Страница 18 из 20
- Коля, все понял. Все провода от взрывателей мы провели в пультовую. Желаю тебе вырваться из этого ада. Прощай.
Мы обнялись.
Генерал все понял, я остаюсь. Его глаза приняли металлический оттенок.
Я прощаюсь со всеми ребятами. Все, основное мы сделали.
В 20.00 мы получили сигнал: "Черт побери". Ребята сели в самолет.
- На нас сейчас не нападут, как ты думаешь, Коля?
- Зачем же рисковать. Они уже обожглись, теперь не будут. Лучше пробеги по пультовым и машинным залам. Появись перед операторами, чтобы они не очень радовались, что все кончилось.
Майка берет автомат и уходит. Я наблюдаю по мониторам, где она мелькнет. Через пол часа она возвращается. За это время звонили два раза. Я поднимал трубку и матерился.
- Все в порядке. Коля, а когда мы уходим?, - спрашивает она и бросает автомат на стол.
- Через 40 минут
- Как, так быстро? А сигнал? Наши должны дать сигнал, что прилетели.
- Пусть дают.
Майка в смятении.
- Ты посиди здесь, теперь моя очередь проверить все хозяйство. Если меня в коридорах не увидишь, то я на улице.
Майка с подозрением глядит на меня.
- Ты не вздумай удрать?
- Куда? Сиди спокойно и отвечай на звонки.
Проскальзываю коридорами во двор и иду к пожарной машине, сиротливо притулившейся у стенки четвертого блока. Открываю дверцу, где раньше прятались боевики и из-под сидения вытаскиваю длинный брезентовый мешок, из которого торчали алюминиевые трубки. Выволакиваю его наружу и захожу в корпус. Теперь на верх, на крышу. Времени мало, ножом распарываю брезент и начинаю собирать крылатое чудовище. Что мне делать с Майкой. Эту стерву брать с собой нельзя, да и воздушный аппарат на одного.
Майка сидит встревоженная.
- Здесь без конца звонит телефон. Спрашивают тебя.
- Боятся, что убегу.
Словно в ответ, зазвенел звонок. Я поднял трубку.
- Прапорщик?
- Да, я.
- Ваши прибыли на аэродром без происшествий и уже как час в воздухе.
- Я это знаю.
На том конце трубку бросили.
- Успокоились. Майка, пора бежать, - начинаю блефовать я.
- Коля, я не побегу. Я остаюсь.
- Бежим, дура, что еще ударило в твою маленькую головку.
- Я не только остаюсь, со мной останешься ты. Мы должны погибнуть. Шанс побега равен нулю. Даже если мы вырвемся от сюда, нас найдут через какое-то время. Я не боюсь смерти, но я боюсь издевательств над собой. Мы сейчас умрем. Прощай, Коля.
- Ах, ты, сволочь.
Майка тут же, как виртуоз -фокусник вытаскивает от куда-то пистолет, ствол направлен в мою грудь. Надо кончать с этой фанатичкой.
- Хочешь я открою перед смертью тебе маленький секрет?
- Что еще? - встревожилась она.
Корпусом наезжаю на стол и тот отбрасывает Майку в сторону. Теперь прыжок через стол. Грохочет выстрел и что-то обжигает мне левое плечо. Но сейчас не до этого. Майкина кисть с пистолетом в моей руке. Я всей массой вгоняю хрупкое тело девушки в стенку. Пистолет валиться из рук, она обмякла. Ты хотела смерти, ты ее получишь. Я поднимаю пистолет и стреляю ей в затылок. Все. Зазвонил телефон. Я поднимаю трубку.
- Успокойтесь, я здесь.
Трубка летит в стенку, пистолет прячу за пояс. Теперь надо посмотреть, что наделала эта дура с рукой. Я достаю из аптечки йод, бинты, вату. Пуля пробила мышцу у плеча. Я заливаю рану йодом и заткнув ее марлей, наклеиваю пластырь. В углу рюкзак с 10 миллионами, я подхватываю его и оглядываюсь. Пора, за окном густая темнота.
Бегу на крышу и поднимаю дельтаплан. Надеваю лямки, которые сразу вызвали боль в плече и бегу навстречу ветру.
Дельтаплан ходит большими кругами в воздухе, но я чувствую, что все дальше и дальше удаляюсь от страшного места.
