Джинния

Баковец Михаил

Джинния

Глава 1

Я выругался себе под нос, когда после раскопок горы хвороста обнаружил лосиную шкуру, потроха и костяк животного. Браконьеры действовали по привычной схеме: забирали только мясо, всё прочее прятали. Обычно закапывали и сверху заваливали ветками и упавшими тонкими деревьями (лисы всё равно докопаются, но зато никто другой не увидит, что же схоронено под этим завалом), но сегодня решили схалтурить и отделаться только несколькими тонкими берёзками, срубленными под корень.

- Саш, лося они убили... стоп, секунду... - я сунул включенный телефон в карман и крепкой палкой раскидал требуху, увидев то, что меньше всего хотел, злобно выругался, потом снова взялся за телефон. - Саш, это лосиха была, беременная.

- Суки! Да что б их... мать-перемать! - охотовед пару минут слал проклятья на головы браконьеров. Ведь все знают, что на лосей охота запрещена, что в уголовном кодексе предусмотрена суровая статья, но всё равно продолжают их стрелять. А сейчас, когда большинство лосих ходят с раздувшимися животами, и вовсе должно быть совестно их бить.

- Так, - собеседник перестал сыпать ругательствами, - Вить, следы есть?

- Ага, два квадра тут были. Три человека как минимум, дёрнули в объезд Круглого леса на Осиновку.

- Хм, стреляли три часа назад, на обдирку больше двух часов точно угрохали... там как с лосихой, кстати?

- Голые косточки и требуха со шкурой, так что, провозились они долго, - ответил я.

- Ага, точно много потратили времени. Ты гони напрямую через лес, дорогу должен знать...

- Знаю, знаю.

- Не перебивай. Значит, гони через лес, тем уродам минут сорок в объезд даже на квадрах. Вряд они ли местные, скорее всего, приезжие из соседнего района или окрестных деревень. А я в Осиновку звякну Нюресу, пусть он навстречу выдвинется.

- Ок.

Отключив телефон, я сунул его в кармашек на плече и вернулся к своему "китайцу". Квадроцикл был не новый, но достался мне в хорошем состоянии и дешево. Как и многое из дешёвых товаров в стране, он был китайским, но весьма хорошего качества, пожалуй лишь чуть-чуть уступал таким известным и дорогим маркам, как "Авдис" или "Комман".

Грязь полетела во все сторона, снизу привычно ударило сиденье, когда я запрыгал по кочкам, рытвинам да муравейникам. Тяжёлая и грязная дорога немного успокоила: сложно пыхать злостью, когда во все глаза следишь, чтобы не перевернуться или не влететь в пенёк, скрытый старой травой или густым слоем моха. Но мысли нет-нет да сворачивали на судьбу браконьеров: если попадутся в наши руки, то сначала прочувствуют своими боками, как стрелять лосей, а потом в отделе полиции услышат лекцию, что им грозит. Помню зачитывали нам сводку, как в Тульской области один охотничек убил лося без свидетелей, оставил шкуру и покатил домой. А потом к нему нагрянули с обыском полиция с егерями, нашли лосиную тушу и получил этот охотничек несколько лет колонии. А всё потому, что оставил отпечаток номера машины в сугробе, когда разворачивался на месте, где ободрал убитое животное.

Кланц!

Зубы звонко щёлкнули, чуть не охватив кончик языка, и я быстро свернул посторонние мысли.

"Помоги! Спаси" Умоляю тебя!".

От чужого голоса, который раздавался сразу со всех сторон, я вздрогнул, ослабил контроль над управлением и поплатился за это - аппарат вильнул в сторону и влетел одной стороной в узкую и глубокую канаву, заполненную водой. Мне бы тут же остановиться, но я на рефлексах крутанул газ, надеясь выскочить... мотор затрещал ещё громче, квадр сильно наклонился, целый водопад грязи вылетел из-под колес. Я тут же сбросил газ, но было поздно: колёса глубоко зарылись в грязь, по самую раму с одной стороны.

"Помоги! Спаси" Умоляю тебя! Я тут!".

Вновь вздрогнул и покрылся холодным потом. Стало по-настоящему страшно. Я даже потянулся к крестику, который висел под одеждой, но быстро одумался. Не настолько я и верующий, чтобы искать спасение за ним. Да и куплен он в ювелирном магазине вместе с цепочкой, не в церкви. Хотя, какие сейчас в мире священнослужители...

