Страница 29 из 113
Пришлось затормозить.
Навстречу ему бежал невысокий человек с нашивками курьера… ну вот, и пачка бумаг под мышкой.
Росс Малькольм, один из мелких сошек. Искренне верит в дело «возрождения Аместрис», — вспомнил Эдвард тут же. Они с Россом пару раз выпивали вместе.
— Нас штурмуют! — крикнул Эдвард. — Это личная охрана фюрера! Они узнали, чем мы занимаемся.
Росс побледнел весь и героическим жестом поправил огромные очки. Он был моложе Эдварда на десять лет и с детства верил, что фюрер — это буквально дьявол во плоти. Что поделаешь — семья потомственных интеллигентов-бунтарей, из тех, кто до сих пор называют Столицу всеми ее тридцатью тремя древними именами.
— Братья! — возопил он. — К оружию!
Ну да, все эсеры называли друг друга братьями. Эдвард, еще когда первый раз это услышал, покривился мысленно: нет, спасибо, у него уже один брат есть, ему больше не надо.
— Ты так не докричишься, — посоветовал Эд, снова срываясь с места. — Жми на тревогу.
Росс и нажал. Бросился к первому же пункту оповещения (а, следуя параноидальной логике архитекторов, они были натыканы по всей базе) и надавил на рычаг.
Что тут началось! Люди и так уже заметили взрывы (трудновато было не заметить, когда от них земля содрогалась), но ужасающие вопли сирены подлили масла в огонь. Эдвард увидел, как на поверхность из многочисленных бункеров, не слишком умело замаскированных под кочки и холмики, начали выскакивать люди, энергично пытаясь выяснить, что происходить.
«Штатские, — процедил Эдвард про себя, влетая в бухгалтерию (охранник на входе сорвался с места, он с Эдом в дверях столкнулся). — Кто ж так по тревоге поступает?! По тревоге надо занимать места, согласно расписанию… или эвакуироваться в предписанном порядке. Это от сигнала зависит. Но Росс, идиотина, подал общий сигнал без уточнения… вот и прекрасно, вот и на руку…»
— Мистер Элрик! — главбух, маленький лысый человечек, которому дела не было до всех эсеровских идеологических заковырок и тайных обществ, ибо уважал он только деньги и математику (из-за чего и был перекуплен из офиса одной уважаемой компании), встретил Эдварда, как долгожданного мессию. — Что происходит?! Может, хоть вы объясните? Мне что, бумаги жечь? А у меня баланс на носу!
Эдвард даже успел мельком посочувствовать бухгалтеру. Действительно, баланс на носу, а ему еще как-то Ческа популярно объясняла, что такое баланс для экономиста (сама она никогда бухгалтером не была, но одно время подрабатывала секретаршей в какой-то конторе). А по тревоге, если вдруг грозило вторжение или эвакуация, бумаги, действительно, полагалось сжигать. И делать этого, конечно, владыке бумажного царства до зубной боли не хотелось. Потом восстанавливай все!
— Идите, воздушные шары уже готовы отправиться! — сымпровизировал Эдвард. — Я без вас быстрее разберусь.
— А…
— Я же алхимик, не бойтесь, идите, — Эдварда осенило. — Только сначала тащите сюда всю вашу отчетность!
— А… что…
— Смотрите! — Эдвард хлопнул в ладоши и положил их на стол, прямо поверх бумаг. Бухгалтер вскрикнул: перчатки у Эдварда давно из белых превратились в грязно-бурые, которые, несомненно, должны были оставлять на белой бумаге роскошнейшие пятна. «Правильно мне Уинри выговаривает, — мелькнуло у него в голове, — давно пора на черные переходить… и ей стирки меньше».
Стопка бумаг мгновенно умялась, уменьшилась в объеме, превратилась в крошечный кубик.
— Вот, — Эдвард пижонски подбросил кубик на ладони, отобразив на лице самую самодовольную улыбку. — Извольте видеть.
— Но… но как же… — растерянно начал бухгалтер, теребя правой рукой нарукавник на левой. — А как же…
— А это в нормальное расстояние возвращается раз плюнуть, — фыркнул Эдвард. — Давайте, давайте, тащите мне все! Или нет, просто сейф там, шкафчики откройте, а дальше я уж сам.
Бухгалтер послушно, но несколько заторможено кинулся выполнять требуемое. Перед сейфом только немного помедлил.
— А… — начал он.
