Страница 49 из 111
- Самые большие амбары у купцов Галимовых. - Коробейников отмахнулся рукой от "молодого" фантазера. - А еще у Рыжова... Да и у Малахова не маленькие. Там, у них почитай целый город с северной стороны.
- Эх, опять меня опередили! - "великий комбинатор" произнес обиженно. - Ладно! - путешественник погрозил кулаком подлым конкурентам, спрятавшимся за спиной прошлого хозяина помещения. - Ничего! Я ещё что-нибудь придумаю! Я так это дело не оставлю! Когда-нибудь - я завоюю этот город! И буду первый... В чем-нибудь... Все будут знать имя купца Воронцова.
- Эх, Ляксей!... Ляксей... садовая твоя головушка, - Прохор осуждающе покачал головой. - Ума-разуму у тебя ещё нет. Зелен ты и глуп! Заняться тебе нечем - вот и маешься дурью... Доколе? Когда же ты остудишся. Это надо же удумать такое - амбаром хвастаться. Ты бы лучше о женитьбе подумал... Неслучайно тебе в голову мысли лезут о всяких королевах.
- Да рано мне ещё! - великовозрастный авантюрист выпалил стандартную фразу сопливых подростков.
- Рано не рано - а бабы на тебя засматриваются! - Коробейников выразительно наклонил голову и клюнул ею как поплавок.
- Какие ещё бабы? Кто засматриваются? - Алексей произнес растерянно. Он смущенно опустил глаза в землю. Слава Богу, не покраснел.
- А то ты не видишь? - купец хитро прищурился и начал перечислять события. Он вытянул руку и начал загибать пальцы. - Карета с дочерью боярина Колышева возле наших ворот - раз. Стоит и ждет тебя каждое утро... Пока ты из дома не выйдешь. А вдова купца Маркова? Почему она ко мне в лавку так часто заходит? Вчера вообще домой пришла! Соль, видите ли, закончилась! Это на ночь-то глядя? И смотрит на меня, вытаращив глазенки - как будто ищет чаго? - Прохор загнул второй палец. - Два! - Он внезапно стал подходить к путешественнику. - А дочь моя? Любушка? Она, ведь уже тоже...
- Так! Этот разговор надо срочно сворачивать, - пронеслось в голове у "любимца женщин". - Иначе что-то произойдет. - Федор? Что ты возишься с этими мужиками? - Вояжер прервав разговор, обратился к слуге. Великан давно о чем-то спорил с двумя незнакомцами возле забора. - Веди их сюда!
- Командир! - Федор крикнул в ответ. - Ходоки до тебя... Просят, чтобы выслушал.
- Зови! - странник радостно отодвинулся от купца в сторону. - А вдруг... у них важное дело?
Прохор обернулся и посмотрел на неизвестных крестьян, подошедших к воротам амбара.
- Как же вы ребята подошли вовремя! - подумал вояжер, радуясь, что не нужно отвечать Коробейникову. - Можно сказать спасли от нежданной женитьбы.
- Низко кланяется тебе... - неизвестные подошли ближе и остановились в почтительном отдалении. Склонили головы, обратились к Рязанцеву. - Дозволь узнать, барин... - Не ты ли будешь Алексей Воронцов? Сын Петра Аляксандровича Воронцова? Светлая ему память!
- Ну, допустим я и, что? - молодой коммерсант ответил незнакомцам.
- Слава тебе, Господи! - крестьяне повалились на колени. - Нашли...
- Родной! Заступник! Кормилец! - неизвестные ползком на коленях двинулись в направлении путника.
- А в чем собственно дело, граждане? - Рязанцев картинно возмутился и отошел на один шаг в сторону от места расположения прибывших ходоков. - Мало ли чего удумают? Может быть умалишенные - кто их пришлых ползунов разберёт?
- Так... Барин ты наш! - крестьяне рьяно замахали снятыми шапками. - Пропадаем мы без тебя, сиротинушки! Оскудели. Горек хлебушек нонча. Нивы горят без влаги, с червеня дождика нет... Худо живётся, без тебя - маятно. Куды ни кинь - всюду клин.
***
День медленно перевалил за полдень. Яркие краски разноцветного сияния радужно переливались над далекими верхушками высоких деревьев, уходящих под самые облака. Солнечные зайчики, пробивавшиеся сквозь густые лапы сосен и елей, медленно бегали по предметам. Медно-красные стволы стояли один стройней другого. За поляной раскинулся смешанный лес: Клёны хмелем обвитые, буйно раскинулась бузина, ярко алели волчьи ягоды, разрослись плоды колючего шиповника, лопушатник выше колен. В воздухе пахло листвой.
