Симарглы

— Не верите — и отлично, — кивнула Ольга. — Но само-то их существование вы, надеюсь, не подвергаете сомнению?..

— Не подвергаю, — кивнула Лена. — Но бояться их, или верить, что они непобедимы, не собираюсь. Психологическая ловушка, говорите вы?.. Ну так если Сергей попал в нее, то он сам виноват! И сам сумеет выбраться! И я не я, если…

— Приступ решимости, — Ольга с улыбкой смотрела на нее. — Я рада вашему настрою. Но что с вами?.. Прежде, в ваших снах, вы такой решительной не были.

— Мне просто все надоело, — Лена, кажется, сердилась все больше и больше с каждой минутой. — С какой стати я должна поднимать лапки кверху и вопить: ах, мировое зло, ах, ничего нельзя сделать, ах, я уже мертва, ах, как мне плохо… Ну да, мне плохо, и с мировым злом ничего сделать нельзя! Но если я скажу об этом, ничего ведь не изменится!

— А вы действительно все время об этом говорили?.. — с любопытством посмотрела на Лену Ольга.

— Ну… — Лена слегка смутилась. — Почти. По крайней мере, думала…

— Ясно… — Ольга вздохнула. — Ладно… я думала, наш разговор принесет вам хоть какую-то пользу. Но он, кажется, не принес.

— Отчего же?.. — Лена смотрела на нее ровно и прямо. — Вы, конечно, не рассказали мне ничего такого, о чем бы я не могла догадаться. Но спасибо вам за то, что вы позволяли мне и Сергею видеть одинаковые сны. И еще… может, вы знаете, как сделать что-то с этим вот?.. — Лена откинула волосы с шеи и показала Ольге печать.

Некоторое время Ольга смотрела на нее молча.

— Я только знаю, что они используют подобные фокусы того, чтобы привязать кого-то к себе.

— Как вы думаете… когда город был отдан им несколько месяцев назад… они тоже такую печать использовали?..

— С чего вы взяли?..

— Я просто думала над этим. Как еще симаргл мог отдать город этому самому ордену?.. Только приняв такую же печать. Наверное, когда он кончал с собой, он думал, что сможет что-то сделать с этим. Но не сделал.

— А вы сможете?..

— Думаю, что смогу. Я ведь, — Лена улыбнулась, — в отличие от него, люблю живого человека. Меня не гложет чувство вины, и я не боюсь сделать что-то не так. Мне уже на все плевать, честно говоря. Я просто хочу помочь Сергею.

— Правда?.. — Ольга улыбнулась. — Невозможно помочь человеку, если он сам того не хочет. Я уже полностью потеряла надежду заставить его захотеть когда-нибудь. Но может быть, у тебя это удастся…

«Значит, — подумала Лена, выходя из подъезда, — эта встреча, в конечном итоге, тоже ни к чему не приведет. Я должна опять и снова решать сама. Какая жалость», — она только грустно улыбнулась своим мыслям.

«Я чувствую себя так, как будто сегодня иду на смерть. Будто я — главная героиня произведения, и приближается развязка трагедии. Но ведь убить меня не могут. Что самое плохое может случиться?.. Они захватят город окончательно?.. Он и так уже в их власти. Да и… они приносят с собой не более зла чем иные, „естественные“ причины. Сергей может погибнуть?.. Да, это было бы плохо! Но я буду защищать его. Буду защищать его так хорошо, как только смогу. А, с другой стороны, если он останется таким как сейчас, то, может, лучше ему и погибнуть…» — и тут же Лена испугалась собственных мыслей. Ей одновременно в голову пришли две другие. Первая: «Разве я не люблю его?..»

Вторая: «Я уже взялась судить людей. А на это у меня нет никакого права».

Лена вышла из подъезда. Вик сидел на лавочке, и казался очень задумчивым… и очень печальным.

— Ну?.. — спросил он. — Как все прошло?

— Она просто подтвердила несколько моих мыслей, — пожала Лена плечами. — В принципе, можно было обойтись и без этого разговора. Но я… я просто хотела увидеть женщину, которая любила Сергея. И которую любил Сергей. А может быть, даже еще и любит.

— Какая глупость, — хмыкнул Вик, пожав плечами.

И все-таки глаза его совсем не говорили, что это глупость. Глаза его выражали только боль.

