Когда пришла чума

Голос Вереснева был грубым, и в нем чувствовалось раздражение:

- Что у тебя происходит?

- Ничего.

- Как же, поступил доклад, что твои бойцы какую-то колонну в Подмосковье расстреляли.

- Врут, Антон Владимирович. Мои все на базе, ждут приказа выдвигаться.

- Точно не твои?

- Какой смысл мне врать?

- Млять! – ругнулся Вереснев. – Сверху поторапливают с эвакуацией, а мне приходится выяснять, кто на дорогах шалит. Ладно. Будь на связи. Приказ получишь в ближайшие часы.

- Слушаюсь.

Вереснев отключился. После чего Голиков убрал мобильник в карман и усмехнулся:

- На херу я вертел твои приказы.

10

В Москву добрались без особых проблем. Вышли к поселку, и я сходил в магазин. Купил одежду попроще и пару сумок. После чего вернулся в зеленку, мы переоделись и упаковали оружие. Обмотали стволы камуфляжем и сложили в сумки. А затем снова вышли в поселок, заказали такси и далее по плану. Уже ночью оказались на окраине столицы, совершили марш-бросок через лес и промзону, опять вызвали такси и в пять часов утра, уставшие и голодные, оказались на съемной квартире Андрея Ивановича.

Первая попытка уйти подальше от цивилизации провалилась, хорошо хоть, что живые остались, и опять мы на исходной точке. Деньги есть, вместе с запасными документами они лежали в схроне – это основная причина, почему мы вернулись в столицу, поскольку паспорта еще будут в действии несколько дней. Однако появились и сложности. Только включили телевизор, а там уже лицо Андрея Ивановича, который объявлен в розыск как международный террорист, ваххабит, маньяк, насильник, наркобарон и злостный враг всего мира. Поэтому понятно, что к нему домой соваться нельзя. А помимо него в розыске Наемник, тот еще головорез, как говорит дядька.

Впрочем, старшего родственника угроза со стороны правоохранительных органов не пугала и, пока я дремал, он прогулялся по городу. А вернулся в десять часов утра, с новыми мобильниками, ноутбуком и пакетами с едой.

Короче говоря, жизнь продолжалась, и нужно было решать, какими станут наши следующие шаги. Но перед этим предстояло посмотреть, что находится на флешке покойного Вепря. Я считал, что там ничего интересного не окажется – молодой и глупый. А вот Андрей Иванович думал иначе, и пока я вскрывал банки с консервами, резал хлеб, делал бутерброды и кипятил воду, он воткнул флешку в ноутбук и начал просматривать информацию.

Я присел рядом, любопытство победило. Ну и что же на ней оказалось?

Вепрь, как объяснил Андрей Иванович, в последние годы занимался реконструкцией и модернизацией базы, которую приобрел Шарукан, и на флешке был его отчет о проделанной работе. То есть все документы по расходу средств, фотокопии чеков и нарядов, подробные планы подземных и наземных сооружений, документы на приобретенную технику, контакты с подрядчиками и видео, сделанное по завершении работ. Все это собиралось для Шарукана, дабы он видел, на что потрачены его деньги. Как я и предполагал, полная хрень, которая нам уже не интересна. Однако дядька считал иначе и, отключив накопитель информации, сказал:

- Любопытно.

- Чего же любопытного? – закидывая в рот кусок мяса, спросил я.

- А ты обратил внимание на то, что в документах указаны координаты бункера?

- Обратил. Так и что? Мы в Москве, а бункер на севере, за полярным кругом, и там сейчас новые хозяева, которые нам не обрадуются.

- Верно. Только я это дело просто так оставлять не хочу. Шарукан с братвой ангелами никогда не были и на каждом кровь. Но детей и женщин спецназовцы зря завалили. Мы себе такого не позволяли, ведь это полный беспредел.

- И чего ты хочешь?

- Мести, - он недобро прищурился, покосился на экран древнего телевизора, который транслировал новости, и взял бутерброд.

Ели молча и у каждого в голове свои мысли. Но, сколько не оттягивай разговор, его нужно продолжать. И когда последний бутерброд был съеден, а чай выпит, Андрей Иванович спросил:

- Не одобряешь мое решение?

- Нет, - я ответил прямо.

- Почему?

