"Савмак"

При передаче стрел следующей паре участников гонки уже хабей Банай оказался на лошадиный корпус впереди напита Апафирса. А при передаче эстафеты от третьей пары к четвёртой, хабей Агаст на вислозадой гнедой кобыле опережал игреневую кобылу Сакдариса уже на добрых два корпуса. К тому же, чуть не плачущий от бессильного отчаяния Сакдарис, передавая стрелу старшему брату Скиргитису, едва не выронил её. Эта секундная заминка стоила напитам ещё пяти-шести лишних шагов отставания.

Неутомимо полосуя узловатой плетью своего мышастого меринка, Скиргитис, проскакав две трети отведённого ему отрезка, неимоверными усилиями сумел дотянуться конской мордой до распушенного по ветру тёмно-коричневого хвоста янтарного скакуна Тереса. Но как Скиргитис ни старался, как ни стегал со всей силы наотмашь по крупу, бокам и шее мышастого, а прибавить ещё хоть чуть-чуть ему не удавалось. Мало того: выложившись на первой части дистанции, мышастый устал и начал потихоньку отставать.

В двух-трёх сотнях шагов впереди уже изготовились принять от них заветные стрелы участники последнего этапа - Фарзой и Савмак. Оставалось только миновать лежавший на пути узкий язык небольшого, неглубокого оврага с пологими глинистыми склонами. Увидя, что Терес отвернул немного влево, огибая опасную преграду, Скиргитис решил рискнуть - всё равно ведь терять уже нечего! - и погнал мышастого напрямик. На самом краю оврага он свирепо гикнул и рубанул коня плетью промеж прижатых к голове ушей. Пролетев с поджатыми ногами добрых два десятка шагов над оврагом, мышастый, отчаянно выбросив вперёд передние ноги, зацепился копытами за противоположный край. Скиргитис едва не перелетел через опустившуюся к самой земле голову коня, но, в последний момент ухватившись правой рукой сзади за чепрак, сумел удержаться на конской холке, тут же откинулся назад и помог коню выпрямиться. Оглянувшись через левое плечо, он увидел, что теперь уже его соперник оказался в двух десятках шагов позади. Издав торжествующий вопль, Скиргитис с утроенной энергией заработал плетью.

Бережно вложив бесценную стрелу в отведенную за спину левую ладонь Савмака, Скиргитис напоследок смачно рубанул наотмашь, словно мечом, плетью по круглому пятнистому крупу савмакова мерина, резко добавив тому прыти, и, с чувством хорошо выполненной работы, замедлил бег своего мышастого.

Конь Фарзоя белым вихрем пронёсся мимо него, пустившись в безнадёжную погоню за унёсшимся вперёд на добрых пятнадцать шагов Савмаком. И хотя под Савмаком был не Ворон, а скорее, чёрно-белая сорока, ему досталась не самая сложная задача: не растерять на последнем отрезке, представлявшем собой пологий и почти прямой спуск вдоль узкой мелководной речонки к морю, добытое Скиргитисом преимущество. Как ни усердствовал Фарзой голосом и плетью, но всё на что хватило его светло-серого - это догнать распушившийся по ветру белый хвост савмакова коня, когда тот, под радостные визги четверых девушек-напиток, влетел в набегавшую на берег мутно-зелёную волну и вручил украшенную алой лентой стрелу светящейся счастливой улыбкой сестре Мирсине, ждавшей его на своей длинногривой серой в яблоках кобылке в пяти шагах от берега.

Фарзой резко рванул на себя повод и в досаде зашвырнул стрелу с зелёной лентой подальше в море. Савмак тотчас погнал коня в море, заехав по пояс в воду, выловил фарзоеву стрелу и, вернувшись на берег, мокрый, но довольный, протянул её с извиняющейся улыбкой Фрасибуле, сидевшей с кислой миной на своей ухоженной золотисто-рыжей лошадке в паре шагов от сияющей, точно второе солнце, Мирсины. Их тут же окружили от души веселящиеся напитки и огорчённые досадной неудачей соплеменников хабейки. Те и другие принялись поздравлять победителя и утешать проигравшего.

Тем часом на окатываемый мягко шелестящими волнами песчаный берег неспешно прискакали Скиргитис с Тересом.

