Страница 4 из 19
Но если есть нечто третье, то мы обязательно должны его выявить из всех остальных свойств и развивать только его, потому что все остальные будут реализовываться поневоле.
Человек не должен заботиться о своей природе – он всегда будет поступать так, как она его заставит. Окружающая нас природа, то есть среда, будет навязывать нам свое желание, и мы поневоле будем его выполнять.
Но если есть во мне нечто, исходящее не изнутри меня самого и не от окружающей природы, а, допустим, снизошло свыше? Если я выясню, что же это такое и что мне с этим делать, очевидно, тогда я смогу выйти из-под диктата моей природы и общества. Возможно, я попаду под третий диктат, но, может быть, этот диктат и есть свобода?
Может быть. А если и он – не свобода, значит, свободы нет вообще.
Вопрос: Должны ли мы получить абсолютное знание о том, каким образом действует наш эгоизм, после чего принимать решение от противного, или мы сейчас должны устремиться непосредственно к Творцу, не зная еще, что это такое?
Каким образом мы должны действовать в наших обстоятельствах? Во-первых, это мы сейчас и выясняем. Во-вторых, для нашего пути в настоящий момент из всего сказанного я могу вынести только одно: если я буду поступать в соответствии со своим разумом, то буду поступать, как животное.
То есть, принимая во внимание свои собственные внутренние свойства и свойства окружающего меня общества, среды, я, по сути дела, выполняю свои животные, естественные функции в нашем мире, и ничего больше. Я лишь нахожу оптимальный вариант, как мне наилучшим образом наполнить, насытить себя – либо тем, что я вижу, либо тем, что мне кажется духовным.
То есть даже устремление к духовному по тому же алгоритму, по которому я пытаюсь наполнить себя в этом мире, – оно тоже автоматическое и ни к чему меня не приведет. Это не свобода. Свобода, очевидно, заключается в том, чтобы устремиться к Высшему, но не в соответствии с нашей животной, эгоистической природой.
Поэтому все наши действия в группе относительно друг друга должны быть направлены на принцип «возлюби ближнего, как самого себя». Хотя мы еще не можем следовать ему, но уже сейчас мы должны думать о том, как было бы хорошо действовать не под диктатом нашего эгоизма. Потому что только в таком случае мы выходим из-под автоматической власти нашей природы.
Мы поднимаемся над собой в ту область, которая действительно свободна. Мы не должны требовать понимания, постижения, потому что понимание и постижение – это наполнение нашего эгоистического кли – разума и сердца – знаниями и ощущениями. Не надо этого требовать, потому что это будет означать, что мы работаем согласно эгоистическому желанию.
Наоборот, мы должны поставить Сокращение (Цимцум) и сказать: «Мне это совершенно не нужно. Меня интересует то, что может быть над этим. Пусть мое кли остается пустым, мне надо идти выше этого, то есть вопреки эгоистическому желанию. Неважно, что будет внутри моего кли – ни в качестве ощущения, ни в качестве знания».
Если я смогу не требовать этих наполнений, то у меня действительно появится возможность стать свободным. А потом мы узнаем, что такое категория свободы. В принципе, уже сейчас можно сказать, что свобода – это равенство Творцу.
Творец находится в состоянии абсолютной отдачи. Мы созданы светом, наслаждением, как точка из ничего, желающими этого наслаждения и существующими только во имя него.
Если мы можем противопоставить себя своей природе, тогда мы действительно свободны.
Тяга к свободе, или тяга к подобию Творцу, существующая в нас, исходит из точки Бины, из нашей души, из частички Творца, которая в нас, и в итоге эта тяга к свободе приведет нас к подобию Творцу.
Потоянная борьба и страдания человечества якобы за свободу тоже являются частичными действиями в движении к переходу в духовный мир. Неважно, что это движение может быть направлено против какого-либо строя или диктатуры, неважно, на каких уровнях оно реализуется, но стремление к свободе всегда является стремлением к самореализации. В итоге это стремление должно привести человека к наивысшей реализации – к подобию Творцу.
