Страница 35 из 44
Я со свистом выдохнула.
Харви?!
Мужчина, по которому Мардж сохла и кому писала все эти неотправленные письма, – Харви Чикорон? Главный засранец в округе?
Я обалдело откинулась на подушку. Это всё меняло. Если Мардж долгие годы безответно любила Харви, наблюдала за его семейной жизнью с Мари, а потом и за интрижками на стороне… одному богу известно, что она чувствовала.
И что планировала.
Могла она любить его так сильно, чтобы убить? Безусловно, любовь – настоящая любовь – никогда не толкнёт на подобное. Но когда тобой годами пренебрегают, когда предпочитают тебе девиц помоложе или посговорчивей, возможно ли, что всепоглощающее светлое чувство превратится в нечто другое… нечто тёмное?
У Мардж были и военные навыки, и оружие. Вдруг она и правда разделалась с кобелём, что избивал её подругу и спал со всем, у чего есть пульс?
И многие ли знали о чувствах Мардж? Уж точно не Ида Белль и Герти, иначе б они первыми предложили её в качестве подозреваемой. Да, не очень приятно обвинять подругу, но мёртвым всё равно.
Однако если Мардж удавалось скрывать свою любовь к Харви от этих двух бандиток и тем более от Мари, то она была величайшей актрисой всех времён и народов.
Я уставилась в окно в кромешную тьму ночи и покачала головой. Как в таком маленьком городке может твориться столько всего? Я с подобным никогда не сталкивалась, ибо вечно из кожи вон лезла, чтобы упорядочить свою жизнь и избежать любых осложнений. И вдруг поняла, что всё сводилось к избеганию людей. Видимо, люди – самая большая трудность, с которой можно столкнуться.
Сунув письмо обратно в конверт, я положила его на тумбочку, выключила лампу и со вздохом скользнула в прохладу простыней, пытаясь сосредоточиться на чём угодно, кроме собственной жизни. А то с приезда сюда и так увлеклась самокопанием и сомневалась, что выдержу очередное откровение, как следует не выспавшись.
Но едва я задремала, как ту же вскочила.
Опять возня на чердаке!
Я рванула к сумке, что притащила из магазина вместе с продуктами. На сей раз этот мелкий пушистый грызун меня не одолеет. Я подготовилась, купив фонарик и пневматический пистолет. Уолтер смог продать его без проверки данных, так что прикрытие не пострадало.
Вооружившись законно приобретённым стволом, я прокралась по чердачной лестнице и ненадолго замерла, давая глазам привыкнуть к темноте. Затем посмотрела направо, налево, но не заметила ни единого признака присутствия мохнатого взломщика.
Вдруг в дальнем углу за коробками что-то зашуршало, и я двинулась вперёд, тщательно выбирая не скрипучие с виду доски. Всего пара шагов, и я увижу гадёныша.
Один, два, три…
Я сиганула через ряд коробок, одновременно включая фонарик. Свет пронзил темноту чердака подобно взрыву. Я моргнула, привыкая, и направила пистолет в сторону шума.
– Не стреляй! – раздался женский голос.
Ошарашенная, я выронила фонарик, и тот грохнулся на пол, развернувшись лучом в другую сторону. Я же всматривалась в темноту, ожидая увидеть одну из греховодных дам, действующих по приказу Иды Белль или Герти. Но вот фигура шагнула вперёд, и я выпучила глаза:
– Мари!
Точно она! Несмотря на возраст, лицо её оставалось всё тем же, что и на старых фото. Мари медленно шла ко мне с поднятыми руками.
Я убрала пистолет за пояс.
– Какого чёрты вы делаете на моём чердаке? И опустите уже руки! Я не собираюсь стрелять. Я вас искала.
Она опустила руки и кивнула:
– Знаю. Я слышала ваши разговоры с Идой Белль и Герти. Вентиляция из кухни ведёт прямо к моему убежищу.
– Всё это время вы прятались здесь? – удивилась я.
Но тут же вспомнила о постоянных попытках пса взобраться по лестнице. Я-то списывала всё на старость или запах енота, а оказывается, дело в Мари.
– Ужасно было, наверное, – сказала я, поднимая фонарик.
– Всё не так плохо.
Она шагнула в угол за моей спиной. Обернувшись, я увидела кресло-качалку с начатым вязанием, а рядом – стопку книг и заваленную одеялами военную раскладушку.
