Страница 4 из 10
– Как дела? – осведомился тот.
– Нормально. Поставил кучу денег на Золотое Крыло и Кистрибу. И обе примчались как по воздуху.
Шульц подвинул гостю коробку толстых сигар:
– Значит, удачный денек.
– Да, очень, – согласился Гарри, обводя комнату рассеянным взглядом.
– Верные люди говорят, теперь надо ставить на Палоццу, – продолжал Шульц, извлекая из ящика стола бутылку и два стаканчика.
– Держи карман, – расхохотался Дьюк, – эта кляча годится разве что для детской карусели.
– Ладно-ладно, – Шульц протянул ему виски, – не будем об этом. Скажи лучше, с чем пожаловал?
Дьюк поудобнее устроился в кресле:
– Я бы хотел знать, чего так боится Бельман.
– Бельман? – Улыбка вдруг исчезла с физиономии Шульца. – Это еще что за новости?
– Кто-то нагнал на него страху, и я подумал, что, может, ты в курсе, кто именно.
Шульц принялся теребить губу, а глаза его стали совсем непроницаемы.
– Поговорим о чем угодно другом, например об орхидеях, тогда я, возможно, смогу тебе ответить, но это...
– Нет, Пол, – улыбаясь, возразил Дьюк, – твое увлечение цветами мне известно, но не пытайся увиливать – я этого не люблю.
Шульц упорно молчал.
– Уж не Спейд ли, часом? – не унимался Дьюк.
– Спейд? – повторил Шульц так, словно в первый раз слышит это имя. – Понятия не имею, Гарри. Я даже не знал, что Бельман чего-то боится.
– Ты что же, никогда не слыхал о Спейде, Пол?
Шульц кинул на гостя быстрый взгляд, желая убедиться, что тот говорит серьезно, и снова прикрыл веки.
– Почему же? Слыхал, конечно. Кто не знает о Спейде? Но это не значит...
– А я-то думал, что эта контора принадлежит ему, – вкрадчиво продолжал Дьюк. – Неужто я ошибался?
Шульц, ухватив стаканчик виски, жадно отхлебнул половину. И Дьюку вдруг подумалось, что этот толстяк, с его внушительным клювом и глазами-плошками, ужасно смахивает на спрута.
– Ты жестоко заблуждаешься. – Шульц поставил стаканчик на стол. – Я сам купил этот клуб пять лет назад. Интересно, с чего ты взял...
– Знаешь, я никогда особо не блистал умом. Могу и дать маху. Помню, еще когда я был совсем маленьким, это страшно огорчало мою мамочку.
– И насчет Бельмана ты на все сто не прав. Чего ему бояться? Давеча я его встретил, и, по-моему, у парня вполне цветущий вид.
– Что ж, придется мне самому его повидать. – Дьюк допил виски и встал. – Бельман хочет, чтобы я перебрался в «Пери», потому будто бы, что стоит мне там появиться – и от желающих сыграть на рулетке отбою не будет.
Когда Дьюк начинал говорить, Шульц собирался тоже допить свою порцию, но рука застыла у губ и глаза-плошки словно дымкой заволокло.
– Не стоило бы тебе с ним связываться... но это так, сорока на хвосте принесла, – наконец неуверенно пробормотал он.
– А твоя сорока, случаем, не с южным акцентом трещит?
Шульц залпом проглотил виски. Казалось, еще миг – и толстяк сдастся, но огромным усилием воли он подавил слабость.
– Вовсе нет! – хрипло сказал он. – А почему...
– Да потому что именно так изъяснялась одна птичка, давшая мне тот же совет, – ледяным тоном пояснил Дьюк.
– Так брось Бельмана, Гарри. Ты ведь только что огреб кучу монет... Самое время отдохнуть... Немного солнца и свежего воздуха явно пошли бы тебе на пользу.
Опершись обеими руками на стол, Дьюк нагнулся к самой физиономии Шульца.
– Послушай, Пол, – заметил он очень серьезно, – скажи мне правду, кто так перепугал Бельмана? Мы достаточно давно работаем вместе, и ты мог убедиться, что со мной лучше играть в открытую.
– Да повторяю тебе: ерунда все это, Гарри! Ты же знаешь, я не умею врать...
– Что ж, хорошо, – бросил Дьюк, выпрямляясь. – Так и прикажу выбить на твоей могильной плите.
И он вышел, сильно хлопнув дверью.
Внизу к Дьюку снова подошел Каллен:
– Пропустим по маленькой?
