый, массивный, чопорный, очень благообразный, в трех одежках, выглядывающих одна из-под другой, а сверху еще и тяжелая шуба, распахнутая на груди, где видна большая золотая звезда на массивной цепи.
Штанов под шубой не видно, сапоги добротные, дорогие, но без шпор. Он в свою очередь, при всей своей неподвижности и непроницаемости, быстро осмотрел меня с головы до ног и теперь всматривался в лицо, стараясь быстро определить характер, склонности и привычки и, конечно же, надеясь угадать также слабые места.
– Слушаю, – произнес я.
Он поклонился, ответил сдержанно:
– Я Гангер Хельфенштейн, советник короля Леопольда. Занимался по большей части хозяйством.
Я поинтересовался:
– Страны или дворца?
– Одно от другого неотделимо, – сообщил он с таким видом, словно открыл передо мной одну из важнейших государственных тайн.
– Хорошо сказано, – согласился я. – Скромно и со вкусом. С чем пришли?
Он заговорил, как мне показалось, с некоторой натугой:
– Я был советником короля и остаюсь им… как и его верным и преданным слугой… однако на данном этапе мне кажется более разумным ограничить войну некоторыми правилами.