Страница 110 из 111
Внезапным взрывом у флагмана была повреждена оснастка. Огромные брусья рухнули на палубу, увлекая за собою соседние паруса и оголяя мачту. Со всех сторон стали доноситься крики отчаяния, крепкая испанская ругань и стоны раненых, треск ломающегося дерева и треск огня, шипение падающих в воду горящих обломков... Загорелись снасти, запылали деревянные части, затлели лохмотья почерневших парусов.
В одно мгновение красавец - галеон был изуродован до неузнаваемости, потерял управление и беспомощно закачался на воде...
***
- Павел Ляксандрович, а пошто они бегают по кораблю как очумелые тараканы? В дудки дудят? По лестницам лазят, кричат, суетятся? Чаво им не по нраву? Мы же вроде флаг поменяли, враждебности не проявляем. Ведем себя тише воды, ниже травы. Чаво, им, ещё собакам проклятущим надоти?
- Эх, Потап, темный ты человек! - Пашка прищурившись, начал подтрунивать над конюхом в ответ на его вопросы. - Ничего не понимаешь в "тонкой европейской политик"! Наверное, мы, случайно, оказались на их территории. Может быть, у них тут заповедник, какой? А купцам заходить в эти воды запрещено? Вот они и не довольны. А может быть и другое... Например, твоя борода мочальная им не по нраву. Да и одет ты не по морскому уставу. Вот, например, скажи, какого лешего ты заявился на корабль в лаптях. Говорил же - надень сапоги. Где ты видел бравых удалых матросов, заросших до колен как обезьяны, да ещё в лаптях? Может быть, тут только в мокасинах ходить можно? Парушил, Потапушка, ты их все правила и традиции, грубо попрал законы морских джунглей - вот они и ерепенятся. А вообще, не будем гадать. Сейчас подойдут поближе, пришлют парламентеров - там, и поймем, какая вожжа попала им в одно место...
Пашка поднес бинокль к глазам и спокойно стал рассматривать непрошенных гостей. Судна, с плеском и шорохом рассекая воду, резво шли прежним курсом. Высоко в небо над их палубой уходили ярусы пирамидальных парусов.
- Кстати, сокол ясный! - Командир обратился к собеседнику, критически рассматривающему свою обувь. - Напомни ка мне как у тебя дела с иностранными языками? Ты, если, что поговорить с переговорщиками по-испански - сможешь?
- Что, ты... Что, ты! - дед замахал руками. - Смилуйся, Павел Ляксандрович! Побойся бога! Я не обучен по шпишпански сьесняться. Да и другим басурманским лаем, я не владею. Какой с меня толмач? Вот с лошадьми я могу поговорить! Ну, с коровами - ещё... Телятами, там... От баб иногда удаётся отбрехаться. А с этими погаными чертоплюеми, чаво нет - того нет.
- Это плохо, - Пехота расстроившись почесал затылок. - Я по их нему тоже ни бельмеса. Вот, сейчас подплывут, что-нибудь спросят, например, который час, или как доплыть до Лапландии? А мы с тобой не в зуб ногой. Ничегошеньки не поймем. Улыбнемся, головами покиваем как болванчики. Скажем полдвенадцатого и отправим их куда-нибудь прямиком в сторону Занзибара. Там они бедняги, где-нибудь в районе Антарктиды и сдохнут... так и не найдя своего Колумба или ещё какого-нибудь "ПедроКарлоса". (Примечание автора. Пехота имел в виду выдающегося испанского мореплавателя Кироса Педро Фернандеса. Просто, для красоты момента и повышения своей значимости в глазах подчиненного он решил сократить ФИО в одно слово. Попутно его немного переделав.)
- Да-а, не порядок, - согласился Потап. - Слушай, отец родной... Я вот, что умыслил... А может быть нам хитрость, каку затаить? Глухонемыми прикинуться. Подумают, что мы юродивые. Посмотрят на нас, грешников божевольных - и пожалеют. Небось, даже смилуются и денег дадут немного... с жалости. А потом дальше своей дорогой поплывут... - нехристи окаянные. - Потап несколько раз перекрестился. - Ну, что скажите на мое предложение?
- Эти? - Пехота задумчиво кивнул на приближающие суда. Почесал затылок. - Пожалеют... и дадут денег? - Он вспомнил про то, где они находятся и в каком времени. Вспомнил, что корабль забит золотом "под завязку". Покачал головой. - Врят ли.
- Ан, может быть, тогда наоборот, - новая идея посетила седую голову старого конюха. - Дать им немного копеечек... малость - на хлебушек. За это, они возьмут и выдадут нам какой-нибудь документ с печатью, о том, что можно стоять дальше в ихнем "пупаведнике".
