Страница 22 из 80
Пруд, а над ним - статуя плачущей девы. Жасмин - не курица, не змея (кажется) и слишком невзрачная для голубицы - рассказывала, что у неизвестной девы погиб возлюбленный. И теперь она вечно оплакивает его... Ирия бы тоже оплакивала. И не только возлюбленного. Кроме них есть еще отцы, сестры, друзья...
- Я вас слушаю, Пьер.
- Ирэн, у меня плохие новости, - глухо выговорил слуга.
Уже привычная невидимая ледяная лапа нежно погладила от затылка до пят. Мягкая такая - с втянутыми когтями. Сейчас выпустит!
А Пьер молчит. Потому что не в силах говорить. И смотрит не на госпожу, а на рыдающую статую.
Ирия успела мысленно похоронить Анри, Эйду и Катрин, а слуга всё хранил молчание.
- Кто умер?
- Ваш дядя - его светлость герцог Ральф-Луи-Эжен Тенмар.
Глава десятая.
Квирина, Сантэя.
1
В седьмой день недели в Сантэе рано встают лишь солдаты, чья очередь нести караул. Ну и торговцы. Или гладиаторы - если их вызывает сам генерал Поппей Август Кровавая Псина.
Надо бы собраться с мыслями. Понять, что в очередной раз потребовалось квиринскому мерзавцу. Но солнечное утро сделало свое дело - Конраду захотелось хоть на миг позабыть обо всех неприятностях. И уже случившихся, и только грядущих.
Пустить бы сейчас коня в галоп! Больше двух лет лишен этой радости... И еще неизвестно, сколько будет лишен.
Ладно, радуйся хоть медленной рыси. Вспомни, как размышлял в тюрьме, увидишь ли еще хоть раз живую лошадь.
Увидел! Даже в седло разрешили сесть. Потому как на сей раз Кровавый Пес решил принять Анри в собственном особняке. А командир согласился взять с собой Конрада Эверрата и Кевина Контэ.
Подмигнув хорошенькой смуглянке, юной уличной торговке (надо бы запомнить дом, возле которого ее видел!), юноша ухмыльнулся. Сегодня после обеда - "вольная". Смугленькую Конрад навестит... не сдали бы только Эсте свои же! Знакомиться с острым банджаронским кинжалом он совершенно не жаждет.
Ехать бы так и ехать! Не выйдет - вот и квартал великосветской знати. Сады вокруг особняков - впору королевским. Домики в садах - наверное, не хуже.
А Анри хмурится! Это плохо. А еще хуже - что он так мало спит!
Когда Кровавая Псина Кровавой Квирины вызывала его в прошлый раз - на арене грянул тот кошмар. Кридель потом два дня валялся в лихорадке. А когда более-менее оклемался - Анри убрел один вглубь сада. И никого не хотел видеть!
Лучше бы Конрад сам оказался тогда в амфитеатре. И сам, вместо командира, убил того несчастного!
А еще потом эта старуха с цветами, дура змеева - хоть и нельзя так о мертвых! Очевидно, предпочла бы, чтоб ее сыночка до костей разделали кнутом. И бедолага умирал вдесятеро дольше и стократ мучительнее!
Нет бы - в Поппея кто таким букетом зашвырнул и на его глазах зарезался, а? Так ведь не находится желающих! Хотя этому подонку всё равно...
Эскорт-конвой свернул к одному из красивейших садов квартала. Так и вспомнился принц Гуго!
Конрад про себя вздохнул. Плохо, что кончилась конная прогулка. Еще хуже - что Анри сейчас идти к этому в одиночку. Потому как Эверрата наверняка не пустят!
Высокая резная решетка. Шумит густыми ветвями сад - половина деревьев незнакомые. Впереди - широкая мраморная дорожка, по бокам - белоснежные статуи.
Слуги в туниках принимают в воротах коней. Дальше - пешком, господа гладиаторы. А вокруг - доспешная стража. И не жарко им?
И мрамор, мрамор, мрамор... До Квирины Конрад не задумывался, как относится к искусству - хорошо или безразлично. Теперь знал: скульптуру точно ненавидит.
Везло Эсте в ее таборе - бубны, цимбалы, карты, пляски, разноцветные шелка... И в нынешней ее квартирке - тихо, уютно. И никаких крылатых шлемов, каменных львов с грифонами и Поппея Августа - Кровавого Шакала!