— Приказ из Дальнего Бункера! — Эдвард скорчил страшную рожу.
Расчет у него был на то, что про этот Дальний Бункер даже и знали-то не все. Следовательно, его упоминание автоматически зачисляло тебя в когорту избранных. Расчет оправдался. Бухгалтер понимающе кивнул. Очевидно, решил, что произошло что-то настолько непредсказуемое, что «этого безобидного сноба-алхимика» послали упаковывать бухгалтерию, потому что больше он ни на что не годен.
Бухгалтер послушно выскочил из своего кабинета, побежав к мифическим воздушным шарам — площадка среди леса действительно была, но шар там стоял всего один, и в случае чего улетать на нем должны были люди поважнее. А Эдвард продолжил свою грабительскую деятельность. Жалко, что в бухгалтерии он ни бельмеса не смыслит, придется брать все.
Спустя какое-то время он мрачно смотрел на россыпь бумажных кубиков. Ну и так… и в чем же он это понесет?!..
Решение нашлось сразу и быстро. Эдвард быстро скинул плащ, набросил его сверху на кучку. Так… еще один хлопок… Вот он плащ, снова плащ, но несколько тяжелее, потому что по подкладке его расползлось множество бумажных лепешечек.
«Все архиваторы сдохли бы от зависти», — подумал Эдвард, на сей раз с непритворным уже самодовольством, накинул плащ и кинулся к выходу. Так, а теперь добраться до того, дальнего, подозрительного бункера, и посмотреть, как там дела у Ала…
За порогом двери его встретили десять автоматных дул. Пальцы их обладателей лежали на курках, и видно было, что шутить они не намерены. То есть обладатели, конечно, а не пальцы.
Так получилось, что конвойные вели Эдварда и Альфонса в одно и то же место. Нет, наверное, это получилось не случайно, скорее всего, так все и планировалось, и, если подумать, по-другому-то, наверное, и быть не могло.
Эдварда сначала провели едва ли не через всю площадь базы, что на поверхности (эсеры из особо элитных уже наводили порядок среди основной массы ничего не понимающих заговорщиков, которых черт — или поиски отходных путей, что вернее — дернул покинуть подземелья), загнали в «административную» землянку, где располагался подземный ход в основную часть базы. На сей раз, однако, маленький лифт, в котором от конвоиров сразу стало тесно, поехал гораздо дальше, чем привычно было Эдварду. Широкие металлические двери открылись в узкий коридор, обшитый листовым металлом. Здесь по стенам и притолокам горели не лампы дневного света, как везде, а мертвенно-зеленоватые флюоресценты: такие же были в Пятой Лаборатории. Мысленно Эдвард поежился. Нет, ну вот как хорошо людям, чья жизнь была скучна и неинтересна! Мгновенные приступы воспоминаний не заставляют их спины холодеть…
«Надеюсь, в этот раз все кончится получше, — подумал Эдвард. — Слава богу, я не такой молодой дурак, как тогда… правильно, как сказала бы Уинри, теперь я дурак средних лет. Да и Ал… А, кстати, где Ал? Его не схватили?»
Ответа на этот вопрос не было: конвоиры, парочку из которых Эд знал по развеселым субботним попойкам в столовой базы, а одного — по воскресным «совершенно секретным» собраниям партии еще в Столице, — протащили его по коридору. Коридор оканчивался тяжеленными бронированными дверьми, с традиционным геральдическим зверем. «Лев-мутант, — неприязненно подумал Эд. — Давно пора вернуть старый символ: двуглавый орел. Тоже, конечно, изврат извратом, но хоть отражает наш всегдашний бардак…»
У дверей стояло двое часовых, которых отличали морды на порядок каменнее прочих, плечи на порядок шире и автоматы как-то… покруче. Так и представлялось, что стреляют эти порождения прогресса не пулями, а какой-нибудь высокотемпературной плазмой, о которой Нина читала в «Технике юности» и взахлеб пересказывала всем, кто не успевал вовремя сбежать… Нет, не думай о Нине, вообще о семье не думай, размякнешь, отвлечешься… Ну ты и дурак, Эдвард: этих-то парней ты в столовой базы не видел, и на семинарах по повышению боевого духа не видел, и вообще нигде… будто все эти месяцы, что ты торчишь здесь, на базе, они совершенно безвылазно в своем подземелье просидели. А что, может быть, так оно и было? Но что же они охраняют, и к чему готовятся?