Пламя на воде

- А вы хлеб попробуйте, - с готовностью предложила девушка. - Хлеб я пекла.

- Повезло твоему будущему мужу. - Констатировал Барс, продегустировав душистый каравай. - Хороший хоть мужик-то?

- Я за старосту замуж выхожу, - смущенно похвасталась крестьянка.

- Ух ты. А он тебе нравится?

Она кивнула головой, при этом, правда, совсем запунцовев.

- Он хороший, добрый. И меня любит. Весь год мне подарочки носил. Платочек вот этот - его подарок, видите, с кистями!

- Красивый платок, - кивнул головой Барс. - А лет старосте сколько?

- Он мужчина зрелый. - Серьезно сказала девушка. - Не сопляк какой-нибудь. У него лет пять тому жена родами померла, и младенчик тоже помер, поздний был первенец. Как он убивался, ой-ей-ей! Четыре года бирюком жил, не глядел даже ни на кого. А потом я дивиться стала: как к колодцу иду, так все старосту встречаю, что ж такое, думаю? А мать мне и говорит: запал на тебя староста наш, оттаял, скоро, гляди, свататься станет. И правда - поначалу в гости зачастил, да все с подношениями, потом и сватов заслал. Через месяц вот свадьба.

- А сама-то ты как к нему относишься?

- Жалею я его, - тоненьким голоском призналась девушка. - Хороший он. Я ему ребеночка рожу, крепенького, здорового. Такому мужику должна ж судьба счастья отмерить?

- Должна, - согласился рыцарь. - Да и тебе, красавица, тоже. Зовут-то тебя как?

- Рада. - Потупилась она.

- И имя у тебя такое, светлое.

- Ой, вы ж пирожки-то доедайте, - спохватилась девица. - Что ж вы стесняетесь? Они в самом вкусе, пока свежие.

- Да я уж наелся, - покривил душой Барс. - А знаешь что, Рада? Сделаю-ка и я тебе подарок к свадьбе.

Порывшись в поклаже, рыцарь вытащил голубой, как глаза девушки, круглый камешек. Необработанный адамант не сверкал так, как ограненный, и не производил впечатления драгоценности - просто большая бусина, но отливающая глубокой переливчатой голубизной.

- Какой красивый, - выдохнула Рада, когда Барс протянул ей подарок на раскрытой ладони. - Прелесть какая. А в нем можно дырочку провертеть и на шею повесить?

- Вот дырочку, боюсь, не получится. - Улыбнулся рыцарь. - Да и не нужно. Это камешек на счастье. Хочешь - носи на шее, только сшей тогда под него мешочек маленький. И береги его, не показывай никому, пусть будет наш с тобой секрет. А вот если, не приведи судьба, беда какая случится, плохо тебе станет - тогда езжай в город Сантию, иди на улицу Верхнюю, запомнишь? Верхняя, потому что на высоком берегу, над рекой. Там есть книжный магазинчик, называется ``Книгочей'`. Вот хозяину магазина талисман свой и покажешь. Поняла, не перепутаешь?

- Поняла, - серьезно ответила Рада.

- А лучше - живи со своим старостой, рожай ему детей, пусть ваш дом будет - полная чаша. И все беды вас минуют.

- Спасибо, господин. - Проникновенно сказала девушка.

Барс тепло попрощался с Радой. Ей удалось все же всучить ему оставшиеся пирожки и краюху хлеба - просто не отставала, пока не взял, и рыцарь наконец сдался. Тем более, что и пирожки, и хлеб действительно были несравненными - видать, выпекались с душой.

И опять мили летели под копыта Шторма, и золотился и багровел остатками листвы лес, и рыцарь насвистывал незатейливые песенки, посылая жеребца в галоп, и с наслаждением подставлял лицо острому осеннему ветру.

Только одна мысль, промелькнув по краешку сознания, подпортила Барсу настроение, хоть он и поторопился сразу затолкать ее куда-то на задворки. По своему многолетнему опыту Барс твердо знал: если когда-то и бывает хорошо, то потом непременно становится очень-очень плохо.

Приближалась Сантия.

Глава III.

`'Поскольку Орден провозгласил своей главной и единственной задачей защиту человечества от нечисти, подчинение Ордена любой власти, ограниченной территориальным или этническим признаком, является по определению невозможным''.