В глубине сада - россыпь фонтанов. В этой жарище - без них никуда, но как же опостылели!
А у самой воды... Три красивых девушки - две темноволосых и блондинка! А их туники из такой ткани, что не скрывают, а подчеркивают... Даже Эста так не одевается. Да, что в Квирине хорошо - так это наряды простонародья.
Невольницы или вольноотпущенные?
Конрад вроде как незаметно послал светловласке воздушный поцелуй.
И чуть не ошалел. Девушка и так сидела шагах в двадцати. А тут поспешно шарахнулась за фонтан. Прелестные личики обеих ее подружек исказились одинаковым ужасом. Не прошло и трех ударов сердца, как все три скрылись среди деревьев.
Конрад едва не обиделся. Дамы от него не бегали никогда. Ну, кроме как с целью подбить на погоню.
Впереди вырос особняк, и юный гладиатор чуть не присвистнул. Жилище генерал отгрохал роскошное - даже по меркам Квирины! Сам принц Гуго Амерзэн таким не погнушается.
- Подождите здесь, офицер! - ожидаемо обратился к Конраду глава эскорта. - И вы тоже, сержант.
Кивнули. Подождем - куда же деваться?
2
Конрад сейчас с удовольствием скоротал бы время с какой-нибудь хорошенькой невольницей. А то Кевин - еще тот собеседник. Не с конвоирами же беседовать! Да и не столь еще хорошо Эверрат по-квирински изъясняется. А эти, в отличие от тюремной стражи, знают эвитанский еще хуже, чем Конрад - их родной.
Эх, предвидеть бы заранее - учил бы квиринский вместо мидантийского. Или бьёрнландского...
Апельсин, что ли, сорвать вон с того дерева? Небось Поппей не обеднеет. Нет, еще решит кто из присутствующих, что гладиаторы - вечно голодные.
С минуту Кор боролся с искушением. День - такой жаркий, а апельсин - прохладный, сочный, вкусный...
Возможно, осторожность победила бы - если б из тени деревьев не показалась та самая светловолосая девушка. И не взглянула на Эверрата - робко, краем глаза. Делая вид, что любуется струями воды из пасти очередного мраморного льва.
Лев должен быть счастлив - девушка по шажку приблизилась к самому его хвосту. А невольница - действительно прехорошенькая. Даже красивая. Но не дикой, хищной красотой Эстелы, а хрупкой прелестью Элен, сестренки Кевина.
Эх, жаль - не бывает ночных "вольных"! Уж Конрад бы знал, через чей забор лезть...
Эста - огонь, гром и молния сразу. Но нельзя вечно обнимать вулкан - не зная, что переменчивая стихия выкинет завтра. Заведет новый роман с соплеменником или схватится за кинжал...
Девушка, чем-то похожая на стройную, пугливую лань, осторожно присела на каменный бортик. И не отвести взгляда от босых ног, по-девичьи неуверенно пробующих воду. Стройных, чуть смуглых. В Сантэе и блондинки - загорелые...
Красавица бросает из-под длинных ресниц робкие взгляды, но ближе подойти не смеет. И не посмеет. Чем бы ей ответить?
Кор усмехнулся самому себе. Вот и повод!
Юноша подпрыгнул и ловко ухватился за так удобно свисающую ветвь. Земля вновь оказалась под ногами, дерево жалобно застонало. Не отпуская плененную ветку, Конрад сорвал оранжево-солнечный шар. И, широко улыбаясь (какая же девушка не любит улыбок?), бросил юной рабыне: "Лови, красавица!"
Та зарделась (даже отсюда видно!) - сразу став еще симпатичнее. Блондинкам румянец вообще скрыть трудно, хуже только рыжим. Но плод скромница поймала обеими руками. Как мяч!
Конрад подмигнул ей. Авось заметит и весело рассмеется.
- Кор! - многозначительно уронил Кевин.
Эверрат обернулся к на глазах хмуреющей страже. И ничуть не более веселому товарищу.
- Хотите? - юноша убедительно потряс тоскливо скрипящей веткой.
Контэ готов молча испепелить друга! Да что на него-то нашло?
А стражи так одинаково мотнули ошалевшими головами (в крылатых шлемах), что Конрад расхохотался в полный голос. И почувствовал себя младше лет на десять. Когда приезжал в гости в кузенам, а маленькие Крис и Эста бегали за старшим другом по пятам. Подражали во всех проделках. Ох, бедные там были кусты и слуги!