Страница 39 из 159
- Да нет, вроде.
- А потом, как я помню, Ульзана, прервав процесс мщения, ускакал в прерию?
- Так всё и было. Прервал и ускакал.
- В том-то всё и дело, уважаемый доктор.... А что вы думаете - по поводу графа Монте-Кристо? Ну, того самого, из одноимённого романа великого Александра Дюма? Кем он был?
- А что тут, спрашивается, думать? - высокомерно передёрнул узкими плечами Геббельс. - Конечно же, благородным мстителем.
- Ой, ли?
- Кем же тогда? Неужели, законченным и безжалостным маньяком?
- Очень похоже на то, - подтвердил Тёмный на голубом глазу. - Вот, вы сами посудите.... Эдмона Дантеса подло подставили, и он на долгие-долгие годы попал в тюрьму. Сидел там, размышлял, терялся в догадках. А потом, когда подвернулся счастливый случай, успешно сбежал из тюрьмы, разбогател, заделался высокородным графом и узнал имена коварных "подставщиков".... И что же дальше? Разработал наш благородный граф Монте-Кристо целый комплексный план отмщения и, в конечном итоге, воплотил его в жизнь. Причём, до конца. Со всеми фигурантами разобрался по полной и расширенной программе, ни разу не притормозив. Замечу, что и всем ближайшим родственникам обидчиков досталось от него: и положение в обществе потеряли навсегда, и доброе имя, и капиталов лишились.... Резюмирую. "Нормальный" мститель, он всегда действует прямолинейно. Наметил, к примеру, семь-восемь жертв и давай их убивать: лично, призвав на помощь верных друзей, или же обратившись к услугам профессиональных наёмников. Одного прикончил, второго, третьего, четвёртого, а после этого, вдруг, остановился. Мол: - "Праведный гнев в моей груди уже больше не клокочет. Хватит крови. Поскачу-ка я в прерию - подбивать промежуточные жизненные итоги...". И, обратите внимание, про родственников своих обидчиков "правильный" мститель практически никогда даже не вспоминает.... Маньяк же - совсем другое дело. Он и остановиться не может. И "ближний круг" своих жертв всегда, как правило, держит в уме....
- Отставить! - мельком взглянув на циферблат наручных часов, занервничал Томас Бридж. - Болтуны выискались. Языки, что называется, без костей.... Вынужден вас покинуть, господа ассистенты, профессора и доктора. Пришло время принять...э-э-э, некоторые лечебные препараты. А вы трепитесь, трепитесь. Обсуждайте ваши важные научные проблемы. Не возражаю. Всех благ. До завтра...
"Пустынный" генерал, громко пукнув на прощание, ушёл, а Белов и Геббельс продолжили - с видимым удовольствием - жаркие дискуссии на различные психиатрические темы.
"Смотри-ка ты, как хорошо Артёмка подготовился к выполнению этого особо-важного задания", - одобрил Петров. - "Чешет, как по писанному. Молодчина...".
Минут через двадцать он решил, что пришла пора приступить к следующей фазе операции. Решил и, соответственно, приступил. То бишь, грохнулся с нар на каменный пол, закатил глаза, выгнулся крутой дугой и забился в отчаянных конвульсиях.
- Профессор, что с вами? - бросился на помощь Тёмный. - А, ведь, предупреждали, что у него сильнейшая аллергия на многие виды лекарств. Нет же, глотай, глотай. Узурпаторы.... Да помогите же, ради Бога! Пока он себе язык не откусил. Мне одному не справиться...
- Что делать? - запаниковал "пустынный" доктор. - Охранник! Ко мне! Отпирай дверь!
- Дык, не положено...
- Молчать! Отпирай!
Треск ключа, торопливо поворачиваемого в замочной скважине. Противный скрип ржавых дверных петель. Шум шагов. "Цок" отпираемой защёлки на медицинском саквояже.
- Ты держи профессору ноги, а ты - голову, - велел Геббельс. - Сейчас я ему вколю дозу стимулятора...
Прошло ещё пять-шесть секунд. На каменном полу лежали два неподвижных тела.
- Минут пятнадцать будут без сознания. Может, и все двадцать, - констатировал Белов. - Свяжем?
- А чем, собственно? - болезненно поморщился Лёха. - Подручными средствами? То бишь, предварительно порвав их собственные куртки на полосы? Не будем, пожалуй, рисковать. Да и времени нет. Кончаем...
Противный хруст, сопровождавший процесс "скручивания" шейных позвонков. Второй...
