Пора хризантем

Игнатий. Стоп машина. В каком институте, Игорь?

Игорь. Ну, в университете или как его там теперь, где ваша супруга деканом она там или кем?

Игнатий. Подожди, Игорёк. А ты в армии служил?

Игорь. А причём тут армия?

Игнатий. Очень даже причём. Туда хорошо бывших военных берут.

Игорь. Военных? Может быть я совсем тупой, но там же не охранная контора, а наука?

Игнатий. Наука? Дорогой Игорь, чтобы заниматься настоящей наукой, нужны станки и приборы. Они стоят очень дорого, и через три года их менять на новые надо. А у наших там ни новых приборов, ни старых. Так культурология, да трепология. Вы слышали когда-нибудь, чтобы в какую-то фирму требовался философ или культуролог?

Игорь. Нет пока.

Игнатий. И никогда не услышите. И дети догадываются, что они никому не будут нужны после получения такого образования. Они тратят на обучение по пять лет, а потом идут работать грузчиками либо кассирами.

Игорь. А зачем же тогда их этому учат?

Игнатий. Ну, это такое экономобразование. Слышал, слово новое появилось лоукостер?

Игорь. Для чего этой ерундой молодёжи головы забивают.

Игнатий. Не то, чтобы ерундой. Плохому их там точно не учат, поверьте, только хорошему. И им со временем какие-то знания пригодятся, а потом повзрослеют и сами головой думать начнут.

Игорь. А куда же им потом работать идти?

Игнатий. Понимаете, жизнь наша так быстро меняется. Откуда это знать тем несчастным преподавателям, которым по две минималки платят?

Игорь. Ну и ну.

Игнатий. Учат их тому, что было вчера или даже в позапрошлом веке. Учителя ведь не только не знают будущего, им не понять и того, что происходит сегодня.

Игорь. Дядя Игнат, раз вы всё на свете знаете. Тогда возьмите и напишите депутатам, что у нас студентов неправильно учат. А? Растолкуйте им всем.

Игнатий. Почему неправильно? Всё правильно, Игорёк. Гидравлику изучают, термодинамику учат, сопромату учат. Всё это нужно. Но, понимаешь, всё это старые знания. А для того, чтобы человек мог хорошо зарабатывать, он должен знать ещё что-то. А этого не знают ни депутаты, ни я.

Игорь. Приехали. Дядя Игнат, я чо хотел спросить? Вот у вас такая интеллигентная семья, вы не пьёте, не курите и супруга ваша там, в институте, студентов на стадионе, я сам видел, буквой "Ю" строила. Как так получилось, что дочка ваша вас не уважает?

Игнатий. Ой, Игорь, не наступай на больной мизинец. Лучше выпьем ещё. (Пьют). Понимаешь, Игорёк, конфликт поколений. Слышал?

Игорь. Да бросьте вы, дядя Игнат. Какой конфликт? Вот я у своей мамани рос. Она мне ни одной книжки не прочитала, и в театр не водила. Я же от неё никуда не убежал.

Игнатий. Подожди, Игорёк. Дети сейчас другие, и они видят, как другие люди живут. И они догадываются, какая жизнь их ждёт.

Игорь. Всякая.

Игнатий. Они, Игорёк, не хотят быть неудачниками. Не хотят быть такими неудачниками, как мы. Они думают, что в их жизни будет всё по-другому. Они не понимают, что по-другому будет не у всех, и по-другому это трудно. Они думают, что в жизни добьются всего легко. Начитаются всякого глянца, всякой фигни...

Игорь. Так и флаг им в руку.

Игнатий. Подожди. А нам они не могут простить, что мы неудачники. А все родители не могут быть гениями.

Игорь. Ну, это вы их так воспитали.

Игнатий. Да, правильно мы воспитывали. Но то, что папа или мама, не смогли в жизни стать какими-нибудь шишками, это обесценивает в глазах их чад то, чему они их учат.

Игорь. Я бы порол таких. У них понимаете, дядя Игнат, всё есть, а они так с папаней да маманей...

Игнатий. И дочь моя, наверно, считает, что если у меня не хватило ума сделать карьеру, то и нравоучения мои ничего не стоят.

Игорь. Что же у неё своей головы нет?

Игнатий. Не знаю. Я знаю только одно. Для меня теперь наступил час расплаты. И дочь моя мстит мне и матери, за то, что мы неудачники.

Игорь. Не берите в голову, дядя Игнат. Лучше ещё по одной?

Игнатий. Давай. (Пьют).

Игорь. Я просто поверить не могу. Чтобы она, Лерка. Она же была мамина домашняя девчонка и вот так с вами.

