Страница 39 из 113
Для начала он еще раз обошел весь зал (они с Эдвардом уже тщательно его осмотрели, но лишний раз не помешает). Ничего нового обследование не добавило. Все такие же совершенно гладкие аквариумные стены, все тот же гладкий пол с алхимической печатью… высокий, розовый и светящийся потолок. Четыре лючка вентиляции по сторонам света. Безнадежно высоко, чтобы туда мог забраться один человек, и безнадежно узко, чтобы туда мог протиснуться кто-то такой широкоплечий, как Альфонс. А если бы даже протиснуться он и умудрился, то, без сомнения, застрял бы на первом же метре. Оригинальный способ самоубийства…
Обе двери — массивные и запертые.
Чисто любопытства ради Ал проделал алхимией по дырке в обеих (Эрнесто каждый раз поскуливал), и обнаружил за ними тоже розовые стенки аквариума. Ну вот… чего и следовало ожидать.
Так, эти аквариумы передвижные, и придвинула их Жозефина снаружи. А что, если их точно так же можно назад и вдвинуть?.. Ну, надавить чем посильнее… Чем?.. А это уж вы, господин государственный алхимик, сами думайте.
Альфонс попробовал: вырастил из пола здоровенный таран таким образом, чтобы он надавливал на стекло. Остановиться пришлось тогда, когда стекло ощутимо захрустело. Нет, ничего хорошего не выйдет: Ал только аквариум разобьет, рыбок выпустит, а наружу не протолкается.
Черт, вот если бы можно было превратить материал пола во что-то упругое, вроде резины… К сожалению, неорганику в органику никак не переделаешь, тут и пытаться нечего.
Хлопком ладоней Ал привел пол в порядок, а затем, подумав, и обе двери. Потом сел, скрестив ноги, на пол, и задумался. Сначала он намеревался усиленно размышлять, как бы выбраться из западни, но в какой-то момент поймал себя на том, что думает о Мари. И мысль эта вызвала у него улыбку.
Вот уж воистину, подходящие место и время…
Надо будет, действительно, купить ей кольцо, когда он выберется отсюда. Даже если она не согласится выйти за него замуж… а почему, собственно?.. Вроде бы предварительно соглашалась. Все равно кольцо надо купить. Глаза у нее зеленые… наверное, с изумрудами пойдет. Что-то простое, но красивое. Как она сама.
Как там говорят… никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь?.. Отправлялся на рутинное, ну только что неприятное задание… а в итоге оказался в смертельной опасности, но зато встретил девушку своей мечты. Фортуна на мелочи не разменивается.
Усилием воли Ал вернулся к обдумыванию плана побега. Или сначала построить баррикады у обеих дверей?.. Или еще как-то насолить Жозефине отсюда?.. Может быть, закоротить какие-нибудь винтики в этом аппарате, что в центре зала?.. Нет, а вдруг этот аппарат рванет?.. Умирать во цвете лет в планы Ала не входило.
Кстати, а какое все-таки отношение Жозефина имеет к Мари?.. Фамилии одинаковы, сами похожи… родственница, скорее всего. Но почему Мари о ней ни словом не обмолвилась?.. Сказала, что родители погибли… Ну, либо не настолько погибли, либо Мари сама об этой родственнице не знала. Нет, вернемся к более насущным делам. Итак, как вообще эта база устроена?.. Если он сможет запустить цепную реакцию через эту очищенную воду… ну и что, что с ней нельзя алхмичить, это еще не доказано… По крайней мере, не доказано ими с Эдвардом. Может быть, они просто подходили к проблеме не с того конца?..
Ал не знал, сколько он просидел так. Может быть, довольно долго. Может быть, даже задремал. Наверное, как раз на обдумывании замечательного плана о том, как бы вынудить Жозефину войти в этот зал, изобразив сердечный приступ (эх, жалко, что все камеры расколошматили… а, с другой стороны, Эдвард тогда не смог бы вылезти нормально…) он и отключился. Все-таки спать этой ночью ему довелось мало.
Очнулся он внезапно. Что-то изменилось. Ал не мог бы в точности сказать, что, но изменения выглядели очевидными… Нет… чувствовались. Что-то произошло. Что-то… что…
— Они начинают… — прохрипел Эрнесто Панчини. Он, выпрямившись в струнку, стоял у противоположной стенки. — Они… начинают…
— Кто они? — резко спросил Ал. — О чем вы?