"Помоги! Спаси" Умоляю тебя! Быстрее!".

Чужой голос ввинтился в голову, как сверло, вызвав мучительную боль в висках. Ко мне пришло понимание, что голос звучит прямо в мое голове, потому и показалось, что раздаётся разом со всех сторон. А направление, где находится неизвестный, вон там. Ещё и непонятно, кто влез ко мне в череп - мужчина или женщина, уж какой-то бесполый голос.

"Помоги! Спаси" Умоляю тебя! Поспеши!".

Застонав от острой боли, я плюнул на, плотно засевший в грязи, квадр, который теперь лебёдкой только и тащить. Приспособа имеется, вот только, сил моих нет тут дальше находиться, голова готова просто взорваться. Поэтому я сдёрнул чехол с ружьём, рюкзак, где лежал патронташ и почти бегом бросился подальше. Но сделал не больше десяти шагов, когда в голове взорвалась бомба!

"Помоги! Спаси" Умоляю тебя! Не уходи!".

В виски уже не одно сверло ввинчивалось - сотня! От дикой головной боли тошнило, перед глазами всё преставало в чёрно-белом цвете, а картинка обзора превратилась в туннель: видел лишь то, что располагалось прямо передо мною, всё по сторонам закрылось чёрной каймой.

Как сомнамбула я развернулся и как был на четвереньках, так и двинулся на зов. С каждым шагом боль стихала, зрение восстанавливалось, а вместе с этим возвращалась способность трезво мыслить. Через минуту я встал на ноги, отряхнулся (ну, как мог, от слоя грязи на одежде теперь поможет только стиральная машинка и качественный порошок), расстегнул рюкзачок и достал патронташ. Нацепив на пояс, я пристегнул к "вепрю" пятнадцатипатронный барабанный магазин, снаряжённый хитрыми зарядами - пуля-картечь. На расстоянии до тридцати метров подобная штука остановит даже медведя, ну, небольшого, правда. Магазин нелегальный, делался на заказ, и ещё он был тяжёлым жутко. Но в моей непонятной ситуации, чем больше патронов, тем лучше. Жаль, что второй оставил дома, прихватив вместо него пятипатроный коробчатый, в котором сейчас набиты пластиковые цилиндрики с девятимиллиметровой картечью.

"Помоги! Спаси" Умоляю тебя! Ты уже рядом! Будь осторожен!".

То, что нужно быть осторожным я понял с первых мгновений, как увидел ЭТУ картину.

На небольшой полянке, образовавшейся вследствие неаккуратного обращения с огнём (туристы разожгли костёр и при уходе нормально не затушили, а тот прошёл по сухой траве до ближайших деревьев и сжёг проплешину метров двадцать диаметров, ещё на сотню деревья вокруг стояли мёртвые, обугленные и без большей части ветвей) возились шесть самых странных созданий, которых я когда-либо видел в этой жизни наяву.

Пять огромных животных (?) похожих на горилл с очень большими головами и с рыжей шерстью по всему телу, пробивавшейся сквозь розовые чешуйки, двумя небольшими рогами на морде, что росли как у носорога (даром, что морды у тварей были лишь чуть-чуть вытянутыми). От размеров и количества зубов пасть нормально не закрывалась, когти на лапах - что верхних, что нижних, могли заставить ленивца помереть от зависти. Одежды на этих созданиях не было и все существа были как один самцами, судя по внушительным органам, болтавшимся между их кривым ног. Передвигались на нижних лапах, чуть сгибая туловище вперёд и зыркая исподлобья по сторонам.

Шестым был кто-то человекообразный, ростом свыше двух метров, очень широкий в плечах и с неимоверно гипертрофированной мускулатурой. При таких объёмах мышечного корсета неизвестный должен напоминать робота своими неуклюжими движениями, на мой взгляд. Ан нет - он был похож на каплю ртути. Кожа тёмно-красная, лицо - застывшая маска садиста (именно что лицо, почти человеческое, только перекошенное в вечной гримасе безумия и ненависти). На лбу несколько багровых рожек с чёрными кончиками, череп покрыт чёрными толстыми жгутами размером с мою руку... прямо на моих глазах один из них зашевелился и поднялся вверх, конец превратился в змеиную треугольную голову, мелькнул кончик раздвоенного язычка.