Вопрос: Если мне не надо требовать наполнения ни в понимании, ни в ощущении, чего же мне тогда требовать?
А что – кроме этого ничего нет? А ты потребуй возможности существования выше этого эгоистического желания.
Что значит выше эгоистического желания? Очень просто. Итак, я желаю наполнения (наслаждения). Это наслаждение я ощущаю в сердце или в разуме или сразу в них обоих. А если я не буду требовать этого, что же тогда я должен делать? Я должен требовать другого наполнения: я желаю ощутить Творца и желаю ощутить, как я наполняю Его. Попробуй подумать об этом.
Неважно, что эти эгоистические желания – ощутить Творца, видеть и чувствовать, как я наполняю Его, – так и останутся эгоистическими. Они эгоистические, но потом из них появится нечто другое. Ты таким образом выйдешь из себя, из своего животного требования.
Когда человек осознает, что его желания навязаны ему его природой (Творец навязывает нам эти желания, чтобы мы подавили их, подавили Его первоначальное творение, и из самих себя создали бы Творца), ему легче бороться с собой. Он начинает понимать, что борется не с собой, а с тем, что сидит внутри него – с посторонним. Тогда он начинает ощущать свои собственные желания как посторонние и оценивает их как клипу (нечистые, неисправленные желания).
Чем наше желание отличается от клипы? Только позиционированием, тем, что ты себя идентифицируешь с желаниями, которые являются твоей природой, но ты не хочешь действовать с ней заодно, а принимаешь во внимание только желания твоего «Я» – частицы Творца.
Ты считаешь, что представляешь собой единое «Я»: мое «Я» и вся моя природа, мое тело, мои устремления. Но это не одно и то же. Разделение на две части происходит постепенно под влиянием окружающего света.
Окружающий свет, действуя на человека, начинает разделять в нем «Я» – частичку Творца, которая во мне (это и есть «мое вечное Я»), и эгоизм, так называемое «тело», которое не является моим «Я», а владеет мною и принуждает меня ко всему. Оно направляет все мои желания, все мои органы ощущения, постоянно, как радар, ищет, откуда бы еще что-то взять.
Так вот в первую очередь, я хочу этот радар, эти желания отключить, не заниматься ими, не работать с ними. Я хочу находиться над ними – в той точке, которая снизошла от Творца, жить в ней. Это является первым шагом человека, который желает свободы.
Вопрос: О какой свободе может идти речь, если я меняю эгоизм тела на эгоизм души, на более развитый, более сильный эгоизм?
Когда я говорю о том, что надо начинать действовать во имя своего «Я», действительно можно возразить, что мое «Я» – оно ведь тоже эгоистично. То есть я желаю действовать не во имя того, что желает мое тело, а во имя того, что желает душа.
Что значит – «душа»? Другие эгоистические желания, направленные к Творцу, – я желаю быть в связи с Ним, желаю уподобиться Ему, желаю выйти на уровень вечности, бесконечности и так далее. То есть это еще большие эгоистические желания.
Почему же они считаются завоеванием свободы? В данном случае это свобода от более низких желаний, от низшей ступени, не более того. Ты прав. Это переход в более эгоистические желания, направленные на Творца. А затем будет свобода и от них.
Когда у меня появятся желания, которые будут направлены на Творца, я захочу насладиться Им, захочу дать Ему. Во мне появится все то, что будет связывать меня с Ним, а не с требованиями моего тела в этом мире. Я уже буду жить внутри желаний, направленных на Творца, и на этом уровне ощущать свое существование. Это тоже эгоистические желания, но тогда я смогу начинать переделывать их на еще более высокие. И тогда уже я буду приобретать намерение на желания, направленные на Творца, и выяснять, для чего я использую эти желания.
Мы как бы проходим три этапа.
– Сначала мы избавляемся от своих земных желаний, относящихся к телу и к окружающему обществу, и поднимаемся на уровень, где наши желания направлены на Творца – дать Ему, взять от Него (это называется «ло лишма» (ради себя) и «лишма» (ради Творца), связанные вместе).