— Она… Жозефина держала меня рядом с собой, потому что я хорошо мог чувствовать телепатию… — пробормотал Панчини испуганно. — Вы думаете, я был просто игрушкой?! Нет, я был полезен! Полезен! Слышите, я говорю, полезен! Она снова им вколола это… и заставила их искать меня…
— Вколола? — Ал от всей души пожелал, чтобы голова у него работала быстрее. — Вколола наркотики? Девочкам?!
— Да… Чтобы они слушались ее… Альфонс… вы же алхимик… спасите меня! — почти взвыл Эрнесто. — Хуже нет, когда они… о нет!
— Прекратите истерику! — прикрикнул на него Ал. — Мужик вы или нет?!
Сам он ничего не чувствовал. Нет… что-то такое… очень слабое, и не сказать, что неприятное. Просто странное. Но…
Ал вперил взгляд в стенку аквариума напротив. Большая рыба как раз подплыла к ней и уставилась на Ала, шевеля плавниками и бессмысленно раскрывая губастый рот. «Какие они толстые!» — подумал Ал невпопад, и тут же сообразил, что еще недавно рыбы вовсе не были такими толстыми. Более того, они были почти плоскими… а сейчас…
Рыба раздувалась. Все сильнее и сильнее. Бока ее наливались, чешуины растягивались… Алу показалось, что все это происходит очень-очень медленно.
«Что это?!» — прошептал он.
Ответ пришел сразу. Видимо, кто-то наверху сжалился все же над Алом и ускорил должным образом его мыслительный процесс. Телепатия — свойство, которое появляется благодаря очищенной красной воде. Рыбки живут в воде. Эрнесто — сам не телепат, но человек, почему-то хорошо ощущающий телепатию, говорит, что хуже ее нет и быть не может… Вывод-то очевиден, судари мои.
«Она первый раз применяет телепатию вблизи этой комнаты!» — уже твердая уверенность.
Рыба лопнула. Ошметки прилипли к стеклу изнутри. Вода в аквариуме странно заискрилась. Ал услышал, как захрустели стеклянные стены.
— Пропало… — Эрнесто, изумленный, отнял руки от головы.
В толще розовой воды что-то сверкнуло… молния, черт, самая настоящая! Вот еще одна! И уже толща воды искрится, как не всякое грозовое облако.
— Выпустите меня! — закричал Эрнесто, и рванулся к одной из дверей. Заколотил по ней. — Жозефина, выпусти!
Ал молчал. Он не совсем понимал, что происходит. Хотя гипотеза у него, конечно, была…
Вдруг Ал увидел, как рванула еще одна близко подплывшая к стеклу рыба. Наверное, там рвались и еще — он их просто не видел. Бронированное стекло не выдержало, пошло трещинами. Потоки розовой, странно искрящейся воды, хлынули в комнату, сбивая Ала с ног. Падая спиной на печать, Ал еще успел подумать: «Не хочу под землей!»
А потом вода взорвалась. Телепатия — странная штука. Это ведь излучение. И свойства этого излучения еще не до конца изучены. А, честно говоря, не изучены совсем.
Во всяком случае, потребовалось еще какое-то время, чтобы взорвались и все остальные запасы воды в подземных аквариумах.
Когда Жозефина Варди убегала по подземному коридору, волоча за собой двух еле переставляющих ноги девчонок, она сокрушалась о том, что у них не было времени и средств провести полноценные исследования.
Впрочем, это было делом будущего.
Мари провела в Орвилле еще несколько дней. Несмотря на обещания Эдварда, ей пришлось пару раз дать показания, да и с односельчанами она встретилась. Фрау Вебер передала ей альбом со старыми фотографиями: оказывается, она догадалась забрать его перед эвакуацией. Она также знала, где Мари хранит деньги, и взяла их тоже. Мари от души поблагодарила женщину.
Потом Мари получила в министерстве новое направление. Предлагали даже Столицу — она отказалась. На то были свои причины.
Девятую ночь после взрыва Мари встретила в поезде. Она лежала в купе на верхней полке и глядела на низкий, бледно светящийся в свете убывающей луны изгиб потолка. По потолку пробегали то тень, то свет от скользящих за окошком фонарей.
…это тебя убили. Это тебя взорвали, это тебя разнесли алой пылью, красным светом на полнебосклона. Так почему же я лежу, израненная и избитая, не в силах произнести ни слова, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой?..