Пламя на воде

- Ну-ну.

- Ты лучше спать иди, мститель. Завтра наговоримся. И не рассчитывай, я тебя раньше, чем дня через три, никуда не отпущу. По-хорошему, тебе б вообще отлежаться недельку.

- Належался уже, спасибо. И знаешь, Пурим, не хочу я никому глотки рвать. Мне обидно просто. Налей-ка еще вина.

- По-моему, тебе уже хватит, дружище, - мягко, но решительно заметил Пурим. - Спать иди. Помочь тебе, что ли? Эк тебя, дружище, развезло.

***

Барс действительно прожил у Пурима три дня. Расследование зашло в тупик: все ниточки, которые находил Пурим, неизменно обрывались на безвременно почившем судебном приставе. Однако кое-какие детали узнать все же удалось. Например, ориентировка на разбойника изменила приметы за день до приезда Барса в город, но двое ``приятелей'` рыцаря засветились возле пристава уже месяц назад, и тогда же был заказан ящик. Поскольку месяц назад рыцарь еще и сам не знал, что будет проезжать через Сантию, напрашивался вывод: охотились не за Барсом персонально. Вероятно, ловушку готовили на Рыцаря Пламени - любого, который появился бы в городе. Что заставляло предположить возможность существования и других ловушек.

- Это уже не твое личное дело, это компетенция Ордена, - серьезно заявил Пурим. - Я послал сообщения в Замок и другим адептам; Вагрусом тоже займутся. Так что не вздумай влезать в это со своими инициативами. Вы, Рыцари - элита, ваше дело - нечисть, а черновую работу оставьте нам. Единственное, что могу обещать - это держать тебя в курсе.

Так что Барс отдыхал - не столько телом, сколько душой, отсыпался в чистой постели, отъедался домашней кухней, с удовольствием вникал в атмосферу семейной жизни, вечерами пил с хозяином вино и вел долгие полупьяные беседы. Жена Пурима, Елена, Барса сначала немножко побаивалась, но на второй день уже чувствовала себя свободней, а вскоре и вовсе освоилась и стала вопросы задавать. Прожив четырнадцать лет с адептом Ордена, она о Рыцарях Пламени знала многое, но с самими Рыцарями общалась мало и редко (Пурим старался держать жену подальше от этой стороны своей жизни), от природы же была любопытна. Однажды Пурим даже вынужден был прикрикнуть на жену - после того, как заметил, как помрачнел от одного из ее вопросов Барс. А на четвертый день дом Пурима вдруг опустел.

- А где Елена, дети? - Изумился рыцарь, встав после полудня и не услышав привычного уже звона голосов.

- В деревню отправил, к ее родителям. Давно уже не были, пусть проведают стариков.

- Это ты из-за меня? - Помолчав, спросил Барс.

- Не бери в голову. Есть будешь? Со вчерашнего еще курица осталась.

За едой Барс молчал, старательно дробил зубами куриные косточки. Поев, встал, вежливо поклонился.

- Спасибо, Пурим. И за еду, и... За все. Хороший ты мужик, а что засиделся у тебя - извини. Пора мне, в самом деле.

Пурим хмыкнул.

- Да ты, никак, обиделся. Говорю ж тебе - не бери в голову.

- Но мне и правда пора.

- Да не в тебе тут дело! Ты про мальца моего младшего знаешь?

- Знаю. Это трудно не заметить.

- Ну вот. А какими глазенками он на тебя смотрел, это ты заметил? И Елена, вопросики эти ее с подковырками. Думаешь, так просто? Поди угадай, что там в ее голове женской варится. А я сына в Замок не отдам!

- Если ты думаешь, что я кого-то стану уговаривать...

- Ты-то, может, и не станешь. А из Замка посланец уже четыре раза приезжал! Торопятся они! Возраст, видишь ли, поджимает!

- Извини. Я не знал, что на тебя так давят.

Но Пурима уже понесло.

- Сына в Замок я ни за что не отдам! - Горячился он. - Только через мой труп! Я на вас, дураков, насмотрелся за свою жизнь достаточно. Рыцари! Маги! Знаю я. Из послушников романтика так и прет. Где после Башни та романтика?

- И где же? - Напряженно поинтересовался Барс, но адепт не подметил ни этой напряженности, ни холодка в голосе. Он и на рыцаря-то не смотрел, багровел лицом, споря с невидимым оппонентом.

