Страница 122 из 159
- Значит, Таболина у нас является подозреваемой за номером "один"?
- Получается, что так. Но и алиби других девушек необходимо дополнительно и тщательно проверить.
- О чём это ты, Серенький? - непонимающе нахмурился Федосеев.
- Не напрягайся так, братец. Твоя Инга - вне подозрений, - успокоил Сергей. - А, вот, по двум другим сотрудницам филиала "ДорНии" есть вопросы. Кто, собственно, мешал секретарше, слегка покатавшись на "Мерседесе" по району, покинуть машину и направиться пешочком в "Бабушкин" парк? Никто, понятное дело, не мешал. Будем проверять.... А бухгалтерша? Вдруг, она попросила кого-нибудь из подружек забрать дочку из детского сада, а сама, дойдя до главного входа в парк, преспокойненько отправилась на свидание с любовником? Будем проверять.... Ладно, Ваня, возвращаемся в "парковый" офис. Надо задать нашему говорливому старичку ещё парочку важных вопросов...
В офисном помещении разгорался нешуточный спор между экспертом Феофанычем и заместителем покойного директора "Бабушкиного" парка - о роли и миссии Императрицы Екатерины Второй в общественно-политической жизни России восемнадцатого века.
- Отставить, деятели, - послушав с минуту аргументы спорщиков, велел Сергей. - Тут, понимаешь, убийство с отравлением, а они, брызгая слюной, всякую ерунду обсуждают.
- Какая же это ерунда? - искренне возмутился Пётр Петрович. - Без знания истории собственной страны невозможно построить современное гармоничное общество. А, вот, вновь наступить на те же самые грабли - раз плюнуть.... Как наимудрейшая и наипрозорливейшая Екатерина могла проспать бунт Емельяна Пугачёва? Как, я вас спрашиваю? Где же здесь, господин майор, ерунда? Тем более что и знаковый 2017-ый год уже не за горами. С таким легкомысленным отношением к урокам истории можно и до новой революции доиграться. Проснулся утром, выглянул в окно, а там - сплошные баррикады...
- Всё равно - отставить. Не до того.... Скажите, любезный, а та женщина, что обнаружила труп Михаила Абрамовича и позвонила, она не представилась?
- Никак нет, господин майор. Сообщила - сквозь слёзы и всхлипы - о находке, разъяснила - через пень-колоду - где нашла, а после этого отключила связь.
- А номер её мобильника на экранчике, часом, не высветился? На экранчике мобильного телефона вашего вечернего "дежурного по аттракционам", я имею в виду?
- К сожалению, нет. Петрович тоже удивлялся по этому поводу. Наверное, у этой барышни какой-то хитрый телефон.
- Хитрый, говорите? - усмехнулся Яковлев и многозначительно подмигнул Ивану, мол: - "Имеет место быть камушек в "секретарский" огород. Такие телефоны (вернее, телефонные "симки"), действительно, на дороге не валяются. Но через знакомых "фээсбэшников" достаются элементарно и без всяких проблем. Сперва, мол, отравила, а потом, выждав некоторое время, позвонила и сообщила о трупе. Нормальная такая версия. Рабочая...".
- Надеюсь, на этом ваши вопросы закончились? - заканючил заместитель директора парка. - Я старый и больной человек. Подагра и гастрит регулярно донимают. Мне доктор по весне предписал - ложиться спать не позднее двадцати двух ноль-ноль. У меня уже голова болит: наверное, давление - на нервной почве - подскочило...
- Последний вопрос остался. Нет ли у вас фотографий всех работников "Бабушкиного" парка?
- Всех? Нет, извините. У нас же отсутствует пропускной режим, вход на территорию парка свободный. Поэтому и сотрудников не фотографируем - за полной ненадобностью.... Но несколько фотографий обязательно найду. Мы с покойным Мишей как-то задумали "Доску почёта" организовать. Вот, для неё самых лучших наших работников недавно и сфотографировали. А также ветеранов ВОВ и блокадников. Сейчас-сейчас...
