Страница 80 из 113
Уинри тут же встала и быстро вышла их кухни, но ни от Мари, ни от девочек не укрылось, как она побледнела. «Регулярные» звонки Элисии обычно раздавались либо в пятницу вечером, либо по выходным и тоже после обеда. Но сейчас было утро среды.
Мари сделала глоток молока и посмотрела в тарелку. Странно, оказывается, она за разговором почти все съела — и когда успела?.. Вот сейчас этот кусочек омлета…
Мари еще не успела прожевать, как Уинри появилась в дверях. Лицо ее было непроницаемым.
— Вот что, — сказала она. — Папа поймал убийц дяди Альфонса, девочки. Так что Мари надо ехать в Столицу на процесс. Я поеду с ней. А вам, девочки, придется пожить самостоятельно. Я попрошу миссис Фэрфакс и миссис Бентон за вами присмотреть.
После секундной паузы, когда девочки осмысляли ошеломляющее известие, Нина скорчила рожу.
— Нечестно! Ты уже в этом году нас вот так оставляла, когда папа в больнице лежал!
— Да, — поддержала Триша. — Зачем просить эту старую миссис Фэрфакс?! Она — зануда! Мы и сами отлично справимся!
— Папа нашел убийц… — тихо проговорила Сара, но на нее никто не обратил внимания.
— Не сомневаюсь, что справитесь, а вот мои бедные нервы — нет, — отрезала Уинри. — Мари, прожуй, пожалуйста, то, что у тебя во рту. Мы едем сегодня после обеда, Элисия уже заказала нам билеты.
Собирались в спешке. То есть Уинри собиралась в спешке, пытаясь одновременно обежать всех своих деревенских приятельниц, которым еще не провели телефон, с тем, чтобы они обязательно присмотрели за девочками в ее отсутствие, обзвонить всех постоянных клиентов с сообщениями, что приемы переносятся, написать соответствующее объявление об отсутствии, тщательно запереть подвал с инструментами, чтобы девочки там не лазали… «Я уверена, что Нина — человек ответственный. К тому же она понимает, что там к чему. А вот Триша слишком легкомысленная, с нее станется просто туда забраться и все перебуробить, пытаясь отыскать какую-нибудь отвертку, — пояснила Уинри. Потом вздохнула: — Боже мой, еще одна такая отлучка в год — и я потеряю половину клиентуры…» «Ну, в этом году уже не успеешь», — резонно заметила Мари. «Да, разве что».
У Мари дел было гораздо меньше: ее вещи в любом случае помещались в небольшой сумке — все, кроме зимней куртки и ботинок, которые в любом случае следовало надеть. Обязательств у нее тоже пока не было — разве что перед Квачем. Мари думала о том, чтобы устроиться на работу в больницу в Ризенхалле — соседнем городке. В Ризенбурге своей больницы или даже просто поликлиники не было. Бродили у нее смутные мысли, что можно было бы таковую открыть и попробовать добиться государственной поддержки через министерство — а почему бы и нет?.. Но до рождения ребенка Уинри велела ей об этом даже не думать. «К тому же, дорогая, тебя ведь разыскивают, не так ли?.. Поэтому лучше сиди тише воды, ниже травы». Мари особенно не протестовала: впервые за последние… господи, сколько лет?.. она так долго наслаждалась полным ничегонеделанием. Ну не считать же делом нехитрые домашние обязанности, которые она по собственному настоянию делила с Уинри и двумя девочками-подростками (заставлять Нину делать что-либо по хозяйству было опасно для окружающих… в том смысле, что браться-то она бралась, но вот результат мог выйти непредсказуемым).
Единственное, что Мари все-таки пришлось делать, причем в спешном порядке, это печь ее Особый Кекс по рецепту фрау Вебер: Нина напомнила, что Мари, оказывается, уже давно обещала, а теперь она уезжает, и неизвестно, когда обещание исполнит…
Кекс был испечен, и с аппетитом съеден, пока ждали машину: великолепная мисс Хьюз организовала и доставку к станции, чтобы Уинри не пришлось никого просить отогнать ее машину обратно к дому.
— Я могла бы отогнать, — недовольно произнесла Нина.
— Через мой труп, — отрезала Уинри.
Наконец с улицы раздался гудок, и Уинри тут же вскочила. Она нервничала, и это было заметно — особенно Мари.
— Ну все, — сказала миссис Элрик, накидывая длинное серое пальто (парадное, насколько поняла Мари: по работе Уинри ездила в простеньком пуховике). — Пока, девочки. Будьте умничками. Не прошу вас слушаться миссис Фэрфакс или миссис Бентон — все равно ведь не будете. Но хотя бы изредка прислушиваетесь к собственному здравому смыслу.
