Страница 94 из 111
- Знаешь? - А давай - я тебя сосватаю! - рыжую голову хозяина внезапно посетила гениальная мысль. - Только, на ком бы женить тебя? - Помещик задумался. Стал перебирать в голове возможные варианты. Тут же сам себе ответил. - Нет, мне это не интересно. Выгоды - никакой. Хомут с телегой - всегда на шею повесить успеешь. И жена будет отвлекать от работы. Да и трудиться будешь хуже...
- Кормилец! Родной, - Холмогоров попытался вставить фразу в скоротечные убеждения хозяина. - Земно кланяюсь твоей милости! Так мне уже за тридцать - пора бы. Хочется жёнку, семью, детушек...
- Ничего - потерпишь! - барин продолжал фантазировать, не слушая возражений холопа. - Хочешь - новый инструмент? Лучше прежнего и заказов побольше? И подмастерьев в обучение? - Лукавый стал щелкать пальцами, как бы считая деньги. - Нет! Мне это не выгодно. Пока обучишь их, пока то... сё.
Киреев выпрямился в кресле. Поднял руки и начал тереть ладони. - Во-о-т! Придумал. - Он вытянул указательный палец и показал им на столяра. - Хочешь на волю... - выкупиться!
- Дык... тык... м-м-м, - Никодим по-прежнему ничего не понимал. Он поднялся с колен и произнес удивленно. - А разве такое возможно?
- А почему нет? Коли деньги у тебя есть - все возможно! Давай, выкупайся, да живи в свое удовольствие, катайся как сыр в масле. Я помещик справедливый, у меня в хозяйстве всё по закону.
- Хм... Хм... Григорий Иванович, - присутствующий в комнате гость попытался вступить в разговор. - Ты, надеюсь не забыл про мое деловое предложение?
- Погодь, Мирон Евдокимович. - Киреев отмахнулся от приятеля. - Не отвлекай меня. Он заслужил это. Он же там кого-то победил? Чего-то получил?
Хитрец поднялся с кресла и подошел к письменному столу. Задумчиво начал барабанить пальцами по столешнице. Внезапно повернулся к холопу и произнес. - Так сколько, ты говоришь, получил за победу в игрищах?
- Кормилец, двадцать семь рублей, да пять алтын и четыре денежки.
- Так, вот, Никодим - умный ..... - в ЭТОТ РАЗ Киреев не смог подобрать рифму. - Короче... - Произнес он после короткой паузы. - Отпущу тебя вместе с твоей сестрой на волю - за сто рублей!
- Помилуй, барин! - несчастный прижал руки к груди. - Креста на тебе нет, батюшка. Да откуда же я возьму эдакую прорву денег?
- Ай-я-яй, какая досада! - Киреев перевел взгляд с крепостного на гостя. Весело подмигнул ему. Покачал головой. - Так продай что-нибудь. Вот они у тебя и появятся.
- Что же я продам? Да еще за такую большую сумму?
- Эх, жаль мне тебя, сердешный! Что же делать? Слушай, а заложи мне свой дом, землю и инструмент которым ты работаешь.
- Как же... мой инструмент? Господи? Как же я без него?
- Ох, Никодим, стыдоба - пустая голова! Ты же мастер - золотые руки. Со временем денег заработаешь - отдашь!
Киреев открыл ящик письменного стола, достал от туда шкатулку. Вынул бумаги. Разложил их на два части. - Давай так - вот расписки на всё твоё имущество, а вот бумаги об освобождении. Почему замолчал? Не робей, Отрыжка Ника - голова поникла. А говорил чемпион, непобедимый боец. Ну ка, сказывай - это, что была пустая болтовня? Негоже малахолиться было! Давай, успевай - удачу не упускай! Подписывай - и ты свободен. А иначе я тебя на конюшню - за дерзость.
- Да! Я - Нико! - Холмогоров внезапно напыжился, выпрямил спину и задрал голову. - Нико - дробитель черепов. Я смогу - да-а! - Он смачно сплюнул. Сжал кулаки. - Эх... ма - малявкины вавки! - Мастеровой прикусил губу. Прищурил глаза. Подошел к столу и решительно подписал листы. После чего отдал деньги, забрал бумаги и вышел из комнаты.
- Позвольте, Григорий Иванович! Друг, мой! - гость, молчавший всё время, подал голос. - А как же моя мебель? Заказ? Как же я теперь?