По лесной дороге двигались две повозки в направлении известном одному только вознице. Мирно поскрипывали колеса. Нагулявшиеся, сытые кони медленно тянули телеги. Еле слышно с одной из них доносились мужские голоса. Не большие ямки и выступы по пути движения постепенно укачивали и склоняли в сон.
Путники проезжали безлюдное селение. Крестьянские избы стояли вдоль дороги убогие, придавленые, скривившиеся и пустые. Дворы, заросшие крапивой и сорной травой, были разгорожены. Сараи раскрыты настежь. Трухлявый, ветхий забор с выжеванными временем тесинами. Здесь и там, из-за поваленного забора выглядывала на улицу бледная рябина. Показалась старая, засохшая кривая яблоня. В стороне над дорогой тихонько поскрипывала, раскачиваемая ветром длинная дуга от рассохшегося колодца.
- Куда поехал? Зачем? - у путешественника было хмурое настроение. - И что мне - истинному горожанину в третьем поколении делать в этой забытой во времени и пространстве, глухой деревне? Ведь только обустроился! Начал заводить полезные знакомства. Девчонку присмотрел симпатичную, - глубокий вздох и долгое позевывание. - Почти придумал, чем заняться в этом мире. А тут раз... и наследство с голодными крестьянами - как снег на голову свалилось! А оно мне надо? - Снова недовольный выдох. Переворот с одного бока на другой. - Неурожай, видите ли, у них! Детушки погибают... Лебеду всем селом кушать начали... (Ну, и далее плачь всего села, с призывами о помощи на трех грамотах формата А 4). - И как, теперь поступать? - Рязанцев прикусив губу, не мог успокоиться. - Что делать с таким злосчастным наследством?
- Барин-то наш... Какой-то мелковатый? - еле слышный разговор мужиков донесся с первой повозки. - Вон, у Анисимовых - здоров как боров! Быка - кулаком валит... А Брагин, что за Сухим Лесом? На него смотреть страшно - не то, что на кулачках сойтись!
- Ты, верно подметил, - возница поддержал собеседника. - У Брагиных - тот ещё хряк. Кому хочешь задать трезвону могёт! Чем они его кормят? Медвежатиной - что ли?
- А наш? - парировал извозчик, защищая Воронцова. - Сердечко у меня замирает от жалости! Он, похоже - вообще драться не умеет! Хлипкий какой-то! Соплёй перешибить можно.
- Ершина борода! - первый выругался. Недовольно сплюнул сквозь зубы. - Тут бабка надвое сказывала... - Он не хотел уступать оппоненту в споре. - Зато, зато у нашего... Глаза хитрые! Как он на всех смотрит! Прищурившись, в половину глаза. У нас в округе - так никто не глядит ни на кого! Умный наверно? Говорят, умные - все так смотрят!
- И что с этого ума? - не уступал водиле собеседник. - Тьфу и растереть. Ан, нет - ещё можно книги церковные переписывать? Али звезды на небе считать?
- Зря, ты так! Наш, мудреными словами говорит и улыбается много. И девки на него дюже смотрят... - возничий уселся в повозке поудобнее. После чего он легонько стеганул лошадь. - Но! Не спать! Кляча, старая... Чтоб, тебя перекосило! Все, вы - кабылицы, одной породы! Ишь, уши разявила...
- Толку от этих смотрин! - оппонент извозчика не как не хотел сдаваться. - В сию пору ни в карманах, ни в хозяйстве не прибавиться! А от баб - одно разорение. Дай им волю - со свету сживут!
- ...Пожалуй, ты прав! - возница согласился с "неоспоримыми доводами" собеседника. - Слабоват, барин... Да и щуплый какой-то. Тяжело ему будет с нами. Может зачахнуть.
- Это... - я-то щуплый? - недовольно пронеслось в голове у странника. - Я, слабоват? - Он возмущенно заморгал ресницами. Щелчком стряхнул с рукова божью коровку. - Да я - тут через месяц! Нет... Через неделю! Всю вашу местность на уши поставлю! Вы - ещё не знаете Леху Рязанцева! - Скиталец возмущенно прогнал наглую стрекозу, собиравшуюся разместиться на его лице. Покряхтел, прочищая горло. Повернулся на другой бок. - Вот! Организую какое-нибудь опытное, колхозно-фермерское хозяйство. И буду всю округу снабжать уникальной картошкой или кукурузой. А по праздникам участвовать, в этих?... Как их?