— Просто ты не любил, пока был человеком, — Лена сделал то, что давно хотела: взъерошила ему волосы крайне покровительственным жестом. — Поэтому и не знаешь.

Вик вздохнул.

— Ты уверена, что их попытка будет связана с открытием памятника?..

— Процентов на девяносто девять и девять в периоде. Разве ты сам не чувствуешь?

— Чувства — крайне эфемерная субстанция.

— Ты же сам меня учил на них полагаться.

— Ну и к чему это всех нас привело?.. — Вик сунул руки поглубже в карманы плаща. — Слуги, если уж на то пошло, тоже руководствуются чувствами. И чувства эти: жажда власти, жажда богатства — вполне естественны. Тут вся соль в том, чтобы отделять нужные чувства от ненужных. Для этого, собственно, нам и дан разум.

— Браво, — Лена улыбнулась — Аплодисменты.

— Фигня все это. Ну и… что будем делать?.. До утра еще порядочно времени.

— Думаю, нам надо разделиться, — Лена глубоко вздохнула. — Ты полетишь в Ирий и попытаешься организовать крупномасштабную акцию симарглов. Чтобы выкурить нафиг этих Слуг. Вы ведь иногда такое делаете?..

— Очень редко, — Вик поморщился. — Это не поощряется.

— Но все-таки вы ведь можете собрать друзей, или что-то в этом роде?.. Потому что я не Джеймс Бонд — одной с ними справляться! Иначе их ритуал не сорвать. Мне поддержка нужна.

— А ты хоть знаешь, что это за ритуал?..

— Ох, кому я должна говорить, что в ритуале главное не форма — а принцип! Сработаю. Кажется, я представляю, что нужно сделать. Главное… главное, чтобы они были там. И я была там.

— Лена… — Вик прямо смотрел на нее. — А ведь они могут убить симаргла.

— Ты боишься? — кажется, слова Лены прозвучали несколько резко.

— Нет. Но я боюсь, что ты решила таким оригинальным методом покончить с собой. Уж больно мне твои глаза не нравятся.

— Ничего я не решала, — Лена опустила голову. — Я даже Сергея спасти не пытаюсь на самом деле. Спасти себя он может только сам, как ни избито это звучит. Я только хочу предоставить шанс. И ему, и городу.

Когда Вик улетел, Лена проводила его долгим взглядом. Меньше всего она знала, что сейчас собирается делать. Возможно, следовало бы увидеть Сергея… по крайней мере, ей хотелось его увидеть. Но в то же время она понимала, что это будет не самым лучшим поступком с ее стороны.

Поэтому она пошла по пустому ночному городу без всякой особенной цели. Город собирал силы. Она видела это. А еще она видела, что совершенно бездарно упустила время и шансы — свои и города. Вообще все их поведение, поведение симарглов, было с самого начала цепью ошибок. Ладно еще эта авантюра, которую затеял ее предшественник! Она не могла судить его, ибо и сама была грешна. Но то, что ни Вик, ни Стас ничего никому не сказали… то, что они попытались справиться с проблемой своими силами, урабатываясь до полусмерти… Они не думали, что все так серьезно, или думали, что еще есть время… Лена могла бы спросить их об этом. Могла бы — но меньше всего была к этому расположена. Потому что какое бы время ни было — оно утекало. Уходило.

Город готовился к утру. Еще тихи были его улицы, еще пусты окна, еще полны дискотеки. И дворники еще спали в своих кроватях, предвкушая неуютный подъем в кроватях в шесть утра. Да… город спал. В самой ночи не было ничего плохого… но она, эта ночь, была оцепенением, и Лена чувствовала, как это оцепенение затягивает ее всю глубже, когда она шла по пустынным темным дворам, все крепче сжимая руками плечи. Она не знала, что делать. Пустота и холод вокруг знали не больше. Проходы все были похожи один на другой, дома тоже… кусты между ними молчали. Детские сады походили на футуристические стройки, а стройки — на игрушечные площадки великанов. Лена шла, наверное, не больше часа — во всяком случае, ей не казалось, что прошло много времени, или что она миновала много пространства… но каким-то образом ей ни разу не пришлось переходить дорогу, так что, наверное, все-таки где-то она использовала где-то свои благоприобретенные способности, просто этого не вспомнила. И тьма смотрела на нее из всех углов голодными глазами. Страждущими глазами.