Страница 12 из 159
Летели долго и нудно, по заковыристому маршруту: Москва - Ташкент - Карачи - Бомбей - Ханой. Утомительное и нудное мероприятие, доложу я вам. Только в Карачи просидели часов десять с половиной, из самолёта, и вовсе, не выпускали - потому, как отношения с Пакистаном тогда были очень непростыми и слегка натянутыми, то есть, не отягощёнными взаимным дружелюбием...
Прилетели в Ханой, загрузились в автобус, поехали. На городских улицах было очень шумно и многолюдно - туда-сюда беспрерывно сновали многочисленные велосипеды, мопеды и мотоциклы, перевозившие людей, доски, клетки с шумными пёстрыми курицами, пучки бананов и непонятные тюки устрашающих размеров.
Автобус доставил офицеров в посёлок "Ким Ли Ен", где проживали русские специалисты всевозможных профессий, профилей и квалификаций. Поверх высокого бетонного забора тянулась густая паутина колючей проволоки под током, а вдоль заборного периметра бдительно прогуливалась вооружённая охрана: дружба дружбой, а безопасность - безопасностью. За оградой же выстроились - безупречно-ровными рядами - два десятка обычных панельных пятиэтажек.
Первые трое суток прошли относительно спокойно и благостно: знакомства, неторопливые прогулки по городу, экскурсионные осмотры местных достопримечательностей, вечерние (сугубо в меру), алкогольные возлияния.
Сергею во Вьетнаме очень понравилось. В письме к родителям он сообщал следующее: - "Ханой, в своём большинстве, он двух и трёхэтажный. Что характерно, домиков "просто так" нет совсем. В каждом обязательно располагается какая-нибудь коммерческая точка - магазинчик, кафэшка или крохотная мастерская по ремонту чего-либо. Всё это практически никогда не закрывается - ни на ночь, ни даже в праздники. Вьетнамцы - очень работящая и трудолюбивая нация, тем более что и семьи у них большие, всегда найдётся - кому постоять за прилавком.... И погода здесь, на мой вкус, подходящая и единообразная: до обеда - тридцать два-пять градусов, потом хлещет сильный, но короткий ливень, а после него жара заметно смягчается, воздух становится чистым и, такое впечатление, целебным. Полезный, по мнению врачей, здесь климат. Особенно для всяческих сердечников...".
Потом их группу, как и было запланировано, перебросили на север страны, на вьетнамо-китайскую границу. Каменистое плоскогорье, жара, душные угольно-чёрные ночи, всевозможные змеи, ящерицы и ядовитые лягушки, пауки и москиты, свиная тушёнка, сосисочный фарш, сгущёнка и заплесневевшие "тульские" пряники. А ещё, понятное дело, мины.
Минные поля казались бесконечными.
- Трудолюбие - вещь, конечно, хорошая, - ворчал невысокий широкоплечий капитан (армейское прозвище - "Горыныч", ясен пень), возглавлявший российских сапёров. - Но надо же и меру, в конце-то концов, знать. Работы здесь, братцы мои, непочатый край. Хватит на несколько лет и ещё останется...
Началось разминирование. Боевые заряды, вывинченные из минных корпусов, складывали в ярко-зелёные фанерные ящики, сами корпуса - в тёмно-коричневые. Армейские обшарпанные "Уралы" еле-еле успевали отвозить - на специальный полигон - наполненные ящики и привозить обратно пустые.
Серёгин взвод отработал положенные четыре месяца нормально и штатно, то бишь, без потерь личного состава. А, вот, у "соседа справа" кто-то из молодых сапёров ошибся. В результате - два хладных трупа и четверо раненых. Бывает...
В положенное время группа прибыла в ханойский аэропорт.
- Как же я соскучился по славному ленинградскому пиву, - прежде, чем отправиться в военную комендатуру за билетами, заявил (как сейчас помню), широкоплечий капитан. - И, обязательно, чтобы с лёгкой и пикантной горчинкой.... Ничего, бойцы, скоро будем в Москве, столице нашей милой Родины. Отчитаемся по служебной командировке, напишем подробные рапорты-отчёты, получим честно-заработанную денежку, да и рванём в родимый Питер. Там, ясные вьетнамские идеалы, оторвёмся уже по полной и расширенной программе, как и полагается в таких случаях. Я знаю на Петроградке один замечательный пивной ресторан. Называется - "Белая лошадь". Восемнадцать сортов пива, штатским гадом буду. Представляете? И хавчик приличный - никакой тебе тушёнки-сгущёнки, да и сосисочного фарша нет и в помине. Меню козырное: "Щи по-гусарски", "Колбаски по-славянски", "Шашлык по-карски". Ждите, я мигом...
