Страница 15 из 285
Около половины всех сообщений. А о чём говорилось тогда в другой половине сообщений разведки?
О том, что войны удастся избежать? Так получается?
Но что, этим сообщениям Сталин тоже не верил? Так ведь нескладно получается. Ах, именно таким сообщениям, подтверждавшим его веру в добрые намерения Гитлера, он все-таки верил? Но тогда, извините, получается, что утверждения о его неверии в сообщения разведки вообще, несколько преувеличены даже на первый, никак не искушенный взгляд. Получается, что даже с точки зрения таких утверждателей, каким-то сообщениям он верил, а каким-то не верил.
А каким образом определяется обычно, чему именно он верил и чему именно он не верил? Так ведь совсем просто, убеждают нас. Сталин думал, что немцы не нападут, поэтому верил всему, что это подтверждало, и не верил всему, что этому противоречило.
Так вот. Дабы не уподобляться такой вот необыкновенной легкости суждений, предлагаю отказаться от разгадывания сталинских мыслей. Для того, чтобы понять отношение Сталина к поступавшей к нему информации, вовсе не обязательно заниматься исторической телепатией. Для этого достаточно обратить внимание на совсем простую вешь. Не на то, что Сталин думал, получая информацию. А на то, что Сталин делал, получая информацию.
***
Для начала попробуем поставить рядом с утверждением в том, что Сталин верил Гитлеру, некоторые факты, которые этому, безусловно, противоречат.
"Мы отстали от передовых стран на 50 - 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут".
Это И.В. Сталин сказал 4 февраля 1931 года в своей речи "О задачах хозяйственников" на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности.
Если за десять лет до нападения Германии, когда Гитлера еще не было у власти, он понимал, что нападение любой из агрессивных сил на Советский Союз неизбежно, то какие имеются основания к тому, что этой же опасности он не видел накануне войны, когда гитлеровские войска вовсю подтягивались к советским границам? Или мир за эти десять лет стал более безопасен, чтобы можно было пребывать в благодушии гарантированной безопасности?
Учтем также ту простую истину, что приведенные слова вовсе не остались только лишь громкой, но ничем не подкрепленной фразой. Самое главное в этом, это то, что все эти десять лет в СССР велось фантастическое по напряжению и размаху строительство экономического фундамента будущей Победы.
Об этом, кстати, кратко, но очень точно выразился Вячеслав Михайлович Молотов отвечая на утверждение о том, что мы не были готовы к нападению Германии.
Феликс Чуев. "Сто сорок бесед с Молотовым".
"..Суть дела не в том, чтобы вовремя очень точно угадать, когда будет нападение, а суть в том, что не допустили Гитлера в Москву, не допустили в Ленинград и в Сталинград - вот в чем суть! Суть, в конце концов, в конечной нашей блестящей победе! И бросить тень на Сталина теперь, когда его нет в живых...
- Я исходил из того, - говорит Стаднюк, - что это и оправдывает Сталина. Почему мы не были готовы, потому что полагали...
- А мы были готовы! - горячо перехватывает инициативу Молотов. - Как это - не были? Вот это и не правильно вы говорите, что мы не были готовы. В чем?
- В общем, ко дню нападения, к самому часу нападения мы не были готовы.
- Да к часу нападения никто не мог быть готовым, даже Господь Бог! - возражает Молотов. - Мы ждали нападения, и у нас была главная цель: не дать повода Гитлеру для нападения. Он бы сказал: "Вот уже советские войска собираются на границе, они меня вынуждают действовать!"
Конечно, это упущение, конечно, это недостаток. Конечно, есть и другие упущения. А вы найдите такую возможность, чтобы в подобном вопросе не было упущений. Но если на них сделать упор, это бросает тень на главное, на то, что решает дело. А Сталин еще никем не заменим. Я являюсь критиком Сталина, в некоторых вопросах с ним не согласен и считаю, что он допустил крупные, принципиальные ошибки, но об этих ошибках никто не говорит, а о том, в чем Сталин прав, без конца говорят, как об отрицательном.
По сути, к войне мы были готовы в главном. Пятилетки, промышленный потенциал, который был создан, он и помог выстоять. Иначе бы у нас ничего не вышло. Прирост военной промышленности в предвоенные годы у нас был такой, что больше было невозможно!
Перед войной народ был в колоссальном напряжении. "Давай, давай!" А если нет - из партии гонят, арестовывают. Можно ли народ, или партию, или армию, или даже своих близких держать так год или два в напряжении?
Нет. И несмотря на это, есть такие вещи, которые оправдывать нельзя.
Ошибки были, но все дело в том, как эти ошибки понять. Во-первых, чьи это ошибки, во-вторых, как их можно было избежать. По крайней мере, эти два вопроса возникают..."
Да, конечно, можно здесь возразить, что те огромные потери, которые понесла страна в 1941 году, это вовсе не второстепенный вопрос.
Но, говоря об этом, нельзя закрывать глаза и на сказанное им.
Тем более, что тяжесть потерь была обусловлена не только внезапностью нападения, но и многими другими причинами, в том числе фундаментального характера. Качеством армии, например. Ее общей боеготовностью. Отсутствием боевого опыта. И многим еще разным. Грубейшими ошибками военного командования, наконец.
А ошибки... Вот здесь Молотов прав. Надо бы разобраться повнимательнее, чьи это были ошибки. И можно ли их было избежать?
В остальном, ну что же? Возразить сказанному нечего. В главном страна действительно была готова настолько максимально, насколько это было возможно...
В марте 1939 г. XVIII съезд ВКП(б) одобрил третий пятилетний план развития народного хозяйства СССР на 1938 - 1942 гг. В соответствии с этим планом предполагалось увеличить объем промышленной продукции почти в два раза, создать крупные государственные резервы и мобилизационные запасы, прежде всего по топливу и оборонной продукции; в полтора раза увеличить производство продукции сельского хозяйства. Основное внимание по-прежнему уделялось тяжелой индустрии.
Это, замечу для людей не очень знакомых с эпохой, не современные планы, которые совершенно спокойно можно не выполнять, отделываясь объяснениями о непреодолимых обстоятельствах. Речь идёт о времени, когда планы действительно исполнялись. Даже самые невыполнимые.
Но правильно здесь Молотов замечает, что подобные планы выполнить было очень тяжело. От себя добавлю, что для нас, сегодняшних, и вовсе немыслимо. Но на это шли, на такое перенапряжение шли. Зачем? Зачем было так надрывать силы, если Сталин был уверен в безопасности своей страны? Ведь не скажешь же, что эти планы принимались для проформы? Для пропаганды? Для красивых цифр? Ведь и на самом деле, с 1938 по 1940 год выпуск промышленной продукции увеличился на 45%, Вдумайтесь, чего это стоило. И подумайте заодно, для чего это делалось? Для рекордов?
Всё самое лучшее шло на нужды армии и флота. Сама Красная Армия численно увеличилась с 1939 по 1941 год с 1,5 до 5 миллионов человек, то есть в три с лишним раза. Единственной страной в Европе, имевшей сопоставимую по численности армию, была Германия. Но она находилась в состоянии войны, а Советский Союз не находился.