Страница 12 из 17
Существо, дожевав конечность, плотоядно оскалилось, показывая свои страшные острые вразнобой зубы. Застывший насильник медленно опустился на колени и взмолил:
-- Забирай его! И девку забирай, а меня оставь.
Выскорь, словно только заметив, посмотрел на меня и громко втянул воздух. В ту же секунду чудище недовольно ощерилось.
Это оживило в воспоминаниях встречу с шишигой и прощальный разговор с Укко. Прости Рииг, я тебя все же люблю. Ещё не веря, я вдруг прошептала:
-- У меня есть откуп.
Чудовище замерло, а потом усиленно затрещало, и высовывая корни из под земли протянуло один ко мне. Я на четвереньках подползла к рюкзаку, который ранее сорвал с меня лысый, и дрожащими руками достала мёд, купленный в Веронках.
Выскорь издал звук хрустящих сухих веток. Я осторожно, не дыша, сняла крышку с банки и подвинула её ближе к древесному щупальцу. Оно в момент схватило его своим корнем и понесло к себе. Выскорь, повертел банкой у багряных глаз и задрожал словно от удовольствия, а из его пасти раздался щёлкающий звук. Нет, не звук, а слово:
-- Принимаю.
Я со страхом встала и начала отходить. Вместе со мной подвелся и один из мужчин. Но тут Выскорь заклокотал и опасно сверкнуло глазами:
-- За троих? -- Чудовище уставилась на меня в ожидании ответа, но я от страха и мутного сознания, не поняла что оно имело в виду.
-- Да-да, за троих. -- С визгливой интонацией подал голос, первый насильник. Второй, с оторванной ногой, уже не шевелился. -- Ведь так девка?
Так вот, что Выскорь спрашивает... Я посмотрела мужчине прямо в глаза и отрицательно закачала головой, тот моментально понял, что я имею в виду и его лицо отразила гримасу ненависти.
-- Только за одного. -- Сказала я, смотря на насильника. Беспощадно, со злостью я ударила себя ладонью по груди. -- Я. Одна.
Мужчина не успел ничего сказать, как выскорь оказался рядом с ним. Я же развернулась и помчалась прочь.
Убегая, перед моими глазами была пелена, а в ушах звенел хруст костей, и чавканье мяса. Но я чувствовала лишь приятное отмщение.
*** ***
К дороге выйти получилось только, когда начало светать. Всё это время, лес как будто специально сгущался, заставляя меня поворачивать и идти в определённую сторону.
Можно было бы считать это чудом, но я помню в каком мире оказалась. Всё это так невероятно, особенно я. Сравнить бы ту девчонку, думающую лишь о косметике, развлечениях и падающая в обморок от вида коротышки-старичка. Знала бы я тогда, что буду отбиваться от двух мужиков в тёмном лесу, а потом позволю чудищу сожрать их. О временя, о нравы!
Сейчас истощённой, избитой и обессиленной мне всё кажется страшной сказкой, чудным сном или кошмаром. Сегодняшняя ночь такая далёкая и ненастоящая, что я не была свидетелем ужасной расправы. Но почему же всё так чётко перед глазами? Было темно, но я помню кровь и шелест упавших листьев...
Должна была я спасти его? Кто я такая, чтобы решать, достоин человек жить или нет? Даже такой ублюдок, как тот... Но он бы отдал меня на растерзание с лёгкой душой и чистой совестью. А если бы выскорь, словно принц, не появился бы вовремя? Осталась я живой или нет?
Какова насмешка, обычно в книжках спасают принцы, а меня чудище. В "сказочном" Валараме за полгода произошло больше событий, чем за все 19 лет моей жизни. Но это не прекрасные, наполненные воздушным счастьем события, не спорю, были неплохие, но в большинстве это "а сколько ты ещё протянешь?".
Могу лишь вспоминать, как сидела ночами напролёт за компьютером и читать ужасные истории, захватывающие приключения и любовные романы. И почему со мной приключилось только первое?
И вот я, словно еле подволакивающий ноги зомби, бреду туда -- не знаю куда. В голове начинает сгущаться туман.
-- Девонька!
Что я делаю со своей жизнью? Куда мне нужно было идти? А Мальвинки вроде и опять через лес с монстрами... Ненавижу его.