- Входит человек, выходит - оружие! Живое оружие, нацеленное на нечисть. У вас есть жизнь, скажи мне? Да вы, если нечисти рядом нету, и девать-то себя не знаете куда! Не предназначены вы для другого! И такую судьбу моему сыну?

- Спасибо, друг, уважил.

- А сколько ребят и вовсе не выходит? Хоть кто-нибудь знает, что с ними со всеми там стало? Вот ты там был, скажи мне - ты знаешь?

Скороговорка адепта прервалась как-то вдруг, иссякла, разбившись о каменную тяжесть взгляда рыцаря. Пурим почувствовал его, этот взгляд, не мог не почувствовать, а увидев - осекся, замолчал растерянно, вся бравада слетела с него моментально. Адепту с многолетним стажем, общавшемуся с неисчислимым количеством рыцарей Пламени, сейчас сильнее всего хотелось отвернуться, не смотреть в потемневшие прищуренные глаза - но он не находил в себе сил сделать это.

Барс дождался, пока отпустит, схлынет накатившая волна темного морока. Потом сказал хмуро:

- Знаешь, Пурим, по-моему, ты нашел себе не того слушателя. Не хочешь отдавать сына - так не отдавай, насильно никто не заберет. А мне ехать надо.

И пошел на конюшню.

Рыцарь уже оседлал жеребца, когда в широком дверном проеме показался мнущийся Пурим.

- Извини, Барс, - сказал он смущенно. - Я завелся, наболтал лишнего. Извини. Просто это все так болезненно, понимаешь?

- Понимаю.

- Язык мой, что помело. Виноват я перед тобой. Может, останешься все-таки?

- Никогда не говори о таких вещах с рыцарями. - Глуховато заметил Барс, возясь с тугой застежкой подпруги. - Никогда, слышишь? Живое оружие не всегда бывает достаточно уравновешенным.

- Прости меня.

Барс вздохнул.

- Да хватит извиняться уже. Все правильно ты сказал.

- Не держи обиды, Барс.

Рыцарь улыбнулся немножко ненатурально.

- Не держу, забыли. Но ехать мне все-таки надо.

- Завтра с утра поедешь. Ну, хоть на обед останься, а?

- Не могу. - Качнул головой Барс, и отчего-то Пурим вдруг со всей отчетливостью понял: действительно, не может. Сегодня - нет.

- Ты в Замок?

- Ага. Хочу успеть добраться до холодов.

- Я сообщу тебе, если что-нибудь узнаю.

- Ладно.

- Ну, счастливого тебе пути.

- Счастливо оставаться, Пурим. Привет Елене.

- Будь осторожен, Барс.

- Бывай.

``Типун мне на мой длинный язык''. - Сказал себе адепт, возвращаясь в опустевший дом. Нехорошо было у него на душе, давила на сердце тоскливая тяжесть. ``Завтра же пошлю за Еленой с детьми'', - подумал Пурим, поднимаясь в кабинет и доставая из потайного шкафчика початую бутылку.

- 2 -

Золотой мост был действительно сооружением впечатляющим. Река Сана разливалась в этом месте широко и полноводно, и мост на изящных арочных опорах выглядел ниточкой, протянутой с одного берега на другой. Казалось, его должно смести первым же половодьем; тем не менее, он стоял здесь вот уже вторую сотню лет. Прежде тут была паромная переправа, и мощные каменные быки с вСротом все еще торчали на берегу. Мост построил в прошлом веке король Арсании Беркарам II, вообще отличавшийся неуемным тщеславием и пренебрежительным отношением к состоянию государственной казны. Другим памятником его тщеславию стала огромная, не имеющая аналогов в мире по размерам статуя Геррита-победоносца на центральной площади Умбры. В отличие от статуи, мост, по крайней мере, был сооружением полезным.

Пошлину за проезд по мосту взимал немолодой разговорчивый служащий, разнообразивший свою скучную работу своеобразной игрой: по внешнему виду каждого из путешественников он пытался определить маршрут и цель их поездки, задавал несколько наводящих вопросов и искренне радовался, если догадки оказывались правильными. На Барса он посмотрел многозначительно.

- Молодой господин, несомненно, едет в Дарс? - Сказал служащий, отсчитывая рыцарю сдачу с динара, и по интонации не совсем ясно было, вопрос это или констатация факта.