Страница 20 из 25
- Все, мама, - Марджи отодвинула поднос, - я сыта... Но если я буду столько есть, опять превращусь в тумбочку...
- Тогда ложись и поспи, а я посижу здесь, чтобы тебя не мучили кошмары.
- Будешь оберегать мой сон, как в детстве? - сонно улыбнулась Марджи, свернувшись на кровати.
Мэри взяла со стола книгу, которую читала дочь - "Письмо пастора Бёдвара", пролистала и вздохнула над печальным концом воскресной прогулки старого пастора. Ей ли не понять чувства сьёры Бёдвара, когда у нее самой сердце ноет из-за того, что случилось с дочерью и от тех гадостей, которые здесь обрушились на девушек...
Марджи повернулась на бок, обнимая подушку, и что-то сонно пробормотала. Ее стриженый затылок выглядел таким трогательно беззащитным, а с лица во сне пропало вечное задиристое выражение. Марджи снова казалась Мэри маленькой девочкой.
Мэри перекрестила спящую дочь и снова взяла книгу. После того, что произошло на озере, Марджи часто вскрикивала и металась во сне, и только мать знала: нужно погладить девушку по голове и потрогать за плечо. Тогда кошмар отступал, и Мэй спала спокойно.
На подоконнике лежали газеты, но Мэри не стала их смотреть. Во-первых, она не умела читать по-русски, а еще - Кирсти утром пролистала их и отбросила: "Свободу слова тут понимают своеобразно! Удивительно, каким людям они разрешают вещать на всю страну!".
- У них ведь тоже есть дети, - сердито пробормотала Мэри. - Как же они могут писать такое о моей дочери?!
- Алекс, - прошептала во сне Марджи. - Я люблю тебя...
Одеяло сползло с ее ноги в голубом махровом носочке. Мэри тихонько поправила одеяло. "Дочка была права, своего избранника она узнала с первого взгляда!".
Манагуа. Никарагуа. Латинская Америка.
Здесь ничто не напоминало о сырой прохладе и светлых ночах на северном берегу. Воздух тоже был тяжелым и влажным, а дожди шли с весны до осени, но жара стояла, как в финской бане. И все равно Телмар понимал, что до конца дней не забудет Ладожское озеро...
Из Свирицы он благополучно добрался до Финского залива, пробрался на паром, идущий в Стокгольм, и отправился к людям, которые знали Куолена и согласились помочь его человеку. Его без вопросов переправили в Торонто, а из Канады - в Панаму. Оттуда Телмар направился в Никарагуа, где после демобилизации жил его товарищ по морпеху. Марко неплохо устроился, он был превосходным деревообработчиком, и его добротная удобная мебель пользовалась спросом. Телмар в юности умел столярничать, и охотно согласился работать в мебельной мастерской Марко.
Он снял квартиру неподалеку от центра, за сущие гроши по американским меркам. Обстановка была более чем спартанской, но армейская служба и работа у Куолена приучили Телмара к аскетизму. А главное - здесь была спокойная мирная жизнь.
Телмар регулярно доставал газеты, в которых писали о событиях на русском озере. он уже знал, что Кристель и полковник выздоравливают, а Марджи была легко ранена и дала показания. "Молодец девчонка, голова у нее варит. И себя вытащила из-под удара, и подругу, и мне помогла выбраться!". Пауль Веселов был представлен к награде и получил назначение в Петербурге. "Тоже выкрутился, хмырь. Никто не знает, как он на самом деле там оказался, а кто знает - болтать не станут. Ну ладно, повезло, так повезло!".
В США Телмар был неразборчив в связях, а здесь прелести местных бойких красавиц оставляли его равнодушным. Никто из женщин не мог затмить в его глазах коротковолосую мускулистую девушку с яркими синими глазами и прелестными ямочками на щеках... Марджи, девчонка из летнего лагеря; курсантка ВВС; Виргинская Орлица, лучший друг... Ни одна женщина не сможет занять ее место в его жизни.
После Ладоги Телмар растерял весь свой донжуанский азарт. Ему уже не хотелось коллекционировать легкие победы и хвастаться количеством соблазненных девиц...
Прочитав о резких выпадах против Орлиц в русской прессе, брюнет ожесточенно шмякнул газетой об стол и выкурил полпачки сигарет подряд, чтобы успокоиться: "Вы их знаете, что ли, что беретесь судить?! Все д...о на них вылили! Я бы вас заставил сожрать эти чертовы газеты!".
Телмар посмотрел на фотографию Марджи в костюме пилота возле "Роквелла", стоящую у него на столике у кровати. "Будь счастлива, Мэй!"...
Он знал, что Куолену удалось уйти до того, как местная милиция начала чесать мелким гребнем. Да, шеф времени даром не терял. Наверное, сейчас отсиживается в Мехико, там у него полно надежных людей. Сейчас шефу не до Телмара, а, отдохнув, он будет набирать новую команду и об "отработанном материале" явно забудет. Может потом Куолен провернет новую аферу, чтобы взять вожделенный куш. А Телмару было на это наплевать. На берегу озера он понял, что не все можно купить и продать. Алекс Веселов, живущий в самодельном домике, был счастливее, чем Куолен, разъезжающий на "Мазерати" и смакующий дорогие сигары в пентхаусе. И Марджи что-то нашла именно в этом парне с озера - "лешем", "робинзоне", "островитянине"...
Санкт-Петербург, Россия. Конец июля 1994 года.
Уже неделю Марджи скрывала от всех недомогание, списывая его на акклиматизацию; внезапно обрушившуюся на город жару; нервную почву... Ее постоянно тошнило, бессонница сменялась сонливостью, просыпалась она не освеженной, а вялой, с головной болью. От кофе девушку буквально выворачивало наизнанку, а сигареты казались такими гадкими на вкус, что Марджи выбросила пачку и зажигалку...
"Нужно обратиться к врачу, - думала Марджи, - вот выпишут Кристель, закроют дело об алмазах, и тогда... Что со мной? Воспаление пошло дальше? Может, мне уже слишком поздно лечиться?".
Изменился и ее характер. Если раньше Марджи иронизировала над бестактными журналистами, то сейчас разрыдалась и разорвала газету с интервью одного местного политического лидера. Не стесняясь в выражениях, этот почтенный господин настаивал, что с этими "америкосовскими подстилками" надо не церемониться, а "показательно проучить, чтобы янки знали, каково гадить на нашей земле и красть наши ценности", что он ни минуты не верит в то, что Кристель и Марджи боролись с Куоленом, а не были с ним заодно; делал гнусные намеки на то, чем, по его мнению, занимались девушки с Серебристым Волком... Потом Марджи весь вечер рыдала от обиды, и сестра и мать не могли ее успокоить...
Визита к врачу девушка боялась. А если диагноз окажется таким, что лучше сразу с обрыва в озеро, чтобы не мучиться?..
Арлингтон. Виргиния. Сентябрь 1994 года.
- Как 11 недель?-приподняла голову Марджи, изумленно глядя на врача. - ВЫ уверены?
- Одиннадцать или двенадцать, - гинеколог стянул перчатки и отошел к раковине. - Одевайтесь, мисс Беркли. Мне нужно выписать вам направления на анализы и заполнить карту...
- Есть термин "медицинское чудо", - сказал он уже из кабинета, пока Марджи одевалась за ширмой, - редко, но бывает. Результаты анализов я рассмотрю через день-два, но уже первичный осмотр показывает, что вы здоровы и хорошо переносите беременность.