"Савмак"

Любуясь прекрасной, как полная Луна, Сенамотис, Скилур вспомнил, как лет пятнадцать назад отдавал её 12-летней девочкой в жёны боспорскому царевичу Гераклиду.

- Об одном лишь жалею, покидая эту землю, - произнёс старый царь, глядя с улыбкой, как Сенамотис облизывает перламутровыми губками запачканные соусом пальчики, - что нашей Сенамотис так и не довелось стать боспорской царицей и нарожать мне внуков.

- Как знать, как знать, отец! - живо возразил ему Палак, блеснув весело глазами. - Царь Перисад недавно потерял жену. Может мы сумеем убедить его взять в жёны нашу прекрасную Сенамотис.

- Стать женой этого старого толстого борова? Ещё чего! - фыркнула возмущённо Сенамотис.

- Ну почему же - борова? - ухмыльнулся Палак. - У него же вроде бы сын имеется.

- Ну хряка! Какая разница?! Всё равно он мне противен!.. Другое дело - его младший брат Левкон. Вот за него бы я пошла... Жаль только, что у него есть жена, и к тому же редкостная красавица, хоть и бывшая рабыня. Но ведь она на целых семь лет меня старше!

- Гм! Жаль, что по глупым греческим законам Левкону дозволено иметь только одну жену, - сказал Палак. - А то бы я тебя за него сосватал.

- Ничего, дочка. Выдадим тебя за кого-нибудь из наших вождей, кто придётся тебе по сердцу, - вмешалась в разговор Опия. - Любой из них взять такую раскрасавицу в жёны почтёт за счастье. Хватит тебе уже жить вдовой при отце с матерью - давно пора своих деток заводить... Ну что - наелись?

Опия позвала служанок, велела унести тарели с остатками еды, и сама отправилась следом за ними. Сенамотис с братом остались в шатре.

Как всегда в эти дни, Скилур велел уходившей младшей жене позвать гусляра Гнура. В ту же минуту в шатёр, сминая в руках кожаные колпаки, вошли двое: невысокий старик с дряблыми, обвислыми щеками, узкой грудью и выпуклым брюхом, а следом за ним, - тонкий, похожий на девушку подросток с узким миловидным лицом в обрамлении длинных, чёрных, прямых волос. То были лучший в Скифии певец и сказитель по имени Гнур, бережно хранивший в своей небольшой, порядком облысевшей голове весь героический эпос скифского народа, и его любимый ученик, которому старик со временем передаст по наследству то бесценное сокровище, что сам он некогда перенял от своего учителя, дабы память о великих деяниях предков никогда не угасла среди скифов.

Наевшись внизу у костра до отвала жертвенной баранины, Гнур и его ученик поднялись на холм и терпеливо дожидались, когда их позовут к царю, который, готовясь к скорой встрече с прославленными предками, хотел освежить в памяти их геройские дела.

Начинался песенный цикл легендой о прародителе скифов - великом богатыре Таргитае, сыне Папая и речной богини.

СКАЗАНИЕ О ТАРГИТАЕ

С лучезарного Неба высоко на пустынную Землю взирая,

Огорчился владыка всех богов, что так мало людей он там видит,

И немного сладких жертв от них боги вкушают.

Увидав синеглазую деву, дочь могучей реки на Востоке,

Воспылал к ней Папай вожделеньем, позабыв свою милую Апи,

И сказал: "Вот жена, что родит мне богатырского, славного сына!

От него на Земле расплодится племя грозное воинов конных".

Девять месяцев быстро промчались: родила дева вод от Папая

Круглощёкого, крепкого сына и назвала его Таргитаем.

Быстро рос и мужал сын Папая, ловлей птиц и зверей забавляясь.

Научился ковать он железо, сделал меч он себе, лук и стрелы -

Сами боги ему помогали!.. Быстрым бегом тарпанов любуясь -

Скакунов необузданных, диких, что как вихрь по степи проносились,

Убегая от хищников лютых, Таргитай обуздать их задумал

И заставить служить человеку. Сделал крепкую он огорожу

И загнал в неё коней с десяток. Кобылиц, жеребят он оставил,

Жеребца же убил и из шкуры изготовил он хитрую сбрую,

Крепкий повод и плётку тугую, чтоб заставить себе покоряться

Кобылиц необузданных, диких, прежде вольно степями скакавших.