Прихватив трофейное огнестрельное оружие, пару ножей (из ножен охранника и докторского саквояжа), а также увесистую связку ключей, они вышли из тюремной камеры и прошли метров семьдесят - по подземному коридору - направо.
- Помещение, аналогичное нашему, - остановившись, хмыкнул Петров. - В том смысле, что бывшему нашему. Дверь, решётка, тусклая лампочка, узкие нары.... Эй, узник, отзовись.
- Чего надо? - поинтересовался тусклый равнодушный голос. - Спать не мешайте, ироды...
- Свободы, морда, хочешь? Я кстати, обожаю сладкий кленовый канадский сироп. Очень-очень-очень.
Активно зашевелился комок каких-то неаппетитных тряпок, и вскоре из него выбрался, неловко соскочив с нар, худенький человечек: пожилой, совершенно седой, бородатый, с измождённым бледным лицом, облачённый в совершенно-невероятные лохмотья.
Соскочил и потерянно забормотал:
- Ч-что, ч-что вы с-сказали?
- То и сказал. Мол, обожаю сладкий кленовый канадский сироп. Очень-очень-очень... Ась?
- М-мне его д-давали в-вместе с м-материнским м-молоком, - произнёс нужный ответ человечек, после чего, облегчённо вздохнув, плавно опустился на каменный пол камеры и, обхватив голову ладонями, тихонечко зарыдал.
- Э-э, старина Курье, - забеспокоился Лёха. - Что с тобой?
- Д-д-д.... Д-двенадцать л-л-л...
- Отставить - заикаться!
- Есть! - рыданья дисциплинированно стихли. - Я девять лет провёл в этой пустыне. Даже на полтора месяца больше. Сперва был в плену у берберов. Продали туаренгам-шептунам. Те - ещё кому-то. Извините, не помню. Регулярно били и издевались.... Потом, с полгода назад, оказался здесь, в Аль-Дузе. Устал очень. Измучился. Да и надежду на освобождение практически похоронил...
- Понятное дело.
- Вас полковник Громов прислал?
- Генерал-лейтенант Громов.
- Ну, надо же. Искренне рад за Палыча.
- А, вот, Аль-Дуз.... Ты его хорошо знаешь? - подключился к разговору Тёмный. - Ничего, что я обращаюсь на "ты"?
- Нормально. Какие ещё официальные экивоки между своими? Раз пять-шесть был на земной поверхности. Так что, общую картинку оазиса представляю.
- Тогда рассказывай, что знаешь. Сколько там строений? Какие? Сколько бойцов? Как они расквартированы? Где обитает генерал Томас Бридж? Общий распорядок? Давай, напрягай профессорскую память.... И особенно не торопись. К активным действиям, как и полагается, приступим уже ближе к рассвету...
Дальше всё было просто - до пошлой и скучной отрыжки.
Глухая-глухая ночь. Контингент неприятеля, регулярно злоупотребляющий наркотическими веществами. Знание общего плана местности. Автомат и пистолет, оснащённые глушителями. Два дельных ножа.
Уже через сорок-пятьдесят минут после начала "активной фазы" все обнаруженные бойцы Аль-Дуза были умерщвлены. Семнадцать из них спали. Только Меченого Петров разбудил, набил от Души физиономию, сказал пару "ласковых" слов и только после этого пристрелил.
Ещё оставался сторожевой пост, выставленный за "миражными" чёрными скалами.
- Автомобильные затемнённые стёкла - гениальное и очень полезное изобретение, - усаживаясь за руль джипа на широченных колёсах, известил Белов. - И от злых солнечных лучей уберегает. И, вообще...
На нежно-розовом рассвете джип подъехал к посту. Четыре бойца, дожидавшиеся пересменка, вышли навстречу. Машина остановилась. Резко распахнулись автомобильные дверки. Несколько коротких автоматных очередей, и все дела.
Когда мёртвые тела дозорных были помещены в естественную природную выработку и старательно засыпаны скорбно-серым песком, они вернулись в Аль-Дуз.
- Пора освободить нашего проводника, - покинув джип, решил Лёха. - Профессор Курье говорил.... Хотя, какой он - в верблюжью задницу - "Курье"? Наверняка, "Иванов", "Петров" или, вовсе, "Сидоренко", находящийся в майорском звании.... Так вот, профессор Курье говорил, что "тюремная яма", где содержат пленных арабов и берберов, располагается на северо-западной окраине оазиса, за молодой пальмовой рощицей. Пошли, поищем...