Вернулся Горыныч только через полтора часа - тихий, задумчивый и слегка расстроенный.
Вернулся и, пряча билеты на самолёт в полевой офицерский планшет, хмуро известил:
- Отменяется, пацаны, "Белая лошадь". Вернее, откладывается на неопределённое время. Да и с Москвой белокаменной, увы, свидимся, судя по всему, не скоро. Милая, но ужасно-строгая Родина решила, что надо срочно помочь нашим верным союзникам и друзьям, проживающим в Центральной Америке.... Как и что? Извините, но сам ничего толком не знаю. Приказ. Мать его в приказном порядке. Уже на месте, надо думать, разберёмся...
И этот маршрут оказался достаточно экзотическим. Сперва - обычным пассажирским рейсом - они добрались до Гаваны. Покинули самолёт, влезли в дряхлый автобус и доехали на нём до неприметной военной базы со стандартными тёмно-зелёными воротами, створки которых были - по традиции - украшены двумя маленькими красными звёздочками. Там загрузились в два пятнистых вертолёта МИ-24 (без каких-либо опознавательных знаков), и полетели...
Куда - полетели?
- В полную и окончательную неизвестность, - резюмировал капитан Горюнов. - Одно могу сказать точно - на юг. А что у нас, господа офицеры, находится на юге?
- Развивающиеся страны Центральной Америки, - браво доложил Подопригора. - Сальвадор, Гондурас, Гватемала, Панама, что-то там ещё.
- Молодец, старлей. Образованный и начитанный. Практически заслуженный географ. Хвалю.
- Служу России!
Вертолёты уверенно приземлились на овальной поляне, окружённой со всех сторон классическими первозданными джунглями.
- Прибыли, вояки недоделанные, - злорадно объявил по громкой связи пилот. - Сейчас мы дозаправимся и полетим обратно. А вы, наоборот, здесь останетесь. В качестве заказанных спарринг-партнёров для местных мартышек и макак. Могучая диалектика в действии, мать её. Гы-гы-гы.... Ну, кому сказано? Вылезайте, бездельники!
Вылезли.
- Отойти от вертолётов на семьдесят пять метров и построиться, - начальственно махнув рукой направо, велел Горюнов.
Отошли, построились.
- Что дальше? - спросил Сергей.
- Разговорчики в строю! - рассердился капитан. - Что делать дальше? Ничего особенного. Дисциплинированно стоять, не болтать, думать о женщинах облегчённого поведения и тупо ждать...
Минут через двенадцать-пятнадцать из джунглей выбрался встречающий индивидуум - тощий, смуглолицый, лохматый, бородатый, облачённый в видавший виды камуфляж и чем-то неуловимо похожий на молодого Эрнесто Че Гевару. Типичный латиноамериканский революционер, короче говоря.
- Здравия желаю, товарищи офицеры! - приветливо улыбнувшись, на чистейшем русском языке поздоровался "типичный латиноамериканский революционер". - Поздравляю вас с успешным прибытием в Никарагуа.... Вы у нас, собственно, кто? По воинской специальности, я имею в виду?
- Сапёры, - хмуро усмехнулся Горыныч. - Это нормально? Ничего не перепутали мудрые московские штабисты?
- Просто замечательно! - обрадовался смуглолицый бородач. - То, что старенький очкастый доктор прописал. Будете, в основном, трудиться по знакомому профилю. Ну, и ещё по мелочам - диверсии там всякие, взятие языков. Потом объясню более подробно, так сказать, в рабочем порядке.... Так как, готовы помочь отважным и легендарным сандинистам?
- Так точно! - гаркнул за всех Подопригора. - Готовы!
"Типичный революционер" не обманул. Их реальная каждодневная деятельность - процентов на семьдесят пять - была связана с минами. Только, в отличие от вьетнамской командировки, приходилось эти мины не обезвреживать а, наоборот, устанавливать - на обочинах асфальтовых шоссе, просёлочных дорог и железнодорожных путей. Оставшиеся двадцать пять процентов? Действительно, имела место быть полноценная диверсионная деятельность. Один раз, угнездившись на вершине пологого холма, они накрыли плотным миномётным огнём неизвестную автомобильную колонну. А примерно через неделю после этого наведались в крохотный приморский городок Сан-Анхелино и выкрали - из собственного дома - какого-то местного магната, владевшего парочкой рудников, на которых добывали ценную серебряную руду. Выкрали и, надёжно спеленав, передали смуглолицему деятелю.