Страница 79 из 94
Тот факт, что в практическом руководстве по лимитации земли, говоря об имениях и о постановке первого межевого камня, агрименсор" вспоминает о Сильване, а не о Термине, позволяет лишить Термина пальмы первенства во введении и в покровительстве частнособственнических земельных отношений. В пользу этого говорит и сообщение Плутарха (N., XXIII): Нума, якобы застав после Ромула землю недавно нарезанной на участки, не изменил границ владений-, Иными словами, Нума не произвел передела земли. Этот случай запомнился и был записан Плутархом, очевидно, именно оттого, что позволял обойтись без обычной практики передела, свойственной общине, как в родовом, так и в соседском ее варианте при отсутствии частной собственности на землю. Эта практика не была еще забыта и при Сервии Туллии, который, по свидетельству Ливия (I, 47), осуществил насильственно перераспределение полей. И все же стойкость традиции об учреждении Терминалий должна иметь под собой реальную почву, которая состояла в том, что при Нуме уже складывались частные земельные владения внутри территории формирующейся civitas. Можно предполагать, что при распределении участков сохранялся принцип жеребьевки, практиковавшейся при первом царе. Принимая особенно во внимание общую архаичность социально-экономических отношений, следует признать, что не только при Ромуле, но и в правление Нумы частная земельная собственность в ее специфическом римском виде не сложилась, развивалось лишь частное земельное владение, но господствующими продолжали оставаться коллективные формы земельной собственности.
При сравнении данных традиции о Ромуле и Нуме бросается в глаза, что в связи с Ромулом упоминается наделение землей гентильных в своей основе единиц, в то время как в связи с Нумой рейдовые структуры не упоминаются, но говорится об общей земле без установления ее принадлежности более точным образом. Из этого, разумеется, нельзя делать заключения об отсутствии родового землевладения при втором царе. Но все же известные нам факты о времени Нуми свидетельствуют о том, что среди коллективных земель находились и земли соседских общин. Можно не сомневаться, что в начале царской эпохи четко разграничивались gentilitas и affinitas, потому что свойство при наличии рода ясно осознается. И если свойственники, согласно Фесту (affines), совместно пользуются землей, это значит, что общая земля находилась в руках не только родовых, но и соседских коллективов. Господство коллективной собственности, таким образом, не зачеркивает факта неоднородного характера коллективного землевладения в раннем Риме, что общая земля в одном случае находилась в распоряжении родичей, а в другом -- соседей, часть которых, разу-
" Ех libris Dolabellae.-- In: Grom. vet., Bd I, Berlin, 1848, $. 302.
221
меется, состояла в родственных отношениях между собой. Но этим различие коллективного землевладения не ограничивается.
Как мы видели, источники содержат данные как о землях родов, так и о землях, принадлежащих куриям. Это вызывает вопрос, можно ли в указанный период различать собственно родовое и куриальное землевладение, или точнее: были ли родовые и куриальные формы разными стадиями аграрных отношений, находились ли они в противоречии друг с другом или дополняли одна другую?
Напомним, что в сообщениях древних авторов роды и курии, а соответственно и их земли сосуществуют в рассматриваемое нами время: цари наделяют землей как курии, так и родовые коллективы. Поскольку курии включали в себя мужское население родов, можно думать" что эти последние получали земли как часть курии и через их посредство. Вместе с тем необходимо принять во внимание и саму структуру римских родов.
