Страница 21 из 23
себе домой. Может, это место он арендует.
Д
‒ а, чокнутая. Я не живу в отеле.
О
‒ у, произ
‒
несла я.
Т
‒ ы разочарована? Вид не настолько хорош.
Н
‒ ет, я всего лишь... я
‒ подошла к окну. Как он мог подумать, что я буду
разочарована? Н
‒ е подозревала, знаешь ли. Ты шутишь? Вид такой, словно мы
буквально плывем по воздуху. Это Хадсон? Я
‒ посмотрел на него, а он
ухмыльнулся.
Д
‒ а. Замечательно, не так ли?
Т
‒ ы всего лишь пытаешься меня впечатлить, надеясь, что я одобрю. Вы
манипулятор, мистер Скотт.
Он подошёл сзади, пока я смотрела на вид у окна, и окутал мою талию своими
руками, а мои руки накрыли его.
Я
‒ бы никогда не заставил тебя делать то, что ты не хочешь. Я говорил тебе это
при нашей первой встрече, ск
‒
азал он легко.
Я положила свою голову ему на грудь.
Г
‒ оворил и сдержал слово. Неделя с вами была невероятной, мистер Скотт. Я
запомню её навсегда.
Он сильнее прижал меня к себе.
– Следуй за мной. Я хочу увидеть, как ты будешь смотреться в моей постели.
От его слов я моментально почувствовала, как запульсировало у меня между
ног, я взяла его за руку, и он повёл меня к дальней двери. Мы прошли по менее
стеклянному коридору и потом оказались в темной комнате. Здесь был
абсолютный контраст с гостевой. Он включил приглушённый свет и закрыл за
мной дверь. Я смотрела на него, пока шла шаг за шагом. Его голубые глаза
горели желанием, точь-в-точь как перед тем, когда он был готов обладать мной.
Он ступал навстречу мне, пока я отступала назад. А потом моя задница была
прижата к стене, а он все продолжал надвигаться. Взял в руки моё лицо и
ринулся к моим губам.
– Поцелуй меня, – сказал он.
Я вцепилась пальцами в его грудь, затем пробежалась ими вверх по шее и
большими пальцами провела линии вдоль его губ. Он закрыл глаза, и я знала, что мне нужно было запомнить его лицом таким. Мои руки обвили его шею, и я
подтолкнула его навстречу себе. Закусила его нижнюю губу так, как ему
нравилось. Затем посасывала и покусывала. Наши языки сплелись воедино, и он
крепче сжал мою попку. Мне нравилась эта его одержимость, и я заулыбалась
через поцелуй. Поцелуи с ним не были похожи на поцелуи с другими
мужчинами. И вдруг я поняла, что теперь все будет делиться на «до Итана» и
«после него». Перед Итаном поцелуи были всегда прелюдией к чему-то
большему, но сейчас я могла целовать Итана целую вечность. Я была уверена, что лишь одними поцелуями он мог бы довести меня до оргазма. Я вздохнула. И
он отодвинул меня от стены, ведя к постели, задержав моё лицо в своих руках, разрывая поцелуй лишь на секунду, чтобы стянуть с меня футболку одним
быстрым движением.
Д
‒ ай не свой телефон, ск
‒
азала я Итану. Он хотел заказать китайской еды, и
мы сидели на диване, выбирая что-то из 181 блюда. На мне была футболка
колумбийского университета, которую я нашла на стуле. Он был в своих
боксерах. Это, пожалуй, был один из лучших вечеров на этой неделе, и это что-
то значило.
Итан поднялся, подошёл к столу в другой части комнаты, где был его телефон и
вернулся обратно, подавая мне его в руки.
Я вбивала своё имя в поисковик, пытаясь найти своё имя в его контактах.
Я
‒ не могу найти себя, ск
‒
азала я, смотря на него. Он взят телефон из моих
рук, нажал несколько кнопок и вернул мне обратно. Я была подписана
«Прекрасная Анна». О матерь божья, почему я не могла найти такого мужчину, как этот, в Лондоне?
Я зашла в настройки и нажала «удалить», затем принялась за поиски
сообщений.
Чт
‒ о ты делаешь? наст
‒
ороженно спросил он меня.