Но однажды проснувшись поутру, увидал он, что сломаны жерди,

И в загоне нет коней, что рьяно объезжал он и сделал ручными.

Захвативши копьё, лук и стрелы, меч стальной поцепивши на пояс,

Таргитай устремился в погоню по следам кобылиц убежавших,

Гневом сердце своё распаляя, чтоб настигнув, казнить прежестоко

Неизвестного наглого вора!.. Много дней по степи пробежал он,

И следы на траве чуть примятой привели его к узкой пещере,

Среди горных теснин неприметной. Увидал он у входа в пещеру

Деву юную: сидя на камне, она длинные косы чесала.

Восхищённо застывши на месте, Таргитай не сводил с девы взгляда,

Зачарован красой неземною. Увидав его, дева прикрыла

Свои круглые груди власами и спросила, зачем он явился

Пред её одиноким жилищем? Услыхавши её нежный голос,

Как журчанье ручья, слух ласкавший, Таргитай рассказал о пропаже

Кобылиц, что так долго и рьяно приучал он служить человеку, -

По следам их пришёл он к пещере, где прекрасную деву увидел.

Дева смело ему отвечала: "Кобылиц твоих, загнанных в мыле,

От свирепых волков убегавших, я укрыла вот в этой пещере,

Но верну я тебе их не прежде, чем ты мне трёх сынов здесь оставишь.

Ведь по воле богов достославных прибежали ко мне кобылицы.

Поклянись же, о юноша храбрый, что исполнишь ты волю Папая!"

Таргитай же охотно поклялся: ведь и сам он о том и мечтал лишь

С той минуты, как милую деву он сидящей на камне увидел.

Сняв по просьбе девицы оружье, Таргитай подбежал к ней, желая

Унести поскорее в пещеру и на брачное ложе улечься.

Растворивши широко объятья, Таргитай вдруг увидел, что дева -

Лишь до пояса дева, а ниже - вьётся кольцами, скрытое камнем,

Длиннохвостое гибкое тело. Богатырь отшатнулся, но крепко

Обвила его шею руками чародейка ехидна: обещанье дано! Не посмеет

Сын послушный веленье Папая из постыдного страха нарушить!

Делать нечего: прожил послушно Таргитай три обещанных года

С змееногой ехидной в пещере, приручённых коней выпасая.

А потом, свою клятву исполнив, он с женой змееногой простился

И назад к материнскому дому на конях быстроногих умчался,

В заповедной пещере оставив трёх крикливых младенцев,

Круглощёких папаевых внуков: Липоксай - имя первого было,

Арпоксаем назвали второго, ну а младший - от отца наречён Колаксаем.

Таргитай же могучий с годами столь велик стал и грузен безмерно,

Что не мог больше ездить на конях - ведь ломалися конские спины!

И Земля, по которой ступал он, прогибаясь, дрожала от боли

Под тяжёлой, как камень, стопою богатырского сына Папая.

И услышавши стоны и ропот, что из чрева Земли раздавались,

Взял Папай Таргитая на Небо, облегчивши Земле её ношу.

Затем из велеречивых гнуровых уст прозвучала легенда о сыновьях Таргитая и золотых дарах Папая.

СКАЗАНИЕ О КОЛАКСАЕ

Беззаботное детство оставив на пороге родимой пещеры,

Трое братьев - сынов Таргитая - в пору юности светлой вступили.

Милой матушке, что их вскормила и от всякой беды защищала,

Поклонившись, они объявили, что решили пуститься по свету -

Поискать, где живут ещё люди, и найти среди них тех красавиц,

Что сердца их от грусти избавят ладным станом и нравом весёлым.

Лишь вздохнула печально, глубоко змееногая мать, понимая,

Что мольбой и слезами не сможет удержать сыновей возле дома:

Коль в груди их огонь разгорелся, и томленье позвало в дорогу,

Не удержит их мать и цепями - велико, непоборно стремленье

Сыновей к продолжению рода по веленью владыки Папая!

Привела тогда мать из пещеры трёх коней, что отец им оставил,

Из заветного ларя достала сёдла, сбрую, доспехи, оружье -

Дело мастерских рук Таргитая; сыновьям всё отдать завещал он,