Страница 4 из 41
Ребята слушали молча. Похоже, до них начало постепенно доходить, в какую "историю" мы влипли.
- В общем, слушайте сюда. Раненого нужно срочно доставить в медсанбат, и скорее всего, придется нам плыть на ту сторону. И не факт, что наши, в потемках, не примут нас за немцев. Сами понимаете, чем нам это грозит. И еще. Даже если мы и переплывем удачно, и нас не пристрелят наши, я уж не говорю про немцев, сами видели, как они действуют - пускают ракеты и лупят по всему, что шевелится, даже не смотря на все это, есть такое опасение, что наши, для нас сейчас могут оказаться пострашнее немцев.
- Это что за новости? - с недоумением вопросил Николай.
- Коля, ты про НКВД, или Особые отделы, при подразделениях нашей родной, Рабоче-крестьянской Красной Армии, что-нибудь слышал? Для чего они вообще нужны, чем в смысле занимаются?
- Да слышал, не дурак, знаем, чем они занимались, - недовольно буркнул брат. - Дальше-то что?
- А то, что всех, голозадых товарищей, приплывших с этого берега без документов, начнут проверять и крутить, и со всех сторон рассматривать - кто, да откуда, да с какой целью. А может вы "шпиёны англицкие"? Кто ж вас знает, товарищи дорогие. Так что, с "особистами", ухо надо держать востро. Это ясно? Нужно придумать "легенду" правдоподобную - кто мы, откуда, как здесь очутились, в таком виде. Имена и фамилии, я думаю, можно оставить, но говорить нужно, что мы из какого-то села или станицы на этой стороне Дона. Вроде нас призвали, а мы, до места сбора, добраться не успели. Например, в Серафимович, там , по-моему, райвоенкомат находился. Помнишь, Колян, у деда карточка была, там, где они в форме довоенной, в фуражках, с шашками сидят и надпись - Усть-Медведицкий военный округ? По-моему, и Михайловка к нему раньше относилась. Скажем так: шли в военкомат, но тут немцы, и всё такое, мы к Серафиму сунулись, а там всё перекрыто, ну пришлось сюда подаваться. Тут наткнулись на раненого сержанта, оказали первую помощь, личное оружие и документы, опять же, сберегли, не бросили. Лодку, если что, у немцев сперли. Главное - на земляков, из одного колхоза, не попасть, в этом случае нас в два счёта раскусят.
- А почему бы не сказать, что мы из Михайловки? - удивился Виктор.
- Потому, что на эту сторону, в какой-нибудь отдаленный хутор Тюковной или Ягодный, сотрудники НКВД запрос не отправят, они уже фрицами захвачены, а в Михайловку очень даже запросто пошлют запрос. Или еще проще сделают - по телефону позвонят в родной военкомат, и сразу все встанет на свои места. Там скажут, что данные граждане в списках не значатся, в городе никогда не проживали (по крайней мере, по данным на 42-й год), и следовательно, кто мы? Правильно! Шпионы, диверсанты и просто - враги народа. А с ними, здесь и сейчас, у НКВД разговор короткий, отведут в лесок ближайший и "привет родителям!".
- Какой привет? - тихо спросил Коля.
- Расстреляют, нафиг, по законам военного времени и всё. Кстати, никто не помнит, когда приказ номер 227 вышел? - Виктор почесал затылок и тяжело вздохнул.
- Нет, Витёк, точно не помню, где-то между 22 и 29 июля, но 29-го его точно уже зачитывали в войсках. - В общем, так, "шпионы и диверсанты", мы из хутора Блиновского. Стоит он на речке Цуцкан. Помните, года два назад, мы через него проезжали, когда были в командировке? Далее, неделю тому назад, мы были призваны в ряды РККА, ехали с сопровождающим на "полуторке" , налетели немцы и разбомбили нашу колонну, скажем там еще беженцы были. Рядом взорвалась бомба, нас выкинуло из кузова, слегка контузило. Сопровождающий погиб, машина перевернулась и сгорела.
Так что, "косим" под контузию, с частичной потерей памяти. Но настрой боевой, готовы бить "фашистскую гадину" и все такое, в том же духе. И еще. Документы были у сопровождающего, и они значит, того, ну, в смысле сгорели. Имена, фамилии оставим прежние, мы с тобой Микола - братья, ты, Витя - наш односельчанин, мы друзья с детства. Теперь, давайте подсчитаем, кто у нас какого года рождения. Сейчас 42-ой, нам с тобой Виктор по 25 лет, а тебе Коля - 24. Значит, здесь мы с Виктором 17-го г.р., а ты, брат - 18-го. Но есть одна загвоздка.