- Вот кто на самом деле выиграл для напитов эту гонку! - воскликнул Савмак, тронув коня навстречу довольно улыбающемуся Скиргитису. Съехавшись, они ударили друг друга победно вскинутыми над головами ладонями.

Старший почти на два года, Скиргитис, наряду с Фарзоем, был самым близким товарищем Савмака, вожаком их компании, за которым тот с детства тянулся во всевозможных забавах и играх, а позже - в воинских упражнениях и на охотах. Недавняя удача Савмака с чёрным волком и обедом у царя Скилура нанесла самолюбию Скиргитиса неприятный укол, но всех восхитивший отчаянно смелый прыжок в сегодняшней гонке тотчас вернул ему привычное чувство превосходства над Савмаком и Фарзоем, не говоря уж о более младших.

Вскоре к искрящемуся на солнце бирюзово-синему морю подъехали, одна за одной, и остальные пары участников.

- Ну что - сейчас ссадим хабеев с наших коней или дозволим доехать с нами до большой дороги? - обратился Скиргитис к соплеменникам, скаля зубы в широкой ухмылке.

- Да, ладно, чего уж там... Подвезём их до Таваны. Оттуда им топать домой - всего ничего! - в тон Скиргитису ответил Савмак под довольный смех братьев и девушек-напиток.

- В другой раз хабеи крепко подумают, прежде чем бросать нам вызов! - воскликнул Канит в полном восторге от достигнутой победы.

До вечера, меж тем, ещё было далеко: голубые кони Гойтосира только-только перетащили его огненно-золотую повозку через макушку прозрачного небесного купола. Савмак предложил выкупать коней и самим искупаться в ласковых, тёплых волнах. Все с восторгом его поддержали.

Сбросив на разостланные на берегу, подальше от воды, чепраки оружие, пояса, шапки, скифики и рубахи, парни остались в одних штанах, девушки - в шароварах и длинных узорчатых сорочках. Запрыгнув на голые спины коней, на которых оставили одни уздечки, они с весёлым визгом и хохотом погнали их в воду. Не умея плавать, скифы купались вместе с лошадьми. Самые смелые заехали подальше в море и, соскользнув с окатываемой волнами конской спины, пробовали плыть, держась одной рукой за конскую гриву или холку. Остальные принялись с воплями гоняться друг за другом вблизи берега по мелководью и, догнав, пытались столкнуть или стянуть противника за что придётся со скользкой конской спины в воду. Отчаянные визги девушек и довольный хохот парней разносились по всему заливу, распугав недовольных вторжением непрошенных гостей чаек и бакланов, вынужденных отлететь подальше за скалы.

Через час, вдоволь накупавшись и нарезвившись, мокрые с ног до головы, молодые скифы выбрались на берег. Пока парни поили во вливавшемся в залив ручье коней, девушки принялись выкладывать из корзинок на чепраки предусмотрительно захваченную из дому снедь: жареное и вяленое мясо, сыр, варёные яйца, соль, луковицы, лепёшки, пироги и многое другое. Не забыли, конечно, про вино и пиво. Усевшись вперемешку тесным кружком, успевшие здорово проголодаться парни и девушки быстро покончили со всеми припасами и улеглись греться на солнышке, провожая любопытными взглядами пару величаво скользивших друг за другом по синей воде на безопасном от скифского берега расстоянии греческих кораблей с раздутыми попутным ветром белоснежными парусами.

Вскоре младшим наскучило безмятежно валяться на чепраках, и они, зайдя по колени в воду, принялись бороться, подбадриваемые и поощряемые переживавшими за своих девушками и старшими парнями. Затем кто-то предложил посостязаться в перетягивании аркана. Все с удовольствием согласились поучаствовать в этой излюбленной народной забаве, без которой не обходился ни один скифский и сарматский праздник.

Сплетённый из прочного конского волоса аркан длиной в двадцать шагов был такой же непременной принадлежностью каждого скифо-сарматского всадника, как горит и акинак. Растянув аркан на всю длину вдоль кромки воды, соперничающие команды впрягли в завязанные на его концах петли двух самых сильных и тяжёлых своих игроков - Скиргитиса и Фарзоя. Остальные парни и девушки ухватились за аркан обеими руками позади главных тягачей. Середина натянутого аркана оказалась над узким мелководным руслом речушки, через которое участникам молодецкой потехи надлежало перетащить на свою сторону соперников.