– Из-за коробок от входа мой закуток не видать. Я подумала, если ты не будешь приглядываться, то и не заметишь…
И я не заметила. Агент разведки, блин.
И пока я таскалась по болотам в поисках Мари, она спокойно вязала носочки прямо над моей головой. Я как наяву видела хмурое лицо отца и тайно радовалась, что директор Морроу никогда не узнает о моём эпичном провале.
– Итак, вы тут всё обустроили, пока я гоняла по городу с Идой Белль и Герти?
– Вообще-то, нет. Раскладушка и кресло уже здесь были. Мардж страдала от лёгкого ПТСР и иногда отсиживалась на чердаке. Думаю, тут она чувствовала себя в безопасности. Как в военном лагере.
– Что ж, это определённо лучшее из возможных убежищ. Никто не стал бы вас здесь искать.
– Ну да, кроме случая с енотом, проблем не было. Я точно знала, какие места проверят. Потому съездила на Большую Нужду и оставила одеяла, надеясь пустить народ по ложному следу. А в субботу зарегистрировалась в мотеле по пути к Новому Орлеану и оплатила номер на неделю вперёд – на случай, если Большая Нужда вас не убедит.
Я покачала головой, до сих пор удивляясь, что Мари всё это время жила на моём чердаке.
– Но зачем? Зачем прятаться, если это лишь отсрочит неизбежное?
Она вздохнула:
– Не знаю. Да, это трусость, но я не хотела сдаваться, пока не придумаю правдоподобную версию.
– Но Ида Белль и Герти помогли бы.
– И влезли бы в неприятности. Нет, я должна была сама во всём разобраться, а сидя в тюрьме или отбиваясь от идиота Мелвина, этого не сделаешь.
– И как, есть успехи?
Мари помотала головой, и на лице её отчётливо проступила грусть.
– Ладно, думаю, вам пора спуститься и многое объяснить. Я вызову Иду Белль и Герти. Они слишком долго о вас волновались. И нам явно потребуется кофе.
– А может, немного виски?
– Однозначно.
Мы спустились в гостиную. У подножья лестницы нас встретил виляющий хвостом Кости. Я не видела его таким оживлённым с тех пор, как он откопал Харви. Мари почесала пса за ушами, и он лизнул ей руку. Затем повернулся ко мне, и клянусь, на собачьей морде чётко читалось «Я же тебе говорил!» Закончив с приветствиями, Кости поплёлся обратно к своей койке на кухне и, когда мы через несколько секунд вошли следом, уже храпел.
Я положила пистолет на стойку и полезла за кофе, а Мари со вздохом плюхнулась на стул. Она казалась растерянной и чересчур взволнованной. Оно и понятно, учитывая ситуацию, но складывалось впечатление, что переживает Мари скорее о том, что же известно мне.
– Ничего не хотите рассказать… пока я не позвонила Герти и Иде Белль?
Она уставилась на меня, безуспешно пытаясь изобразить спокойствие и непонимание:
– Нет. С чего бы?
– Ну, судя по вашему виду, что-то ещё неладно помимо очевидных проблем.
– Ох, много чего неладно. Было бы странно, если б я не переживала.
Я засыпала в кофеварку кофе, налила воды и нажала кнопку. После чего взяла вилки и тарелки и поставила на стол рядом с остатками шоколадного пирога. С такими темпами, кажется, хорошо, что я купила сразу три.
Какое-то время я внимательно изучала Мари, и она стушевалась под моим взглядом. Наконец я уселась напротив.
– Я вижу не переживания. Вину.
Её глаза расширились.
– Я не сделала ничего такого, из-за чего должна чувствовать себя виноватой.
Я улыбнулась:
– Я и не говорила, что должны. Я сказала, что чувствуете. Но отлично справились с увиливанием.
– Понятия не имею, о чём ты.
Я отрезала кусок пирога и положила его на тарелку перед Мари.
– Вы ведь не убивали своего мужа?
– Нет.
– Но знаете, кто его убил.
Она вздохнула:
– Я не сразу поняла, клянусь. Но со временем начала догадываться…
Я налила нам подоспевший кофе, протянула Мари чашку и отрезала и себе огромный кусок пирога. Я его заслужила.
– У вас есть доказательства?