Девятый ключ (ЛП)

От возмущения у меня перехватило дыхание.

– Между прочим, это юбка от Бетси Джонсон.

– Да хоть от Бетси Росс [28], мне все равно. Как и сестре Эрнестине. Давай, Брэд, вставай. Мы опоздаем.

Брэд поднимался очень осторожно, словно каждое движение причиняло ему мучительную боль. Соне, кажется, было не особо его жалко.

– Говорил я тебе, приятель, не связывайся с ней, – только и сказал он, садясь за руль.

– Она ударила исподтишка, мужик, – заныл его братец. – Ей же это с рук не сойдет?

– Вообще-то сойдет, – весело сообщил Док, забираясь на заднее сиденье и пристегиваясь. – Хотя статистику случаев домашнего насилия всегда нелегко получить из-за низкого процента подачи жалоб, об инцидентах с избиением в семье мужчин женщинами вообще очень редко становится известно, поскольку жертвам обычно слишком стыдно признаваться представителям закона, что их на самом деле избила женщина.

– Ну а мне не стыдно, – заявил Балбес. – Я все расскажу папе, как только мы вернемся домой.

– Валяй, – язвительно фыркнула я. У меня действительно было поганое настроение. – И он снова тебя накажет, как только я сообщу ему, что ты тем вечером тайком выбрался из дома, чтобы попасть на вечеринку у бассейна Келли Прескотт.

– Это неправда! – выкрикнул он почти мне в лицо.

– А как же так вышло, что я видела тебя в домике возле ее бассейна, когда ты лизался с Дебби Манкузо? – поинтересовалась я.

Услышав мое заявление, даже Соня присвистнул от удивления.

Балбес, совершенно красный от стыда, выглядел так, будто сейчас заплачет. Я лизнула палец и сделала несколько движений в воздухе, словно писала на доске счет. Сьюз – один, Балбес – ноль.

Но, к сожалению, оказалось, что последним посмеялся именно Балбес.

Только мы подошли к нашим рядам перед общим сбором – нас действительно заставляли выстраиваться на линейку возле школы за пятнадцать минут до начала уроков, разделив по половому признаку (мальчики с одной стороны, девочки с другой), чтобы проверить посещаемость и сделать всякие объявления, – как сестра Эрнестина, стоящая у флагштока, засвистела в свисток и жестом приказала мне подойти к ней.

Она крайне удачно сделала это перед всем десятым классом – не говоря уже о девятиклассниках – так что все мои ровесники имели удовольствие лицезреть, как монахиня ругает меня за то, что я надела в школу мини-юбку.

Напоследок сестра Эрнестина объявила, что я должна вернуться домой и переодеться.

О, я спорила. Я настаивала, что общество, оценивающее своих членов лишь по их внешнему виду, обречено на гибель. Этот довод я подслушала пару дней назад у Дока, когда сестра Эрнестина отчитывала его за ношение «Ливайсов» – в академии действовало строгое антиджинсовое правило.

Но монахиня не повелась на мое выступление. Она заявила, что либо я отправлюсь домой и переоденусь, либо буду сидеть в ее кабинете и помогать проверять тесты по математике второклассников, пока мама не привезет мне брюки.

О, ситуация не могла оказаться еще более унизительной.

Поставленная перед выбором, я решила вернуться домой и переодеться – хотя с пеной у рта защищала мисс Джонсон и ее дизайн одежды. Однако юбка, подол которой на семь с половиной сантиметров выше колена, считалась неприемлемым для академии одеянием. А подол моей юбки, к сожалению, оказался выше колена более чем на двадцать сантиметров. Я точно знаю, потому что сестра Эрнестина достала линейку и показала это мне. И всему десятому классу тоже.

Вот так и вышло, что сопровождаемая ободряющими выкриками одноклассников, возглавляемых Ки-Ки с Адамом, – которые весьма успешно заглушали свист Балбеса и его приятелей – я махнула рукой своим друзьям, закинула рюкзак за спину и покинула территорию школы. Домой мне, само собой, предстояло добираться пешком, потому что я сгорела бы от стыда, если бы позвонила Энди с просьбой приехать за мной, а выяснить, есть ли в Кармеле такая штука, как общественный транспорт, так и не удосужилась.