Пётр Петрович, достав из верхнего ящика письменного стола тяжёлую связку ключей, подошёл к массивному сейфу, занимавшему дальний угол кабинета, открыл, покряхтев и позвенев ключами, толстую железную дверцу, извлёк из сейфа тощий тёмно-коричневый конверт и, бросив его на столешницу, пояснил:
- Здесь все фотографии. Девять штук. Изучайте, господа сыщики, на здоровье. Не жалко...
Сергей вытащил из конверта цветные фотографии, аккуратно разложил их на столешнице и поинтересовался:
- Ну, что скажешь, Иван Васильевич?
- Это она, - ткнув указательным пальцем в одну из фотографий, сообщил Федосеев. - Та самая старуха в чёрном.
- Точно? Ошибка исключена?
- Целиком и полностью. У меня отличная зрительная память.
- Какая ещё - старуха? - возмутился Пётр Петрович. - Это - наша уважаемая сотрудница, Нинель Алексеевна Чернова. Работает в парке с мая месяца текущего года - продавцом билетов на аттракционы. Отличается дисциплинированностью, вежливостью и аккуратностью. Ещё она - коренная питербурженка чуть ли не в десятом поколении. А вы, молодой человек, так Нинель Алексеевну обозвали. Старухой, понимаешь. Нехорошо, право слово...
- Был неправ, погорячился - покаялся Иван. - Извините за грубость и нетактичность, - а про себя подумал: - "Очередной неожиданный поворот образовался. И эта фамилия - "Чернова". Слышал я её где-то. Причём, совсем недавно...".
Глава пятая
Про нежность и смерть
Утро выдалось беспокойным и нервным. Уже ближе к рассвету бдительные заводские охранники задержали наглого "несуна" из ночной смены, пытавшегося перебросить через высокий заводской забор моток витой проволоки. Причём, проволока была непростой, а содержала - в составе своих прядей - целую кучу каких-то безумно-ценных и дорогущих редкоземельных металлов. Ивану пришлось составлять и подписывать огромную кипу разнообразных бумаг, а также решать - совместно с начальником "пятого" цеха и Председателем заводского профкома - наиважнейший и животрепещущий вопрос, мол: - "Передавать "несуна" в компетентные органы, или же удовлетвориться строгим выговором "с занесением" и лишением квартальной премии?". В конечном итоге, учитывая, что провинившийся являлся токарем высшей квалификации, никогда ни в чём подобном замечен не был и отработал на "Пролетарии" без малого двадцать пять лет, решили - "не передавать". Только решили - позвонила секретарша Генерального директора завода и пригласила на пушистый начальственный ковёр, мол: - "Шеф хочет лично пообщаться, а также и ознакомиться с вашими впечатлениями от первых дней работы...". Пошёл, конечно. Только начал делиться впечатлениями - позвонила Инга. Пришлось, скрипя сердцем, нажать на "отбой". Ничего не поделаешь. Впрочем, когда Генеральный директор отвлёкся на звонок "городского" телефона, Федосеев по-быстрому отправил "эсэмэску", мол: - "Сейчас разговаривать не могу. Как освобожусь - сразу же позвоню. Жди...". Но освободился он не скоро: Генеральный директор завода оказался человеком на редкость любопытным, внимательно выслушав нового подчинённого - относительно первых впечатлений от работы, он (автобиографию-то читал, как-никак), принялся задавать бесконечные и развёрнутые вопросы о дальних плаваниях по экзотическим морям-океанам. Пришлось, понятное дело, отвечать...
Только без десяти минут двенадцать он вышел из административного корпуса завода и тут же набрал на мобильнике нужный номер.
- Привет, Ваня! - радостно поздоровался звонкий девичий голосок в трубке. - Освободился-таки от забот-хлопот?
- Так точно, госпожа мечтательная "мостовичка", - широко улыбнувшись, подтвердил Иван. - Рад тебя слышать. Здравствуй, Инги.
- Как-как ты меня назвал?
- Инги. Понимаешь, "Инга" - звучит, на мой частный взгляд, чересчур уж официально и прохладно. Вот, я и придумал этот более раскованный и тёплый вариант - "Инги". Слегка на австралийский манер получилось.... Если, конечно, ты не возражаешь.