Материал источников, исторические и этнографические параллели. рисуют жизнь римского рода как жизнь входящих в него больших патриархальных, точнее, отцовских семей. Распоряжение всем имуществом, в том числе и землей, находилось в .руках действующих patres familias, т. е. мужчин. При наделении же землей учитываются и потенциальные patres, т. е. опять-таки (viritim~) мужчины. В системе общественного труда той эпохи выделяются сельское хозяйство и военное дело. Главной фигурой в них выступает мужчина-воин. Именно мужчины-воины и составляют курии, т. е. представляют род в военных союзах (coviriae) curiae) . Курии -- это форма организации патриархальных родов, через которые осуществляется все управление и реализуются все возможности существования родовых коллективов, в том числе и получение земель. Это означает, что никакого противоречия между родовым и куриальным землевладением нет. Куриальное землевладение есть выражение родового характера земельной собствеиности. Род же, в свою очередь, включает в себя отцовские большие семьи, осуществляет наделение землей этих ячеек, т. е. однотипных с ним общин низшего порядка. Таким образом, выстраивается ряд коллективных землевладельцев в широком смысле этого слова -- курия,. род, большая отцовская семья. Но римская семья в начале правления царей все-таки не выглядит собственником земли. Верховное распоряжение ее землей остается за родом. Центральное место в гентильной. организации занимает род. Именно он и является верховным собственником главного средства производства -- земли.
Для более полного и четкого представления о коллективной земельной собственности первоначального Рима недостаточно все же ограничиваться констатацией, что она была присуща коллективам разного характера. Надо еще уяснить себе более детально структуру коллективной земельной собственности.
Прежде чем обратиться к материалу исследуемой эпохи, напомним, что общественная земля существовала в Риме и в эпоху Республики, и в эпоху Империи. Римский ager publicus многократно изучался в связи с социальной борьбой республиканского времени. Особен-
222
ное внимание в науке привлекли вопросы о допуске к нему плебеев, о регулировании и формах его использования. Благодаря обильным данным источников, особенно сочинениям римских громатиков, оказалось возможным составить достаточно ясное представление о том, как именно эксплуатировалась общественная земля и как оформлялась юридически эта эксплуатация. Помимо работ, посвященных отдельным аспектам ager publicus, появились специальные исследования, трактующие его в целом.
В книге Л. Занкана "Общественная земля. Исследование истории и римского права"'9 основное внимание уделено все же не истории, а самому институту ager publicus, который рассматривается в связи с аграрной политикой Рима. Л. Занкан отталкивается от мысли Ф. Тамборини, полагавшего, что Рим после кратковременного расцвета ремесла и торговли при последних царях вернулся к жизни аграрного государства. Это, по мнению Занкана, обусловило экспансию Рима, захват новых земель, становившихся общественными и, исходя из данных Аппиана (ВС, I, 7), подвергавшихся оккупации. СаМ термин "ager publicus" обнаруживает связь с войной, с захватами. Ager yublicus -- это земля populus. Populus, не будучи, вероятно, словом индоевропейского происхождения, в латинском языке имел значение -"armati". Связь populus с populor, а также возможная связь publicus с pubes доказывает первоначальное значение ager publicus как земли, завоеванной воинами, как земли завоевателей. Лишь позднее, когда слово populus приобрело классическое значение, ager publicus стал общественной землей. Что касается пользования общественной землей, то оно, как указывает Занкан, облеклось в разные юридические формы. Так ager quaestorius продавался частным лицам. Но фактически квесторы в собственность продавали не землю, а вечный посессий, что аттестуется вектигалем. Значит, государство сохраняло за собой собственность, уступая народу-завоевателю лишь владение землей, притом не даром. Иначе обстояло дело с ager puplicus, на котором основывались колонии. Ager limitatus -- это типичная форма квиритского dominium. Колонисты получали землю в полную частную собственность. Таким образом, юридическое оформление ассигнации отличается от оккупационного посессия. Еще один вид ager publicus -- это пастбищные земли. Но и их статут не идентичен. Л. Занкан понимает ager compascuus в соответствии с дефиницией Т. Моммзена как выпас, принадлежащий многим, но только определенным собственникам, т. е. соседям или соседской общине. Pascua publica, в отличие от предыдущей земли,-- это выгон, за пользование которым вносится плата государству. В труде Л. Занкана, как видно, проводится мысль о различии правового статута земель как в режиме оккупации, так и ассигнации. В нем отмечено утвердившееся издавна мнение о лимитации как о выражении частнособственнического отношения к земле, подчеркнуто значение народа, государства как главного распорядителя