Легкие крылья хрустят от молодого леса. Я не представляю, куда попал. Сверху невидно ни огонька и темнота не позволила сориентироваться высоко я лечу или низко. Я на ощупь разбираю дельтаплан и, толкаясь лицом в стволы и ветки деревьев, тащу эту груду трубок и тряпья неизвестно куда. Вдруг лес расступился. Слабое пятно проселочной дороги выплыло перед глазами. Куда идти? Пойду по ветру. Первое темное пятно дома выплыло неожиданно. Нахожу дверь и толкаю ее. Открыто. В доме тишина, это не жилой дом. Зажигаю спичку и вижу брошенные вещи, кровать, стол. Отсюда бежали, испугались ядерной опасности. Спичка погасла, но уже ясно, куда запихать остатки дельтаплана. Я запихиваю их под кровать.
Рассвет стал слабо прорываться в окна. В доме нашел резиновые сапоги, брезентовую куртку, натянул на себя и закинув за спину рюкзак, вышел на улицу. Где я, куда же идти? Прохожу мимо мертвых домов и дорога выходит на асфальтовое шоссе. Оно пустынно. У дороги указатель, слабо просвечиваются буквы: "До Санкт Петербурга 71 километр".
Шум вертолета услышал сразу и залез под ближайшее дерево, потом на шоссе появился бронетранспортер и я понял, что лучше идти лесом и по кромке полей, благо солнце слабо прорывается из-за туч и можно сориентироваться. Иду девятый час в южном направлении и вдруг нарываюсь на дома. На улице мелькают прохожие. На одном из домов табличка: "Лужская газо-ремонтная служба". Я в Луге.
В электричке на Псков много народу. Все говорят о последних событиях.
- Сегодня я по радио слышал, - говорит старик, - все убегли. Никого не поймали.
- Мерзавцы, что наделали, до самого Петергофа землю отравили. От туда всех уже выселили. Все школы в Питере, учреждения, забиты семьями, вступает в разговор пожилая женщина. - Я не понимаю, как надо отдавать власть мерзавцам, когда они от имени партии натворили такие безобразия.
- Это не они делали, это ультралевые.
- Какая разница, все равно коммунисты. Как к власти пришли, так поспешили, сразу флаги изменили на красные, создали комиссии по разбору приватизации. Все назад возвращать будут...
- Самое основное не это, они через думу и совет федерации протащили закон об ограничении прав президента. Теперь все возвратиться к старому.
- Какое же они право имеют менять конституцию?
- Они избранники народа...
- Дурной у нас народ.
И так всю дорогу.
В Пскове купил себе новую одежду и взял билет до Москвы.
- Это ты?
Алла Борисовна не верила своим глазам. Она с испугом затащила меня в квартиру.
- Почему ты не улетел со всеми?
- Надо же было всех прикрывать. Они улетели, я остался их подстраховывать.
- А Майка?
- Погибла. Почему ты не удивилась, что я жив?
- О чем ты говоришь?
- Майка перед смертью сказала, что это ваше задание прибить меня, решил соврать я ей.
- Коля, мне то же приказали, я приказала ей...
Алла Борисовна уже трясется от страха.
- Коля, я хочу жить. Не надо меня убивать. Что тебе нужно, все сделаю.
- Мне нужно лечь на дно, годков на пять. Ваши могут мне помочь?
- Нашу партию запретили. Всех разогнали, верхушку засадили в тюрьму.
- И это сделали новые власти?
- Конечно, они не хотели быть испачканными и быстренько тех кто им помогал, убрали.
- А ты как?
- Я? Я на прежнем месте.
- Значит шеф, который меня нанимал, умышленно подставил партию? Он для этого дела ее и создал?
- У шефа великолепная голова. Все это он задумал, чтобы попытаться сменить строй. И партию фанатов создал, дураков-то много, и деньги достал и тебя нанял.
- Я тебе сохраню жизнь. Но не дай бог, тебе рассказать про меня кому либо, даже своему шефу. А сейчас скажи, валютные пункты обмена еще работают?
- Им дали срок еще месяц. В соответствии с указом правительства, народ должен вернуть валюту государству в месячный срок.
- Я тебе дам десять тысяч долларов, пойди и обменяй. Я подожду здесь.
- Конечно, Коленька, сейчас иду.
Я отсчитываю ей доллары и провожаю до двери, потом подхожу к окну и наблюдаю за удаляющейся по улице фигурой. Береженого бог бережет. Надо выбраться самому с этой квартиры, мало ли... донесет все таки.