Страница 4 из 19
Не исключено, что память о прошлой их воинственности вдохновила германцев на утверждение своего с ними духовного родства, что следует из широко известных публикаций немецких расистов, – это можно только предполагать, но всем хорошо известно какой кровью отлились другим народам – прежде всего славянам – эти их тенденциозные утверждения.
В вышеупомянутой книге «От Волги до Ганга» подробно разобраны все моменты взаимодействия пришедших в Индию арьев с доарийским населением, определяемым антропологами как люди, представляющие собой разные уровни смешения негроидной и австралоидной рас древности.
Главным признаком разделения арьев с другими предками индоевропейцев, главным водоразделом между ними был как раз хозяйственно-культурный комплекс – кочевое скотоводство, ставшее характерным для арьев на просторах лесостепной и степной зон Восточной Европы, не прослеживается в древнейших формах хозяйства европейцев. Но нажитое в доледниковый период известное сходство в языках и некоторых религиозных представлениях продолжало упрочиваться между ближайшими соседями по территории распространения, а ближайшими соседями арьев здесь были формирующиеся племена восточных славян. Вот ко всей этой глубочайшей древности и восходит все шире выявляемое исследователями сходство санскрита со славянскими языками.
Особое внимание стали привлекать прямые соответствия слов, определяющих процесс поглощения напитков и еды. Вот взгляните: санскритский глагольный корень «пи» или «па» был явно общим для указанных языков, так как он определял важнейшие жизненные процессы. От этого корня происходят следующие образования при изменении корня в форму «пит, „пью“ и др.
Русский яз. – Санскрит
пить – пи, па
напиток – пива
пито – пита
глоток – пити
пьющий – пиба
то, что пьют – пейя
пьянящий – пиюша
пьющий – питух
А кроме того – питатель (отец) – питадар (питар); жир – пивас; толстый – пивара; сильный – пиван и т. п. Правильно делают исследователи, что проводят, так сказать, археологические раскопки в лексике, так как язык сохраняет в себе древнейшие следы истории и миропонимания. Утраченные в письменной речи слова сохраняются иногда в приговорках или другой устной форме. Так, коза, которой пугают детей, на санскрите – «букка», трава на санскрите будет «трьн», ну и т. д. Особое внимание привлекают примеры, касающиеся пищи и питья, т. е. самих основ жизнеобеспечения.
В гимнах Ригведы, этого древнейшего памятника арийской лексики, очень часто упоминается некий напиток бессмертия, сома. Он был жертвенным напитком, который подносили богам, прося о помощи. Но главным потребителем сомы был бог Индра. Это был бог-воин, бог-защитник от всяких бед и, главное, он вернул на небо солнце, которое на много суток спрятал во мраке демон. Когда в Приполярье наступала «вечная» ночь, людей, естественно, охватывал страх, – и они в ожидании рассвета молили Индру убить демона и освободить солнце. Во время этих длительных ночных богослужений Индре преподносили сому в неиссякаемых количествах, веря, что этот напиток укрепляет силы, дает мужество и вдохновляет на непрекращающийся бой. Главным определением сомы служат в Ригведе такие слова, как «пьянящий», «опьяняющий» напиток, и указывается, что и жрецы, и воины племени вкушали сому в больших количествах, поддерживая, как говорится, по аналогии, бодрость духа Индры.
Что же это был за напиток? Как и из чего его готовили? Отечественная исследовательница Т. Елизаренкова, опубликовавшая Ригведу в русском переводе, сопроводила один из томов (Ригведа IX-Х) своей статьей, в которой указала на все попытки ученых объяснить суть сомы. Некоторые считали, что его основой была эфедра, другие искали соки иных растений, а было и предположение, что сому готовили из мухоморов. Но незамеченным прошли предположения известных европейского и индийского санскритологов (Макса Мюллера и Раджендры Митры), высказанные уже в XIX веке что слово «сома» созвучно слову «хмель».
