Русь эзотерическая

- Хенаро! - представился в это время Сергей в ответ на просьбу Павла назваться. При этом он чуть-чуть приподнял край шляпы и бодро раскланялся. Наталья сильно удивилась: обычно Сергей так себя не вёл.

- Хенаро, а чем вы занимаетесь? - спросил теперь, слегка осклабившись, тот самый человек, который представился как Павел.

- Я немножько плёхо говорить русский, - с ломаным акцентом ответил ему Сергей. - Я недавно приехаль из Мексика!

Как ни странно, и это "прокатило" за непреложную истину: все присутствовавшие рядом виссарионовцы понимающе заулыбались и закивали.

- Приходите к нам вечерком! Песни попоём! - предложила Лора.

Когда же они отошли от виссарионовцев в сторону и двинулись к рощице, Андрей сказал, обращаясь к Сергею:

- Я говорил, что шляпа - магическая. Теперь ты - Хенаро. Из Мексики. Здорово! Правильно, чем меньше они о тебе узнают - тем лучше. А сейчас у нас есть ещё уйма времени: может, теперь вниз спустимся, теперь уже к этой, зелёной, реке сходим? Только закинем по-быстрому в лагерь Дианы ваши вещи.

В это время их снова нагнали Володя, Семён и Анна. Предложение сходить на ближайшую речку все они дружно одобрили. А Наталья в это время всё ещё продолжала с удивлением наблюдать за показавшейся ей странной Надеждой, которая уединилась ото всех и теперь, похожая на тургеневскую девушку, прогуливалась в тени деревьев, окружавших Поляну, с грустным и мечтательным взором.

- Может, пригласим и её с собою на речку? - неожиданно предложила Андрею Наталья.

- Думаешь, она у них - личность выдающаяся? - странным голосом спросил Андрей. - Ну, что ж... Может, ты права. Это - интересный пассаж. Только, что из этого выйдет - вот вопрос...

- Семён! Володя! Пригласите даму к речке прогуляться! - обратился затем он к парням.- А мы пока сходим, вот их вещи в лагерь закинем. Пойдёмте! - предложил он Сергею и Наталье, - За одно - проведаем моих бабушек.

- Каких бабушек? - спросила Наталья.

- Сейчас их увидишь: Валентину и Диану, конечно, - хитро усмехнулся в бороду Андрей.

Наталья внутренне вздрогнула от неожиданности. Да, Диане, наверное, уже было лет пятьдесят, и теоретически она уже могла бы быть чьей-нибудь бабушкой. Но называть её так! Наталья припомнила высокую, статную фигуру со стальными мускулами и голос Дианы - то властный, то - лирически-напевный, её светлые, как лён, естественные волосы и умное, волевое и совсем без морщин лицо... Если это - бабушка... То, скорее всего, бабушка, владеющая йогой: баба-йога. "Да, Наталья, это ты попала под раздачу", - подумала она про себя. Она почему-то сильно побаивалась Диану.

Они втроем подошли к месту, где базировалась Диана. Здесь стояла её огромная палатка и несколько палаток поменьше, её пациентов. А также, неподалёку ютилась одноместная палатка державшейся особняком бабушки Валентины. Андрей поздоровался с хрупкой, бледной Таей, которая что-то варила у костра и с Александром Евгеньевичем, назвав их по имени. Дианы в лагере в это время как раз не оказалось: она и бабушка Валентина, как сказали остальные, пошли куда-то вместе немного поработать. Потом Андрей закинул к себе в палатку вещи Натальи и Сергея. После чего они дружно направились обратно, туда, где их уже заждались Семён, Анна и Володя.

Наталья, когда предлагала пригласить с собою прогуляться и Надежду, сильно сомневалась в том, что та легко согласится пойти с ними на речку: ей казалось, что у виссарионовцев вряд ли можно вести себя так вольно и, возможно, что даже перед простой прогулкой Надежде придётся спросить разрешения у старшего. Но, вопреки её ожиданию, Семён и Володя довольно быстро уговорили девушку пойти вместе с ними.

И вот теперь, все они выдвинулись и пошли сначала по узкой тропке вниз, к грунтовой дороге. Потом дорога повела их по открытому полю. И, наконец, завела в тень деревьев и запетляла по лесу, неподалёку от оставшейся чуть в стороне речки. Пока шли, то опять болтали о всякой чепухе, следуя за идущим впереди Андреем маленькими группками по одному - два человека. Но вот Андрей неожиданно вывел их всех на то самое, весьма загадочное, место у реки, на котором впервые прочёл Наталье и Сергею свою Молитву Молчания...