— Мы будем слушаться Сару, — широко улыбнулась Нина.
— Сару — еще куда ни шло, — скорчила рожу Триша.
— Я за ними пригляжу, — серьезно кивнула Сара.
— Ты за собой пригляди! — строго сказала Уинри. — Я-то знаю, какая ты сама авантюристка в глубине души!
— Спасибо, мамочка! — Сара просияла.
Уинри быстро поцеловала дочерей, подхватила чемодан и направилась к двери. Мари уже стояла на пороге.
— А ты, тетя Мари? — вдруг спросила Нина.
— Что? — не поняла Мари.
— Вот что! — Нина подошла к Мари, потянула ее за рукав, и, когда Мари наклонилась, быстро поцеловала ее в щеку. — Так положено, — строго сказала девочка.
— Совершенно верно, — серьезно подтвердила Сара и, подойдя к Мари, тоже ее поцеловала. — Так положено, когда родные прощаются.
Триша последовала примеру сестер.
— Возвращайтесь скорее, — сказала она. — Вы обе. Без вас будет немного скучновато.
— Так я вам и поверила, — подмигнула Уинри и шагнула через порог. Мари вышла следом за ней, улыбнувшись девочкам.
«Мои племянницы», — подумала она с трудно поддающимся анализу, ошеломляюще новым чувством.
На веранде ей еще предстояло прощание с Квачем. Пес лаял, преданно заглядывал ей в глаза, но Мари чувствовала: паршивец вовсе не так опечален, как хочет показать. Здесь у него и площадок для игр хватает, и товарищей. Опять же, миска всегда полна, и игральщиц-чесальщиц много. Зачем ему еще какая-то хозяйка?..
Когда прощание с Квачем было закончено, свою порцию трепания за уши и по загривку потребовал Дэн: другу досталось, а я чем хуже?..
И только закончив с ними, Мари подошла к машине.
Уинри уже стояла там и беседовала с молодым, атлетически сложенным, что было заметно несмотря на толстый свитер и накинутую поверх него просторную ветровку, симпатичным парнем. Подходя, Мари услышала обрывок разговора:
— … Костеришь меня, небось, последними словами?..
— Наоборот, миссис Уинри, из караулки сбежал, — пожал плечами Билл. — Делать-то нечего… Скорее бы уже Рождество, правда?
— Правда, — кивнула Уинри. — Мари, это Билл Калхи, участковый из Ризенхалла. Билл, это Мари, моя сестра.
— Очень приятно, миссис, — кивнул Билл. — Давайте сумку, в багажник положу.
Мари послушно протянула сумку и полезла на заднее сиденье. Вторая половина сиденья, впрочем, была уже занята.
— Здравствуйте, — представился этот кто-то, тоже молодой парень, куда более худощавый и волосы подлиней. Лицо совершенно заурядное, лишний раз не посмотришь. — Я Кори, напарник Билла. А вы — миссис Элрик?
— Нет… — начала Мари, и тут же спохватилась. — То есть да, но не та.
— Младшая, ясно, — он широко улыбнулся. — Ну что, мы вас до станции довезем. Потом Билл вернется, а я с вами до Баргота. Дядю надо навестить, приболел старик малость.
«Сестра?» — подумала Мари, когда Уинри села в машину, на переднее сиденье, рядом с Биллом, который занял место за баранкой.
Девочки вышли на крыльцо и помахали им руками, а собаки даже немного пробежали за машиной, но довольно быстро им это надоело, и они отстали.
«Моя семья, — подумала Мари. — Вот странно…»
Всю дорогу до станции — впрочем, на машине это оказалось минут десять от силы — Билл развлекал их анекдотами. Потом так же с шутками и прибаутками вытащил багаж, и стоял вместе с ними на платформе, ожидая поезд — Уинри не захотела ждать на станции, и Мари тоже в помещение не пошла, хотя отправившийся туда «выпить чайку в буфете» Кори и предлагал составить ему компанию.
Пришлось ждать минут десять. Наконец, поезд подошел. Со станции тотчас появился Кори. Пожал руку Биллу на прощание и перехватил у него багаж обеих женщин. Мари обратила внимание, что у самого Кори вещей было всего ничего — полупустая сумка через плечо, и та небольшая. Не то он был крайне неприхотлив, не то знал, что его захворавший дядя не имел привычки болеть подолгу.