У
‒ даляю себя из твоего телефона, о
‒ тветила я, пока пролистывала его
сообщения. Он не ответил. Э
‒ то будет для меня сложнее, чем я думала, и мне
нужно убедиться, что нет никакой неоднозначности за всем этим. Никаких
обещаний, никаких разочарований.
Я знала, что если оставлю ему возможность контактировать со мной, то по
приезде в Лондон проведу много дней в мечтах и надеждах.
Пока я была занята, настроение Итана из беззаботного веселья сменилось на
что-то другое. Я не хотела думать об этом. Я удаляла историю сообщений.
Готово. Между нами все закончится после сегодняшней ночи. Мой желудок
скрутило, и я почувствовала ком в горле.
Он потянул меня к себе и усадил на колени, пока телефон все ещё находился в
моих руках. Он убрал с плеча мои волосы и поцеловал в шею. Он все усложнял.
И
‒ ногда я забываю, что не знала тебя всю мою жизнь, ск
‒ азала я.
А
‒ нна, о
‒ тветил он, опять поцеловав меня в шею. М
‒ оя прекрасная Анна, я бы
никогда не нарушил данное мной обещание.
Я повернулась и взяла его лицо в руки.
Я
‒ знаю, ты думаешь, что не нарушил бы, но это неизбежно. И я не могу вновь
позволить себе пройти через это, ск
‒
азала я, опустив руки себе на ноги. Я
‒ не
могу желать большего, чем этот вечер, этот идеальный вечер. Спасибо тебе, Итан. Ты собрал моё сердце из кусочков и заставил поверить, что есть что-то
лучшее.
Он ничего не сказал. Часть меня как будто освободилось, но было что-то ещё, голос в моей голове, который спорил со мной, просил остаться, который
говорил, что у нас получилось, что это не было для него лишь интрижкой, а что
он чувствовал нечто ещё. Нечто большее, что-то другое. Я хотела, чтобы он
сказал, что чувствует ко мне то же, что и я к нему.
Но я промолчала.
Никаких обещаний. Никакой неоднозначности. Никакой херни.
Итан
Я не знал, что сказать. Она показалась такой грустной. Я хотел её. Хотел, чтобы
она жила в городе, чтобы мы гуляли, встречались и все эти штуки. Но она была
права. Она жила в 3000 миль отсюда, и мы знали друг друга неделю. Она видела
меня таким, каким не видел никто другой, но опять-таки, мы знали друг друга
неделю. И у меня вообще никогда не было отношений с женщиной более
четырёх часов. Неделя была для меня большим промежутком времени, но на
самом деле это была всего лишь неделя. Блядь. Это была невыносимая
ситуация, и она принимала верное решение. Разумное решение.
Если мы не порвём контакты, как все сложится? Моя работа не позволит мне
регулярно летать в Лондон, и даже если позволит, мы, скорее всего, виделись бы
раз в месяц или что-то вроде того. Я видел уйму отношений, отравленных
расстоянием. Я не хотел отравить то, что было у нас. Не хотел, чтобы она, в
конце концов, возненавидела меня. Эту неделю мы убегали от реальности. Не
было никакого разумного объяснения, но все же, между нами что-то было.
Интересно, она тоже это чувствует?
Она взяла свой телефон и начала что-то нажимать. Предположительно удаляла
меня. Может это потому, что она чувствовала что-то, что нельзя удалить?
Я должен был дать ей уйти.
Никаких обещаний. Никакой неоднозначности. Никакой херни.
Мои руки крепче сжали её, когда я углубился в неё. Я смотрел на неё сверху. Ее
рот раскрывался шире, когда я вошёл в неё до конца. Иисусе! Она была
восхитительна внутри. Она ни разу не отвела глаза с тех пор, как я оказался
сверху. Господи! Я буду скучать по этому. Буду скучать по её реакции на меня. Я
зажал её сосок между зубами. Она вцепилась в меня. Я потянул его немного, и
она закричала.
- Ты, блядь, просто совершенство, прошепт
‒
ал я, пока переходил к другой
груди. Т
‒ акая чертовски невероятная.
Я почувствовал, как её киска сжалась и застонал. Боже, я кончу в течение 20