Страница 109 из 117
Дело кончилось тем, что Евгения вновь вынуждена была отдавать людям мысленные приказания для того, чтобы хотя бы ненадолго оставаться одной. Она не могла допустить, чтобы слуги стали ее хозяевами, как то нередко случалось со знатными крусскими дамами. Она желала держать все и всех под контролем, но на это уходило очень много сил, и ей просто необходимо было время от времени оставаться в одиночестве.
Неожиданно начался сильный дождь. Люди с визгом и смехом бросились кто куда. Стоя на деревянной веранде, Евгения без слов отправила всех своих в ближайшую комнату, где они могли видеть ее, но не мешали. Шум ливня заглушил все звуки. Озеро потемнело. Ветер гнал по воде полосы ряби. Лес раскачивал верхушками деревьев, оставаясь у земли каменно неподвижным. Попрятались даже птицы, и всего через несколько минут все вокруг будто вымерло.
Краем глаза она заметила движение на деревянной лестнице. Из-под пола один за другим выбирались тирьи и, прижимаясь к ступеням и недовольно ероша шерсть в лужах, поднимались на веранду. Бурые грызуны, похожие на крыс, только крупнее и симпатичней, жили под домами и вели полудикий образ жизни, питаясь кухонными отходами, насекомыми и корнеплодами. Они с трудом поддавались приручению, однако людям особо не мешали, так что легко уживались с селянами. Дождь залил их обиталище под домом, спрятаться от воды было больше негде, и зверьки решились прийти к людям. Они расселись вдоль задней стены веранды, вылизываясь и недовольно поглядывая во двор, превратившийся в одну большую лужу. На Евгению тирьи обратили ровно столько внимания, сколько вообще удостаивались от них люди: "Мы здесь ненадолго, тебе не мешаем, так и ты не мешай".
Во дворе показалась неясная в пелене дождя фигура. Подняв над головой сюртук, по которому отвесно били и отскакивали водяные струи, к дому бежал Капоэли - адъютант Алекоса. Он был сейчас в отпуске, и Айнис уговорила его поехать на озера вместе с женой. С топотом взлетев по ступеням, он приосанился, молодцеватым горделивым шагом прогарцевал к Евгении. Зверьки неодобрительно провожали его черными бусинками глаз. Заметив их, он цыкнул и топнул ногой. "Нет!" - беззвучно крикнула олуди. Капоэли так и окаменел, вытаращив глаза.
- Ох, - сказал он, поняв, что ему не послышалось. - Прошу прощения, - и прошел в дом.
"Вот и учи этих шедизцев хорошим манерам", - подумала Евгения. Впрочем, Каоса, супруга Капоэли, была к ней и к Айнис очень внимательна и впитывала тонкости придворного искусства как губка. Айнис ей симпатизировала. Евгения могла бы рассказать своей подруге, что в душе Каоса презирает их обеих и использует лишь до тех пор, пока они ей нужны. Но не говорила: это расстроило бы Айнис. Самой Евгении было все равно. Она теперь очень редко давала себе труд заглядывать в души окружающих ее людей. В этом было что-то недостойное, вроде нарушения прав человека, о существовании которых здесь мало кто догадывался. И потом, вокруг нее было такое количество людей - каждый со своими мыслями, эмоциями, желаниями! - что она сошла бы с ума, пытаясь разобраться в этом шуме.
- Мне кажется, есть прогресс, - говорила Айнис во время сборов домой. - У милых дам даже манера изъясняться поменялась, не знаю только надолго ли... Опять ты со своими вениками, Эви. Ты неисправима!
Жадность к лекарственным травам у Евгении так и не прошла. Даже осенью она могла найти в лесах что-то полезное, и пока чужие слуги укладывали вещи и седлали коней, она следила за тем, чтобы ее люди поплотнее набили сумки ветками, которые она своими руками собрала на берегах озер. Наконец все было готово, сумки и корзины уложены, слуги забрались в повозки, дамы и кавалеры верхом ожидали госпожу. Глар помог ей подняться в седло, и кавалькада двинулась к городу.
- А способны ли вы, госпожа Евгения, решиться со мной наперегонки? - спросила Айнис.
- Дорогая, тебе скоро сорок лет. Тебя дома внук ждет. Какие гонки?
- Жестокая! Как ты смеешь мне такое говорить, да еще когда рядом наши подопечные? - вскричала Айнис, замахнулась на Евгению хлыстом и с хохотом бросила лошадь вперед.