Игнатий. Знаешь, Игорёк, что я понял, нельзя в присутствии дочери или сына жаловаться на свою жизнь. Ты думаешь, что сын твой или дочь тебя потом пожалеют? Не дождёшься. Настанет час и они всё это обернут против тебя. Они выждут, чтобы потом тебе ногу подставить.

Игорь. Ну, ладно, наш шалопай выкинул такое. Но ваша? Вернётся она. Поверьте, вернётся.

Игнатий. Ой, не знаю, Игорёк. Я знаю только, что мне уже пора. Где мой дом? Улица, улица...

Игорь. Я доведу вас, дядя Игнатий. (Игорь берёт Игнатия под руку и помогает дойти до двери).

Игнатий. Ты хороший товарищ, Игорёк. Виктории не говори. Чшш.

Игорь. Замётано, дядя Игнат. Молчу.

Игорь заводит Игнатия в его дом.

# 36 #

Игнатий возле дома, появляется Виктория.

Игнатий. Как из района добралась? Устала?

Виктория. Нормально.

Игнатий. Поможет нам твой адвокат?

Виктория. Не захотел.

Игнатий. Почему?

Виктория. Сказал, ездить из района к нам далеко. У него в Ляпкино своих дел хватает.

Игнатий. Посоветовал бы в нашем городе, какого толкового юриста. Не догадалась у него спросить?

Виктория. Спрашивала.

Игнатий. И что?

Виктория. Говорит, у нас только один выход.

Игнатий. Какой, говори?

Виктория. Он сказал, правда на нашей стороне.

Игнатий. Ну?

Виктория. Но в суде мы её не добьёмся.

Игнатий. А такое бывает?

Виктория. Бывает.

Игнатий. И что нам делать?

Виктория. Он предложил вариант. Сказал, что нам поможет один его знакомый.

Игнатий. Какой знакомый?

Виктория. В нашем городе есть человек, который как раз такими делами занимается.

Игнатий. Как?

Виктория. Подойдёт, поговорит.

Игнатий. Как поговорит?

Виктория. Он знает как.

Игнатий. Что он знает?

Виктория. Сказал, бояться не надо. Он нормальный мужик, не беспредельщик.

Игнатий. Ты с ума сошла? Вор в законе, что ли?

Виктория. Я не знаю. Сказал, к нему многие обращались. Люди по десять лет судятся, а он решает сразу, и по справедливости.

Игнатий. Вика, ты это серьёзно?

Виктория. А что? Я уже ничего не понимаю.

Игнатий. Ты, что серьёзно хочешь, чтобы к нашей дочерью пришли бандюки? С ними свяжись.

Виктория. Что же нам делать, Игнат.

Игнатий. Ждать. Мы с тобой уже всё сделали - и вспахали и посеяли. Нам остаётся одно, дождаться всходов.

# 37 #

Возле своих домов Марина и Игнатий.

Марина. Вчера, дядя Игнатий, я вернулась из Краснодара.

Игнатий. Понравился вам город?

Марина. Город хороший . Но я, знаете, привыкла к своему Новоапрельску. И, наверно, уже нигде жить не смогу.

Игнатий. А мама как?

Марина. Мама ничего. Только вот Макар Савельевич в пивбаре подрался. Домой избитый пришел.

Игнатий. Что у него, перелом?

Марина. Не знаю. Ему было плохо. Мама его два дня лечила. Потом выбежала ненадолго в аптеку, а он в это время опять в пивнушку ушел.

Игнатий. Ну, и зачем ей эти приключения?

Марина. Я ей это же говорила. А она мне сказала, что не может бросить его. Он, говорит, без неё пропадёт.

Игнатий. Да он всё равно пропадёт.

Марина. Я тоже ей так сказала.

Игнатий уходит.

# 38 #

Мимо идёт Юлия.

Юлия. Привет.

Марина. Давно не заходила. Чем ты теперь занимаешься?

Юлия. Ты не поверишь, роман пишу.

Марина. Ты серьёзно?

Юлия. Хочешь, расскажу? Представляешь, фрау моя родилась в штате Монтана.

Марина. Да?

Юлия. Закончила она школу, и уехала в Нью-Йорк, учиться в колледже на Манхэттене. Через два года возвращается она к себе на родину. Представляешь, едет она на таком белом Порше. Руки у неё на руле в таких, знаешь, мягких черных с голыми пальцами перчатках.

Марина. Круто.

Юлия. А детство её прошло в таком крошечном городке у самых Скалистых гор. В том месте когда-то был рудник. Первые поселенцы добывали там золото, ещё алмазы и изумруды. Потом изумруды кончились и все разбежались, кто в Нью-Йорк, кто в Чикаго.