(из Устава Ордена Пламени)

- 1 -

Арестовали Барса сразу по прибытию в Сантию.

Он не сопротивлялся, поскольку никакой вины за собой не знал и полагал все случайным недоразумением, которое неизбежно и очень быстро должно разрешиться. Только меч отдать отказался и вместо этого сунул его под седло, зная, что в отсутствие хозяина к Шторму вряд ли кто решится подойти, а если и решится, то очень о том пожалеет.

И действительно, все разъяснилось быстро. Оказалось, что Барса приняли за разбойника, уже долгое время терроризирующего королевскую дорогу, появляющегося в самых неожиданных местах и бесследно исчезающего под носом у гвардейских разъездов. Опровергнуть это подозрение было несложно: Барс объявил о том, что он - Рыцарь Пламени, предъявив в доказательство татуировку на левом плече - пылающего феникса.

Судебный пристав сразу стал исключительно любезен и рассыпался в многочисленных извинениях, однако отпускать Барса не торопился, заведя какую-то пустопорожнюю беседу. Потом, опять-таки принеся извинения, вышел и отсутствовал более часа, оставив рыцаря на попечении хмурого лейтенанта гвардейцев. Барс то сидел, то ходил по кабинету, бросая на дверь нетерпеливые взгляды; пытался завести разговор с лейтенантом, но тот на контакт не шел, отвечал односложно и посматривал на рыцаря с опаской. Собственно, Барсу ничего не стоило покинуть помещение - лейтенант никакой проблемы не составил бы, но уходить таким образом почему-то казалось недостойным. Особенно после того, как Барс представился. В общем, ситуация сложилась самая идиотская.

Наконец пристав вернулся, пробормотал что-то о многочисленности дел, вверенных его попечению. Спросил, не согласится ли Барс - а это было бы очень любезно с его стороны, и он, пристав, почти не осмеливается просить, но дела, дела зовут, проблемы не решаются, а тут как раз такой удобный случай - так вот, не согласится ли Барс помочь ему решить одну небольшую проблемку, так, мелочевочку, но немаловажную.

- Сколько времени это займет? - Уточнил Барс.

- Не более четверти часа, заверяю вас.

- И что это за проблема?

- О, я объясню вам по пути.

Пристав повел Барса по многочисленным переходам и лестницам, все время спускаясь вниз, на ходу не переставая тараторить о некоем деле, в котором консультация Рыцаря Пламени будет просто неоценима, поскольку оно такого деликатного характера и связано с некоторыми, как бы это сказать, особыми свойствами, в которые нынче, между нами говоря, человек цивилизованный не может позволить себе верить, и все же лучше, только поймите меня правильно, перебдеть, чем недобдеть, и потому...

Барс слушал этот бесконечный треп, пытаясь вычленить из него крупицы информации, а где-то в глубине души зарождалось и росло странное чувство, похожее на предощущение опасности, но какое-то ненаправленное, размытое и тем более удивительное, что никакой возможной опасности для себя в этой ситуации он не мог представить.

Потому, когда пристав любезно распахнул перед рыцарем очередную дверь, Барс спокойно шагнул в проем, спинным мозгом уловил резкое движение позади, с опозданием понимая, что происходит, отчаянно рванулся вперед и в сторону, уходя из под удара - почти успел, почти! - получил мощный удар чем-то тяжелым в основание шеи и кулем свалился на пол.

***

Барс пришел в себя в полной темноте, и первым его ощущением стал внезапно затопивший сознание дикий, иррациональный ужас. Он не чувствовал своего тела, не мог шевельнуться, ничего не видел, не мог даже определить, есть ли у него вообще еще тело или остался лишь бесплотный разум, обреченный медленно сходить с ума в вечной пустоте. Наследие Башни - воспоминания, которые Барс столько лет насильно и упорно загонял на самые глубокие задворки сознания - хлынули в мозг, сметая остатки самообладания, и на несколько долгих мгновений Барс перестал быть человеческим существом, оставаясь лишь обнаженным беспомощным клубком нервов. Он, наверное, завопил бы, если бы мог, если бы то, что от него в тот миг осталось, умело кричать. Потом Барс почувствовал солоноватый привкус крови во рту, бешеное биение собственного сердца и зацепился за эти спасительные ощущения, потащил себя из омута паники, приходя в чувство и возвращая способность ясно мыслить.