Евгения с веселым криком устремилась следом. Они далеко обогнали спутников. Гнедая кобылка оказалась неожиданно резва, и Евгения не спешила ее догонять. Внезапно Ланселот перешел с галопа на шаг и остановился. Седло поехало сбок, и Евгения, едва успев спохватиться, оказалась на земле. Айнис скакала обратно, на ее лице была тревога.
- Что случилось? - крикнула она, глядя на Евгению сверху вниз.
Та присела рядом с седлом, взялась за одну подпругу, потом осмотрела вторую, показала Айнис.
- Смотри.
Оба ремня оказались аккуратно перерезаны почти на всю ширину, и только кончики растянулись - порвались во время скачки. Подъехали Глар и слуга Айнис, которому та велела никого не подпускать.
- Небольшая авария! Сейчас мы вас догоним! - весело крикнула она спутникам.
Слуга побежал за другим седлом. Айнис спешилась.
- А я еще заставила тебя скакать! Если бы мы ехали шагом, ничего бы не случилось!
- И так ничего не случилось. Погоди, не мешай мне.
Прислонившись к боку Ланселота и закрыв глаза, Евгения мысленно обшаривала удаляющуюся толпу. Нет, человека, сделавшего это, здесь не было. Она подозвала Глара.
- Кого из слуг недостает?
- Не знаю, моя госпожа. Их слишком много, я со всеми не знаком.
- Немедля скачи за ними и постарайся выяснить, кого не хватает! Только не болтай лишнего, - распорядилась Айнис. - Эви, ты понимаешь, что это значит? Кто-то хотел тебя покалечить. Мало того, подозрение падает на меня. Если б я не заставила тебя пустить коня в галоп, тебе бы ничего не грозило!
- Не паникуй. Я прекрасно знаю, что ты не имеешь к этому отношения.
- Алекос же меня убьет!
- Ему об этом знать необязательно.
Айнис растерянно смотрела на подругу. Она была в отчаянии.
- Ты не скажешь ему?
- У него есть дела поважнее. Я сама разберусь. Не говори никому, ладно?
- Я-то не скажу... Но мне это очень не нравится. Я ведь предупреждала тебя, что от "новых" можно ждать чего угодно, даже такого старого трюка! Какой ужас, какой ужас! - все сокрушалась Айнис. - А если это кто-то из тех дам, что я пригласила? О небо! Как я буду смотреть в глаза царю?
Слуга наконец принес другое седло.
- Поехали, - сказала Евгения. - Успокойся пожалуйста, моя дорогая. Те, кто это сделал, не знал меня и Ланселота. Со мной ничего бы не случилось. Ты забыла, что я олуди и меня не так-то легко выбить из седла?
Она хотела заняться этим делом после возвращения в Шурнапал, но ее уже ждал в нетерпении Тирнен, сразу повез осматривать корпус медицинского института, который ему удалось получить под проведение конгресса. Потом Евгении пришлось отправиться в редакцию правительственной газеты, где отпечатали сигнальный экземпляр специального номера, целиком посвященного предстоящему событию. Вечером Алекос позвал ее на ужин и упрекнул за долгое отсутствие, а на следующий день она в течение нескольких часов знакомила его с ходом работ.
Настал день, когда в Рос-Теору приехали первые гости.
- Знаете, я, наверное, никогда не был так счастлив, - сказал Тирнен. - Но очень страшно. Осталась всего неделя, а столько еще не готово! Вы могли бы помочь? Мне нужно будет мотаться между Шурнапалом, лабораторией, гостиницей и институтом. Да еще проконтролировать своевременную доставку питания и для людей, и для лошадей. Да еще переводчики. И литература, которую никак не закончат печатать. И... И... И я уже не помню что еще, у меня вот здесь все записано, - он показал блокнот, распухший от вложенных в него бумажек. - Умоляю, госпожа моя, займитесь институтом!
- А в твоем блокноте написано, что именно там еще нужно сделать?
- Да, да!
Он принялся торопливо перебирать листки. Евгения отобрала блокнот:
- Хорошо, я все сделаю.
О происшествии с Ланселотом она к тому времени забыла. Глар напомнил было, рассказав, что не смог узнать, кого из людей не оказалось на пути от озер в город, но она успокоила его и услала куда-то. Она и так знала женщин, которые ее ненавидели. Будь время и желание, постаралась бы выяснить, не они ли велели перерезать подпругу. Но ни того, ни другого сейчас не имелось. Нельзя заниматься глупостями, когда на носу важнейшее событие!