Дьюк взглянул в дальний конец зала – большие желтые часы показывали половину восьмого. Он покачал головой:
– Нет, мне надо заскочить домой. Встретимся у Бельмана.
– Не забудь хорошенько вымыть уши, – пошутил Каллен. – Я рассказывал, что ты – парень на уровне.
Дьюк хлопнул друга по плечу:
– Уговорил. Я даже надену чистую рубаху.
На улице ему пришлось зажмуриться – лучи заходящего солнца слепили глаза. В ожидании такси Дьюк размышлял о жизни. Какая все-таки глупость торчать целый день напролет в прокуренной комнате за игрой, звонками и прочей мелкой тусовкой! Был бы он еще гол как сокол – так нет же! Решительно ничто не держит его в грязном кабинетишке – только сила привычки.
Наконец возле Дьюка, скрипя шинами, затормозило такси. Он уселся и дал адрес, чувствуя, что страшно устал и задыхается от жары. Гарри снял шляпу, вытянул ноги и закрыл глаза. И какого черта он согласился на это свидание с Калленом? Знакомиться с подружкой Питера вовсе не хотелось. Но как отказаться, не обидев друга? Обычно женщины, по которым сходили с ума его приятели, нагоняли на Дьюка смертную тоску. Потому-то теперь у него осталось так мало друзей – большинство переженились, и Дьюк потихоньку от них отошел.
Питер Каллен – хороший товарищ. Они уже давно знакомы, а лет пять-шесть назад даже были компаньонами в одном деле. Но Дьюк быстро устал от постоянной работы, к тому же его бесконечные стычки с полицией пугали Каллена. И это вполне понятно. Дьюк всегда знал, что Питер не любит осложнений, и он, Гарри, совсем не тот компаньон, который ему надобен. Поэтому предприятие развалилось, но Дьюк питал к Каллену слабость и любил время от времени встречаться с ним. Сейчас Питер управляет двумя станциями автосервиса, и, похоже, дела идут недурно. Во всяком случае, карманы у него туго набиты и он хвастает, будто одевается лучше всех в Бентонвиле. Да, Каллен теперь вполне добропорядочный гражданин. И Гарри снова с огорчением подумал о скорой женитьбе друга.
А вот сам Дьюк никогда не угомонится, это уж точно. Слишком суровую школу он прошел. Игра может стать очень выгодным ремеслом, но при одном условии – ты в любую минуту должен быть готов все потерять и начать с нуля, но стоит только обзавестись женой, и Фортуна тотчас берет ее в залог. Дьюк не любил чувствовать себя связанным... Как ни странно, лет десять назад у него сложилась репутация опасного убийцы. Гарри действительно убил тогда человека, и этого оказалось достаточно, чтобы сразу стать весомой фигурой. Таковы жители Бентонвиля! А ведь это не он лез на рожон, просто так получилось: кто быстрее выстрелит – тот и король. И Дьюк выиграл долю секунды... Но это было давно, и Гарри почти не вспоминал то время. Только когда переберет ненароком... В таких случаях Дьюку виделось, будто его жертва сидит в ногах кровати и блаженно улыбается. Наутро Гарри снова заливал память виски... А все-таки любопытно, зачем Бельману понадобилось его звать? Сама мысль о том, что этому типу с его бешеными деньгами, кучей баб и шикарным кабаком может требоваться помощь, казалась до предела смешной.
Убаюканный мерным покачиванием такси, запахом кожи и табака, Дьюк сонно размышлял о Шульце. Тот явно что-то знает и уж наверняка знаком с девицей, которая звонила Гарри. А чего стоит его умолчание насчет Спейда!.. Вот кого было бы приятно вывести на чистую воду! При мысли об этом губы Дьюка сжались в тонкую жесткую линию. Надо полагать, парень зашибает ломовые деньги... Притоны по всему городу, а уж автоматов – просто не сосчитать... Настоящий мафиози, чего там... да еще хитер как бес – никогда не открывается. А случись какая неприятность – расхлебывать придется Коррису. Кто знает, не Спейд ли задумал порешить Бельмана? Но тогда, значит, он собирается наложить лапу на весь Бентонвиль...
– За нами следят, шеф, – не поворачивая головы, вдруг сказал таксист.
Дьюк обернулся и увидел примерно в сотне метров большой темный лимузин. Дымчатый фильтр на лобовом стекле мешал рассмотреть водителя.
– Ты уверен?
– Похоже на то. Но не просите, чтобы я оторвался от этой тачки, – не выйдет!