Фрося

Старик расстроился не меньше Фроси:

- Фросенька, я тебя прошу, будь сдержанной. Ты, поймёшь по ходу разговора, как и что

сказать, но не перегни палку, детям ведь дальше там учиться...

На том и порешили.

Утром они зашли в школе сразу в учительскую.

Их встретила рассерженная учительница и директор школы.

Они сразу накинулись на детей, обвиняя их во всём произошедшем, даже не пытаясь

выяснить у малолеток о причине драки, требуя публичного извинения перед всем классом.

Не стесняясь присутствующих сына и дочери, начали упрекать мать в плохом воспитании

и в попустительстве дурным наклонностям.

Фрося, прервала этот хор несправедливых упрёков и предвзятого отношения к ней и её

детям.

Вывела Стаса и Аню из учительской, закрыла за ними дверь, повернулась к педагогам.

Лицо окаменело, глаза горели огнём возмущения:

- Вот, что я вам скажу, я не виновата, что у меня родились такие разные дети.

Возможно, у меня в родне или в родне мужа были евреи и поэтому девочка унаследовала

их черты.

Но я не об этом хотела вам сказать, а хочу предупредить, если вы не пресечёте нападки на

моих детей со стороны учеников в школе, я пойду в органы НККВД и там расскажу, что в

вашей школе существует не здоровое положение, что детей травят на национальной

почве.

А вы, должны хорошо знать, что в нашей стране это карается по закону!... -

Все эти умные слова ей вечером вдалбливал читающий газеты бывший ксёндз.

После Фросиного выступления настроение преподавателей резко поменялось.

Они заулыбались, стали заискивающе успокаивать Фросю и на все лады хвалить её детей.

Директор школы за это время собрался с мыслями и обратился к Фросе:

- Уважаемая мамаша, дети не должны устраивать самосуд, а если возникает какой-либо

инцидент, обязаны обращаться к учителю и тот примет соответствующие меры.

Прискорбно, что в нашей школе произошла такая мерзкая драка.

Я заверяю вас, что мы не знали сути конфликта между детьми, ни одна сторона ведь не

призналась, а теперь, когда всё выяснилось, они проследят, чтоб впредь такого не

повторилось... -

На этом все и разошлись, учителя и дети на урок, а Фрося домой.

Но на душе у неё всё равно остался неприятный осадок.

Она понимала, что на чужой роток не накинешь платок, а Анечка унаследовала все

типичные черты своего народа.

Глава 42

Перед пасхой Фрося собрала три десятка яиц от своих курей и отправилась осваивать

базар.

Не смотря на косые взгляды постоянных торговок, она смело расположилась на

свободном месте на торговом ряду, развернула тряпицу со своим скромным пока товаром,

узнав предварительно примерную цену, начала торговать.

Дело было перед праздником, ещё чувствовались отголоски войны - продуктов в

магазинах не хватало и поэтому уже через пол часа она шагала с выручкой домой.

Дело было сделано, она заявила о себе на базаре.

Прошли праздники сменяя друг друга: пасха, радуница, первый май и праздник Победы.

Фросе наконец, привели из деревни её молодую коровку, которая стала сразу же

любимицей всей семьи.

Старшие дети вышедшие на каникулы и подключившийся к ним Андрейка, с радостью

выгоняли молочную кормилицу попастись на свежую травку. Дом их к этому времени уже

не стоял крайним, но всё равно до поля было недалеко.

А Фрося с большим увлечением осваивала базар, по мере созревания на её огороде редиса

или укропа, петрушки или моркови. А позже она уже на приобретённой тележке

доставляла на базар молодую картошку, свеклу, огурцы, помидоры, капусту и всё то, что

считала возможным продавать, она продавала, и пользовалась на базаре авторитетом.

Позже она наладила домашнее производство масла, творога и сметаны - эти продукты

пользовались на базаре огромным успехом.

Все быстро привыкли к бойкой торговке, лёгкой на улыбку и острое слово, продавцы и

покупатели уже не представляли без неё рынка.

Перед пасхой родила её соседка - подружка Оля и уже летом она составила Фросе

компанию. Старые торговки завидовали симпатичным молодкам, у которых товар мигом

раскупали.

Старый Вальдемар махнул на Фросю рукой, понимая, что теперь у людей не будет

вопросов о происхождении достатка в их доме, но часто укорял строптивую молодуху, что

она себя загоняет хозяйством и базаром, что у неё нет совершенно время на воспитание

детей, что можно было бы подумать о своём будущем, не гоже молодой женщине жить

без мужчины.

Сам он уже потерял надежду на возвращение Алеся, прошло уже пять лет, как от него не

было никакой весточки.

А Фрося не то что ждала, но почему-то верила, что её любимый жив. И бывало, ночью

тихонько плакала в подушку, тоскуя об уходящей молодости, о нерастраченных желаниях.

Не зря вёл с ней все эти разговоры Вальдемар, потому что в Поставы стал наезжать, когда

раз в месяц, а когда и почаще Ицек из Вильнюса.

Молодой человек явно запал на Фросю.

Он приезжал всегда с подарками, угощениями для детей, подолгу сидел с Вальдемаром,

вёл с ним беседы, а взгляд всё время искал Фросю.

Ицек буквально пожирал её глазами, а той было не до гостя.

Она носилась по двору и огороду, то курам задать зерна, то свиньям готовила пойло, то

шила. то варила, то убирала, то стирала...

И когда вечером они всей семьёй и гостем садились ужинать, у неё уже не было сил и

возможно желания на ухаживания Ицека.

глава 43

Время стремительно неслось, перелистывая листки календаря, отмеряя годы прожитой

жизни, отмечая значительные и незначительные события. А к значительным можно

смело отнести вызов Фроси в местное отделение НКВД, где дружески когда-то

отнёсшийся к ней начальник, сообщил радостную весть, что Алесь жив, отбывает

длительный срок в одном из лагерей необъятной Сибири. Офицер сообщил Фросе, что

тот лишён права на переписку на десять лет. Возможно, в будущем, будет ему

послабление, а пока ей надо запастись терпением, а ещё лучше, устраивать свою личную

жизнь, ведь никакие брачные узы их не связывают. И лучше быть подальше от врага

народа, каковым он официально числится. Также, этот доброжелательный начальник её

предупредил, что бы она не делала никаких запросов, если не хочет навлечь на себя и

детей неприятности, а иначе их могут выслать в места не столь отдалённые. Фрося,

хорошо должна уяснить, что по всем признакам, они являются не благонадёжной семьёй

врага народа. Не смотря на серьёзный тон предупреждения, на несправедливость

обвинения, на расплывчатость настоящего и будущего любимого человека, Фрося

возвращалась из органов окрылённая новостью, о которой сразу поведала дяде Алеся.

Вальдемар находился уже несколько лет, словно в замороженном состоянии, был в

полном рассудке и здорово помогал Фросе, занимаясь со школьниками, а их, как не

хочешь, в семье было трое. Он давно уже никуда не выходил со двора, по-прежнему

передвигался на своих ногах, хотя и с палочкой, только с каждым годом ниже и ниже

пригибался к земле. Новость его не потрясла так, как Фросю. Он Спокойно выслушал

сбивчивый рассказ возбуждённой женщины, кое-что уточнил, спокойно заметил, что для

него это сообщение очень мало, что значит, ведь встретиться с племянником ему уже не

суждено. Безусловно, весть о том, что Алесь жив, не может его не радовать, но, увы, он

ясно представляет, в каком состоянии духа тот пребывает в том лагере, где условия жизни

далеко не курортные. Живёт, по всей видимости, он там с болью в душе за