Если мы пойдем по этим годам, то у "компетентных органов" может возникнуть закономерный вопрос: " - а почему же, вас раньше не призвали?". Возраст у нас такой, что по любому, мы уже должны были бы отслужить срочную службу и какого мы тут по тылам кантуемся, в такой трудный для Родины час - вопрос, конечно, интересный. И я не знаю, что мы будем "плести" в таком случае. Потому, что если мы скажем, что служили, вот тут то, нам и кердык - "раскусят" нас запросто.
Во-первых, справки могут навести, во-вторых, мы же ни одной воинской части не знаем толком, и в реалиях здешней жизни, разбираемся пока не очень хорошо. Так что, давайте скажем: окончили школу шоферов, ну, допустим, в Сталинграде, там сейчас такое начнётся, что проверять замучаются. Николай, ты про свои права, тракториста-машиниста широкого профиля, наверное, пока забудь, на время. Если будем говорить, что мы водители, есть шанс попасть в одну часть, а так тебя в танкисты могут "законопатить" свободно. Ну, как вам такой план?
- Нормальный. Пойдет! - ответили ребята.
- И ещё одна маленькая просьба, от меня лично, для нашего же, общего здоровья и благополучия: не забывайте - вы контуженные, поэтому меньше говорите, больше слушайте. Проблемы со слухом и заикание (легкое), не возбраняется. В любом случае, помните - лучше быть живым дураком, чем крутым покойником.
Думайте, прежде чем, что то сказать, так как наш современный язык и обороты речи, слова современные, которые могут выскочить невзначай, могут стоить нам не только свободы, но и жизни. Со шпионами и диверсантами, сейчас, разговор короткий.
В общем, нам с Витькой по 18 лет, а тебе Коля 17, дни рождения прежние, родились мы в 24-м году, а ты, брат, в 25-м.
Теперь насчет одежды и всего остального. Все нужно оставить здесь, и желательно спрятать все как можно лучше. "Ижак" в овраг, и ветками закидать хорошенько. Палатку, шмотки, документы, часы и прочее - закопать.
Придется нам голышом на тот берег переправляться, потому, что даже трусы у нас, извиняюсь, нездешнего вида и выдадут запросто. Вы слушайте внимательно, и хорош ржать, шутки кончились, все, что я до вас пытаюсь донести, вам нужно будет в точности воспроизвести на том берегу, иначе - нам всем хана. Ясно?
Ладно, поехали дальше. Насчет, почему голые. Тут так. Узнав, что эта сторона почти вся занята немцами, и в Серафимович не пройти, решили пробиваться, к своим, то есть, переплыть ночью Дон, но попали под пулеметный обстрел, что имело место быть не так давно. Одежда - ку-ку, в смысле уплыла-утонула, а мы в камышах, чисто случайно, обнаружили лодку немецкую, которую злодейски угнали. А потом нашли товарища Свистунова и решили доставить его в медучреждение, так как он был ранен тяжело и самостоятельно передвигаться - не мог. Ну вот, как-то так все и должно выглядеть, более или менее правдоподобно.
Одеть, я думаю, нас оденут, не будем же мы в расположении воинской части голышом отсвечивать. Ну а дальше - по обстоятельствам. Всем все ясно?
Вопросы есть?
Ребята согласились, что план, конечно, не очень гладкий, но в нашей ситуации, выбора особого у нас не было. Будем надеяться на удачу.
- Ну, раз всем все ясно, тогда за работу. А то, как только начнет рассветать, немцы нам не дадут переплыть реку, это и к гадалке не ходи. Да еще и раненый у нас. Поспешать нужно, товарищи! Кончаем разговоры - за дело! В темпе вальса свернули нашу стоянку. Николай с Виктором вытащили из мотоцикла сержанта и отнесли его поближе к реке и уложили в лодке, на берегу.
Мотоцикл, срубив шильдик, с датой изготовления, ухнули с крутого берега в омут, из которого накануне вытащили сома. Разделись догола. Документы - на мотоцикл, Колькины права, и прочее (часы, трусы, сигареты-зажигалки), прикопали подальше, в надежном месте. И поспешили к берегу Дона. Зрелище, конечно, было, не для слабонервных - три абсолютно голых чудака, с одной винтовкой. Смешно, обхохочешься. Но нам было не до смеха. Нужно было спешить. Небо на востоке начинало постепенно сереть. Времени оставалось в обрез.