-- Эй, девонька!
Прикосновение к плечу заставило мгновенно развернуться. Бородатый немолодой мужчина отшатнулся и вытаращил на меня глаза. Я насторожилась, а он со смесью шока и тревоги обсмотрел меня, задержав взгляд на лице.
-- Что ты там валандаешься, дед? -- Недовольно пробурчал женский голос сзади мужчины. Выглянув за его плечо, я увидела старую телегу и запряжённую в неё маленькую лошадь в яблоках. Я, реально, не услышала лошадь и громыхание повозки?
С неё слезла женщина в цветастом сарафане и подошла к нам.
-- Девка, ты че по дороге ходишь, жить расх... -- Она замолчала, посмотрев на меня. Лицо её вытянулось, и она закачала головой. -- Ой, дорогуша, что ж с тобой приключилось?
-- Упала. -- Мой голос был хриплым и сухим. -- Извините я сейчас отойду.
-- Да ты не спеши... -- Неуверенно сказал мужчина.
Я улыбнулась и дёрнулась от саднящей боли -- по подбородку потекла тёплая вязкая жидкость. Я провела по губам ладонью, а на них осталась алая кровь. Губа треснула? Женщина засуетилась и достав малиновый платок из белого фартука, протянула его мне. Точно!
--Спасибо. - Я показала рукой на разные направления дороги. -- А вы не подскажете, в какой стороне Мальвинки?
-- Тебе туда нужно?
Я утвердительно кивнула. Хорошо будет, если не придётся идти обратно.
-- Мы как раз туда и тут немного осталось. -- Ответил мужчина, а женщина пихнула его локтем. Он непонимающе на неё посмотрел, а потом подкинув брови вверх, поспешно предложил. --Тебя подбросить?
Стоит ли доверять первым встречным? А впрочем не хочу думать! Будет как будет!
-- За сколько? -- Спросила я, подсчитывая оставшиеся деньги. Два золотых и четыре сребреника - нормально, но негусто.
-- Да ты садись. -- Женщина осторожно подтолкнула меня к телеге. -- У тебя и так бойкая ночка выдалась.
В телеге меня пытались расспросить, но я отвечала односложно. Не только из-за того, что не хотела, а из-за губы и начинавшей гудеть головы.
Дальше память моя отрывиста и размыта. В повозке я периодически отрубалась, но меня подвезли под постоялый двор. Я поблагодарила людей?
Потом перепуганный гном-трактирщик. Не люблю гномов.
-- Не, ну у нас есть комнаты, девушка... - Он не смотрел на меня и продолжал старательно вытирать пивные кружки. -- А деньги у вас есть?
-- Сколько сутки?
-- Сребреник и это с завтраком и обедом. Ещё и баньку можно растопить за четвертушку.
-- Три дня. Сегодня не тревожить, а завтра буду только обед. -- Покаркала я и выложила монеты на стойку.
В комнате, скинув с себя вещи и выпив успокоительного чая и остатки обезболивающего отвара, провалилась в сон.
"Ты могла спасти нас..."
Мои кошмары начались в ту ночь.
*** ***
Проснулась, а скорее воскресла, я только к обеду следующего дня, как и предполагала.
Болеутоляющие и чай перестали действовать, и я в полную силу ощутила последствия "борьбы за честь". Меня всю ломило, да и эта ужасная боль при движении или касании любой части тела. Так вот как себя ощущают боксёры после матчей. Ладно, это я преувеличиваю, надо мной хоть и поработали, но не так знатно как могли, и у спортсменов есть современная медицина, а не только травка-муравка.
Я не спешила вставать, а всё ещё лёжа в кровати под тёплым одеялом, наслаждалась таким редким уютом. Комната была приятной и чистой: белые занавески, небольшой столик, тумбочка с вязанной крючком салфеткой. Неплохо.
Как только, я опустила ноги с кровати -- в дверь постучали.
-- Д..--Голос осип и пришлось прокашляться. - Войдите.
В комнату осторожно зашла девочка лет тринадцати - четырнадцати с подносом в руках.
-- Я принесла вам обед. - Она поставила еду на небольшой столик у окна. - Он немного остыл, но я разогрела. И я к вам три раза стучала.