- Против Шарукана сработала серьезная структура. Не бандиты и не ЧОП, а спецназ. Значит, это государство. А как против него выступишь? Если они сто человек зачистили, то нас с тобой сожрут и не поперхнутся. Мы о них ничего не знаем, а они о нас все. Мы изгои, а они будут сидеть в обороне, в хорошо укрепленном месте, и завалят нас еще на подходе к бункеру. А туда ведь еще добраться нужно. И как это сделать? Сесть в самолет и полететь? Так аэропорты, скорее всего, уже заблокированы, если реально чума надвигается. А скоро автостанции и железную дорогу закроют. Все пути на замке, а потом военные и полиция начнут кордоны выставлять и карантинные лагеря строить. Так что в лучшем случае нас запихнут за колючую проволоку и мы зависнем там, пока не появится возможность сбежать. А в худшем тупо расстреляют как подозрительных граждан или подхватим болячку. Разве я не прав?

Андрей Иванович кивнул и согласился:

- Прав. Голова у тебя соображает неплохо.

- Тогда в чем суть? Какая месть? О чем ты говоришь? Надо уходить в лес - это самый простой и надежный вариант. Я так считаю.

- В общем-то, племяш, ты все верно говоришь. Вот только в лесу мы долго не протянем, особенно в подмосковном. Ну, месяц. Ну, два. Пусть полгода. А потом все равно придется выходить, потому что зима настанет и жратва кончится. А это как раз пик болезни.

- Тогда давай двигаться к горам, - предложил я. - К Уралу, в тайгу. Или на Северный Кавказ.

- Нормальная идея. Будем двигаться. Но не к Уралу и не на юг, куда рванут сотни тысяч людей, а на север.

- Опять двадцать пять. Понятно, к чему ты клонишь. Раз все равно куда идти, то почему не к бункеру? Дался он тебе…

- Да! – он повысил голос. – Дался!

Дядька редко повышал голос. Поэтому я притих, а он продолжил:

- У меня нет четкого плана, и я не знаю, что произойдет с нами завтра. Но в одном уверен точно – отомстить нужно. По этой причине я пойду на север, а ты поступай, как знаешь. Не мальчик уже.

- Отпускаешь, значит?

- Верно. Отпускаю.

Снова молчание. Я думал. Искал оптимальное решение и ничего не смог придумать. Куда ни кинь – всюду клин. И, в конце концов, я сказал то, чего ждал Андрей Иванович:

- Я с тобой.

- Отлично, - пробурчал он, оперся спиной на подоконник и, глядя на меня сверху вниз, сказал: - Ты прав в том, что против нас сработала серьезная структура. Но если бы это было государство, то Шарукан об этом бы узнал. Поэтому считаю, что мы имеем дело с частной инициативой отдельной группы «товарищей», наглых и потерявших берега. Пусть они празднуют победу и заняли место Шарукана. Это ничего. Мы свое тоже не упустим и нагрянем, когда они расслабятся. И может так получиться, что мы будем не одни.

- Собираешься команду собрать?

- Посмотрим, в дороге всякое может случиться, - он ответил уклончиво, а затем покосился на телевизор, подошел к нему и сделал громче звук: - Кажется, началось.

В самом деле, началось. На экране появилась бегущая строка, которая сообщала, что ровно в 12.00 президент страны сделает экстренное сообщение. А спустя три минуты появился глава государства, который уведомил народ о введении чрезвычайного положения и первых заболевших черной оспой. После чего пошли кадры из больниц и стали показывать врачей, которые объясняли электорату, с чем придется иметь дело и как уберечься от чумы. Такие вот дела, и когда через час с сумками в руках мы покинули квартиру, дабы выбраться из города, то застали на улицах толпы народа.

Как водится, услышав о кризисе, люди кинулись в магазины и стали скупать товары. Спички, соль, макароны, крупы и спиртное, медикаменты и все, что могло напоминать оружие. А полиция и ОМОН не могли ничего сделать. Курок спущен и пуля вылетела.

При этом кое-где толпа стала громить склады и под шумок, прикрываясь смутой, из темных углов вылезли преступники, которые начали грабить банки и богатые квартиры. Эти дураки еще не понимали, что пачки долларов и рублей уже почти ничего не значат, и потому действовали по привычке. А нас это не касалось и, не обращая внимания на царящий вокруг хаос, мы медленно, но уверенно, выбирались на окраину. Шли пешком, так проще, ибо везде автомобильные пробки. Хотя намерение добыть автотранспорт имелось. Надо только случай удобный поймать и вскоре он представился.