Только на этот раз всё было иначе. И даже спускаться к реке теперь всем предстояло с крутого обрывистого склона. За этим склоном следовала обширная площадка, вплоть до самой реки заваленная круглыми валунами самых разных размеров, от маленьких до очень крупных. С самого верха склона надо было прыгать резко вниз, на камни, как это первым только что проделал Андрей. Или же, была ещё сомнительная возможность удержаться ненадолго, соскользнуть ногами на небольшой уступ, располагавшийся где-то посередине, аккуратно свешиваясь вниз ногами. Попасть ступнями на небольшой одинокий камень - и лишь потом с него спрыгнуть вниз, с гораздо меньшей высоты. Андрей стоял внизу и наблюдал за осторожно спускающимся по склону Сергеем, а затем - и за Натальей, которая, с трудом, цепляясь руками за траву, дотянулась ногой до уступа. Потом она развернулась, чтобы спрыгнуть. В этот момент Сергей протянул к ней руку, чтобы помочь. Как только она спрыгнула, они оба оказались около Андрея. И он неожиданно и тихо сказал им, выбрав такой момент, чтобы никто из ещё остававшихся на уступе его слов не услышал:

- Смотрите! Скоро кто-то будет плакать. А для кого-то настали дни расставаний, невезения и разочарований.

Наталья, примеряя эти слова на себя, подумала: "Что? Неужели, это мы с Сергеем сейчас разлучимся? Почему?" - но времени на дальнейшие раздумья у неё сейчас не было: уже спустились все, и направились к реке. Вскоре Андрей уже стоял на самом берегу. Он проскакал к нему по довольно крупным валунам, будто рассыпанным кругом каким-то сумасшедшим великаном.

Когда все дружно последовали за Андреем, он предложил рассесться в округе на камнях. Причём, чтобы каждый выбрал себе то место, которое покажется подходящим именно ему. И, когда каждый занял такое "своё" место, то разом все замолкли. И снова, как и раньше, при работе Сергея и Натальи с Андреем на этом самом месте, время будто остановилось...

Но теперь оно стало тянуться тягуче-медленно. Казалось, вокруг ни с того ни с сего небо вдруг потемнело, а все звуки доносились медленно, и будто падая вниз. Гулко, как в пещере или в тоннеле. И слова Андрея так же гулко, как тяжелые капли со сталактита, падали в беспредельную пустоту, медленно растворяясь в ней, постоянно затормаживаясь вязким, тягучим, отравленным воздухом.

Кажется, всё это уже было. Или - не было?

- Живые существа имеют перед неживыми преимущество: чувство боли. Они чувствуют. Переживают. Плачут. Они испытывают постоянную трансформацию, с глубокими ранами души пробираясь сквозь тернии, прорастая душой к далёким звёздам, - начал Андрей. - Камни боли не чувствуют. Но, молчаливая жизнь этих камней, что нас сейчас окружают, и то более духовна, чем жизнь многих странных сущностей, инертных и замкнутых на себя. И существа без души ещё века прозябали бы в слое, которому нет названия и который является лишь слоем подобия жизни... Но у них тоже имеются свои гении. И они иногда пробивают дорогу сюда, в наш мир. А за такими их гениями просачиваются в наш мир и другие, отсталые сущности мира теней. А здесь им легко и весело. Им нравится пребывать здесь, в нашем мире.

Но лишь те из них, кто самостоятельно пробил сюда дорогу, видят и запоминают происходящее. Они чувствуют свою ущербность, свою временность здесь. Ведь они, как бабочки-подёнки, появляются здесь очень ненадолго. А для того, чтобы остаться здесь навсегда, подобной сущности необходимо одно: стать человеком. Ей, увы, нужно приобрести свой дар...И пережить свою муку. Ей надо получить преимущество: чувство боли. Получить душу. То есть, обрести ещё один принцип в своём строении. Чтобы, родившись в своём собственном теле, не вытеснив никого из чужого, и теперь будучи на равных правах среди людей, пройти сложное испытание приобретения чувств, получения опыта. Это испытание, подобное испытанию андерсоновской русалочки, проходят все иные существа, вновь обретающие душу. Испытание может быть дано лишь единожды, и не каждый с этим испытанием справляется. Тем, кто не сможет его пройти, это грозит стать вечно неприкаянным духом, ушедшим из своего мира, но не добравшимся до нашего.