- Мирон Евдокимович, повремени немного! Не кручинься - все будет нормально! Куда он без своего инструмента? Через день - два приползет греховодник на коленях. Будет просится обратно. Я конечно его накажу, затем прощу и заберу бумаги назад.
- А деньги?
- А вот, деньги! - Киреев поднял мешочек с монетами и потряс им перед носос "друга". - Денег - обратно он не получит. - Так, что через неделю подъезжай - свидимся. Оформим заказ на твою мебель.
- Ай да, Киреев! - у "товарища - собутыльника" глаза заблестели от восхищения. - Ну, Григорий Иванович! И хватка, у тебя! Каждый раз - всё больше и больше удивляюсь. И наглеца отчекрыжил и деньгами разжился! Аж зависть берет - мне бы так уметь!
- Так учись, Мирон Евдокимович! Кто же тебе не даёт?
***
На следующее утро.
Таганово.
Подворье помещика Воронцова.
- Здрав буде, Кирьян Аркадьевич, - Никодим Холмогоров снял шапку, поклонился деревенскому старосте. - Многие лета тебе здравствовать!
- А, Никодим? - Карачун недовольно посмотрел на невысокого мастерового. - Что скажешь? Зачем пришел? Да ещё бабу привёл?
- Будь добр... - невысокий столяр нерешительно переминался с ноги на ногу. Скажи, а вашему барину бойцы, борцы, рестлеры или чемпионы не нужны, случайно?
- Никто нам не надобен, - лицо старосты перекосилось. Бровь нервно начала дергаться. Он с силой сжал кулаки. - У нас этого добра - итак уже больше двадцати рыл. Понабрали, кого попало - одни обормоты. Только хлеб жрут бестолку, да носятся за деревней как угорелые. У, аспиды, добра на вас нет! - Корачун помахал кулаком в сторону леса, туда где шли занятия новобранцев.
Молодцы в огороженной от чужого внимания зоне, азартно погоняли коней, скакали по кругу, бросали вперед копья, пускали стрелы в деревянных болванов, расставленных для воинского ученья.
Хозяйственник вытянул руку и демонстративно стал загибать пальцы. - Вот, погляди, добрый человек, что творят, нехрести... Коровушек распугали на барском лугу, труву поизмяли, ям и траншей понарыли. Хорошие доски, бревна в щепки изводят. А сколько инструмента ежедневно ломают - зачем? Топоры, ножи, косы, серпы... сюрикены какие-то, - Гыгышка ковать не успевает! А недавно пушку притащили! Грохот от неё стоит с утра и до вечера. Выйти за деревню страшно! А ну как - прилетит чего?
В подтверждении его слов где-то за деревней что-то громко грохнуло и резво полетело с пронзительным свистом.
- Господи, прости душу невинную! Сохрани и помилуй! - Староста демонстративно перекрестился. Горестно сглотнул слюну. Почесал затылок. Посмотрел на собеседника. Вспомнил про его просьбу. - Ты, ещё тут, - в два вершка от горшка, доброволец - боец недобитый. Так, что давай... - проходи мимо. Ищи работу, в другой деревне. Нам не до тебя. Невидишь у нас... Как, их? Ученья удут!
- Помилуй бог, - Холмогоров выдохнул, расстроившись. - Жаль! Очень жаль. Я так надеялся, что могу быть полезен. - Он повернулся, опустил голову и тяжело дыша, пошел в сторону выхода. За ним молча, последовала молодая девушка.
- Ну, почему мне так не везет? - бывший "почетный рестлер Таганово" переживал, "глотая" обиду. Он сгорбился и стал походить на великовозрастного стрика. - Эх, судьба - судьбинушка. Горе - горькое! - Никодим горестно бубнил, тяжело переставляя свинцовые ноги по подворью. - Никому-то мы с тобой Марьюшка ненадобны. Уйдем же бродить по белу свету, искать место лучшее. Может быть, кто примет нас сиротинушек... Накормит, али приютит... Авось выживем.
На выходе, у самых ворот несчастному страдальцу повстречался Федор - слуга барина. - Здорова, Никодим! - Весело прогорланил великовозрастный детина.
- Здравствуй, Федор, - расстроившийся мастеровой ответил еле слышно. В его глазах стояли слезы. Громко шмыгнув, он вытер нос рукавом.
- А ты, тута, чаго забыл? Заняться нечем?
- Да, вот - Холмогоров произнес чуть не плача. - Заходил попрощаться.