- Этим, немного, дать? - Пашка пристально посмотрел на выстраивающиеся для стрельбы суда и на большое количество открывающихся пушечных портов. Ощутил предчувствие наступающего боя. Резко отошел от борта. - Этим, гадам! - Он махнул рукой, с зажатым биноклем, в сторону кораблей. - Похоже, вообще ничего не надо! Они, сучьи дети, - решили утопить нас... без суда и следствия! - Он повернулся к вторпомпеху и быстро произнес. - Так, боевая тревога! Бегом за мной - живо! - Рыжий командир стрелой понесся в сторону каюты капитана. Потап метнулся за ним. Со стороны парусников раздалось громкое эхо выстрелов. Белый дым клубами всплыл над бортами могучих кораблей. Послышался пронзительный свист летящих ядер. Одно из них попало в "Искателя сокровищ", с треском разорвалась на части, разметав осколки по всему кораблю. Потап от страха споткнулся и упал на палубу. Закрыл голову руками.
- Чего разлегся? - рыжий командир высунул голову из каюты. - Нашел время валяться! Давай ко мне - быстро. Хватай наши мешки и вытаскивай их наружу.
Через пять минут Потап увидел, как молодой, "талантливый военачальник" спешно достал из мешка и поставил на палубу небольшую треножную железяку зеленого цвета. Закрепил на ней продолговатую, квадратную, черную штуковину с небольшим, коротким стволом. Воткнул сверху непонятную загигулину. Присоединил к конструкции круглый, зеленый короб. А потом, что-то начал активно дергать и крутить. (Примечание автора. Бравый десантник в данный момент собирается использовать для ведения боя переносной автоматический станковый гранатомет АГС-30).
- Это, откель, сие диво? - конюх воскликнул удивленно. - Это... - Он хлопал глазами, пытаясь понять, что это такое неведомое собирает его командир. - Нешто, я притащил ружьо в мешке... такое... непонятное... что ли? - Потап совершил круг вокруг конструкции. Удивленно причмокнул. Потер подбородок. - Эх, язва мне в душу! Пищаль какая-то новая - чай, из Новгорода? Ух, ты, лепота какая! Только не маловато ли этой малюсеньки - лилипусеньки будет для греховодников? Там, у нас в амбаре, по более страхила была. Лучше бы её взяли для боя.
- В самый раз подойдёт! - конопатый юнец произнес деловито. Он несколько раз шмыгнул носом, продолжая колдовать над незнакомым оружием. - Это не ружье, родной кобыловодитель! - Десантник хитро прищурил один глаз, и глядя в какую-то трубку, начал прицеливаться. - Это... маленькая пушка. Причем легкая и многозарядная... А, вообще, мой боевой друг! - "Рыжий орел" поднял голову и задумчиво посмотрел вдаль. - Это лучшая "вещь" из "матчасти" для нашего первого морского боя! Представь себе - один магазинный боезаряд напрочь выжжет территорию площадью больше версты. А про эти, допотопные лоханки, - Пехота кивнул головой на большие, "пузатые", многопушечные галеоны. - Я, вообще молчу. Одним словом - хана испанцам! Костей не соберут теперь - точно. Это же надо так не уважать боевое соединение из Таганово? Да ещё под поднятым флагом с Андреевским крестом! Ну, всё "латиносы - мучачасы" - доигрались! - Он ехидно произнес, наводя прицел. - Теперь сами на себя пеняйте! Останутся от вас рожки да ножки - если конечно повезет! - Майор уперся ногами в большой ящик, сурово свел брови и начал стрельбу по расположившимся в линию двум испанским кораблям.
Потап перевел взгляд с глухо фыркающего "Пашкиного творения" на неприятельские суда. - Вот тебе и на! - Восхищенно произнес конюх. - Вот это ружьо! Вот так новгородская чудо-пищаль-пушка! - Его беззубый рот открылся от удивления после появления большого количества взрывов и разрастающейся стены огня на галеонах. Нижняя челюсть "адъютанта" ушла вниз, а рука невольно потянулась ко лбу. - Господи единодержавный, спаси и сохрани от греха... Это же надо такое оружие придумать! - Вторпомпех несколько раз перекрестился. Он отказывался верить своим глазам. Такого просто не могло быть... Небольшой слепящий огонь, постепенно охватывает один из кораблей, затем вдруг резво поднимается в высоту, - и, вслед за громадными языками пламени, в воздухе от взрыва начинают крутиться пушки, люди, балки и разные обломки корпусного набора. А огонь, не желая успокоиться, уже добирается до второго судна...