Я не слишком расстроилась. В конце концов, что такого мне светило? О, всего лишь трепка от отца Доминика за то, что не рассказала ему о Джессе. Полагаю, у меня получилось бы отвлечь падре, сообщив, как сильно он ошибался в своих подозрениях по поводу вампирства отца Тэда – мистер Бомонт только думал, что он вампир – и о том, что Ки-Ки разузнала о его брате Маркусе. Определенно, отец Ди от меня отстал бы… по крайней мере, ненадолго.

Но что дальше? Ну пропала парочка экологов. Это ничего не доказывало. Ну сказала мне мертвая леди, что мистер Бомонт ее убил. О да, это весомый аргумент для суда, несомненно.

Чтобы двигаться дальше, этого мало. Фактически у нас нет ничего. Nada. Ноль.

Вот как я чувствовала себя, пока брела домой. Как полный ноль в мини-юбке.

Дежурный по погоде, видимо, был согласен по поводу моего статуса неудачницы – на улице сеял мелкий дождик. Каждое утро все побережье Северной Калифорнии накрывал туман. Он приходил с моря и оседал в заливе, пока солнце не выжигало его напрочь. Но этим утром в придачу к туману слегка моросило.

Поначалу все было не так уж плохо, но не успела я выйти за школьные ворота, как от влажности мои волосы начали кучерявиться. И это после того, как я сегодня утром угрохала кучу времени, чтобы их выпрямить. Разумеется, зонтика у меня не было. Так же, как, судя по всему, не было и особого выбора. К тому времени, как я пройду две мили до дома – преимущественно в гору, – я стану мокрым кудрявым чучелом, и на этом все и кончится.

Или так мне казалось. Потому что когда я выходила за ворота, возле меня притормозил едущий навстречу автомобиль. Красивый. Дорогой.

Это была черная машина с тонированными стеклами. Пока я глазела на нее, одно из этих стекол опустилось, и с заднего сидения выглянуло знакомое лицо.

– Мисс Саймон, – любезно поздоровался Маркус Бомонт. – Как раз вы-то мне и нужны. Можно вас на пару слов?

И он гостеприимно открыл пассажирскую дверь, сделав знак рукой, чтобы я укрылась в машине от дождя.

Каждый из моих медиаторских нейронов моментально активизировался. «Опасность! Беги!» – орали они.

Мне просто не верилось. Тэд сделал это. Он спросил у дяди, что я имела в виду.

А Маркус, вместо того чтобы отмахнуться от его слов, приехал сюда, в мою школу, в машине с затемненными стеклами, чтобы перекинуться со мной «парой слов».

Я труп.

Но прежде чем я успела развернуться и удрать назад в школу, где – я точно знала – буду в безопасности, пассажирские двери седана Маркуса Бомонта распахнулись, и на меня бросились двое парней.

В свою защиту просто скажу: в глубине души я никогда не верила, что у Тэда хватит на это духу. Я имею в виду, он казался довольно милым парнем и, видит бог, классно целовался, но не производил впечатление светлой головы, если вы понимаете, о чем я. Подозреваю, именно по этой причине Тэд так сильно привлекал такую девушку, как Келли Прескотт: она привыкла быть самой умной. Идея состязаться с кем-либо в этой области ее не вдохновляла.

Но я явно недооценивала Тэда. Он не просто отправился к дяде, как я ему предложила, но, очевидно, умудрился возбудить у Маркуса подозрения, что мне известно гораздо больше, чем нужно.

Слишком много, если два головореза, которые окружили меня, лишив всех шансов на побег, могли служить хоть каким-то индикатором.

Вариант с побегом отпадал из-за этих двух клоунов, так что, похоже, предстояло драться. Мне это было не в новинку. И даже вроде как нравилось, если вы еще не поняли. Разумеется, обычно я дралась с призраками, а не с живыми людьми. Но если вдуматься, разница была не слишком большой. В конце концов, сломанный нос – он и в Африке сломанный нос. Попытка не пытка.

Для приспешников Маркуса мое решение, кажется, стало сюрпризом. Эти двое крепко сложенных студентиков выглядели так, словно предпочитали пить пиво, а не дубасить людей, но были полны решимости произвести впечатление на своего босса.

[28] Бетси Росс, урожденная Элизабет Гриском – филадельфийская швея, которая, согласно легенде, сшила первый американский флаг.