А это действительно так, потому что корневые согласные «см» и «хм» равнозначны.
Из множества рассыпанных в Ригведе описаний приготовления сомы можно себе уяснить, что главное внимание уделялось его пьянящему свойству: «самый пьянящий», «вызывающий опьянение», к «Индре пусть пойдет это опьянение» и т. п. Упоминаемой растение было, видно, просто шишками хмеля, а уж тот процесс приготовления сомы, который можно себе уяснить из описаний, слишком явно совпадает с тем, что у нас именуется пивоварением. Причем не фабричным, а традиционно деревенским. В нашей литературе есть описание этого процесса, почти точно совпадающее с описаниями Ригведы. И прежде всего надо упомянуть ячмень, на солоде которого заваривается пиво. Мы встречали в английской литературе упоминания о «ячменном крепком эле», а в одном из изданных в Индии санскритских словарей мы видим слово «явасура», что в переводе означает «пьянящий напиток из ячменя» («ява» – ячмень). Да еще и в книге «Ведическая Индия» (на англ. яз.) встречаем указание, что «арьи принесли в Индию эль» (т. е. пиво).
Вот в пристрастии к пиву все индоевропейцы подобны арьям, а если не конкретно к пиву, то к винному опьянению, хотя пивным алкоголизмом прославились славяне, немцы и ирландцы. Так как же варили у нас пиво?
И варили, видно, в больших количествах, судя по тому, что известный историк славянства Л. Нидерле указывает, что в грамотах Х века славянам предписывалось включать пиво в состав дани, выплачиваемой князьям (книга «Славянские древности». М., 1956, с. 202), и дальше: «Пили славяне, как и другие окружающие их народы – скифы, кельты, пруссы и германцы – много, особенно на праздничных пирах, древнее славянское название которых „пир“ происходит от слова „пити“ (с. 203). Как тут не вспомнить о приведенных выше примерах слов, восходящих к общему с арьями корню „пи“?
Пили ли указанные здесь народы для возбуждения своей воинственности, мы не знаем, но вот об арьях можно судить по 63-му гимну 9-й книги Ригведы, где говорится, что «соки сомы – усиливающие Индру… делающие все арийским, разбивающие недоброжелателей», а в 61 гимне сказано про сому, что «с его помощью мы хотим получить все великолепие у чужого, у людей (вообще) стремясь к захвату». Словом, роль сомы в жизни арьев выясняется, и можно хотя бы в скобках заметить, что эфедра здесь ни при чем, так как эфедрин может расслабить и даже довести до коллапса.
Вернемся к нашему простому пивоварению, для чего сначала замачивают ячмень (можно рожь, пшеницу, овес), чтобы проросли зерна, затем зерна перетирают, дробят камнями, смешанными с водой, затем осахаренный крахмал отфильтровывают как сусло, кипятят с хмелем, добавляют дрожжи или чаще забродивший с сахарами солода крахмал зерна, очищают, прогоняя сквозь солому и разливают по сосудам. В Ригведе воспевается «музыка грохочущих камней» при затирании зерна: «выжимайте же сому камнями, полощите его в воде», обязателен был и процесс процеживания полуфабриката сомы сквозь цедилку, которая возможно тоже изготовлялась из соломы. Описываются и жрецы-изготовители именуемые «явья» (т. е. «ячменные»), а само слово «ява» – «ячмень» входит в санскритском словаре в состав многих слов, связанных по смыслу с его употреблением. Хочется выразить надежду, что эта попытка объяснения загадочного сомы будет продолжена и расширена любознательным исследователем, но по всему вышеизложенному делается в какой-то мере ясно, что пьянящий сома Ригведы был пивом. Эту же мысль высказывает и Р. Санкритьяяна, описавший в своей книге «От Волги до Ганга» как опившийся сомы некий арийский скотовод даже не вышел из шатра на очередной стоянке, когда его коней угнали враги из другого племени. Но – хватит о соме.