Страница 29 из 41
- Да бесполезно это, - сказал я, - они уже умчались, не догнать. Не трать патроны, зря.
- Ну и где этот "спортсмен-разрядник"? - раздраженно промолвил Зиновьев, - если соберусь помирать, обязательно его за смертью пошлю!
Повернувшись к двум оставшимся шпионам, он, видимо, решил устроить им допрос. Не отходя от кассы, так сказать. Тот, что был ранен в ногу, в ближайшее время, ничего умного сказать не сможет - потерял сознание. Придется трясти того, что улыбался. Может, хотя бы он разговорится?
Михаил сдвинул брови к переносице и, морщась от боли спросил:
- Кто те двое, что убежали? Отвечай, быстро! Цель вашего задания, куда вы направлялись?
Шпион, опустив голову, тяжко вздохнул, но отпираться и играть в молчанку не стал:
- Я, бывший сержант Красной Армии, Семен Березин, а тот, - он махнул головой в сторону раненого, - Петр Долгачев. Нас завербовали в лагере военнопленных. Те, что сбежали - немцы. Про то, куда шли и о цели задания, мне ничего неизвестно. Карта была у командира группы.
- У лейтенанта? - спросил я.
- Да.
- А тот, которого закопали? - поинтересовался Зиновьев.
- Тоже немец. Радист, по-моему. Его, когда мы ночью переправились, в лесу тяжело ранило. Перестрелка была. Не слышали?
- Что в вещмешках? - мне было интересно, что же находилось в туго набитых шпионских "сидорах".
- Да ничего такого, - слегка замялся Березин, - харчи, одежа. Взрывчатка.
Михаил даже присвистнул, посмотрел куда-то влево, затем перевел усталый взгляд на меня и сказал:
- Вот. Помощь подоспела. Можно сказать почти вовремя. Значит, - он повернулся к Березину, - говоришь, взрывчатка и ничего такого? Интересно, куда же твои командиры теперь двинули? И чего взорвать хотели?
Я оглянулся и увидел две цепи бойцов, охватывающих поляну справа и слева. И среди них Витьку, бегущего с винтовкой наперевес и брата Николая с озабоченной физиономией, мчащегося ко мне не разбирая дороги.
Подбежав, сгреб в охапку, потом отслонился и уставился на меня, как будто в первый раз увидел:
- Андрюха, брат! Живой! А мы уж думали крышка вам тут! Бежали, спешили, думали, помощь наша нужна, а вы, гляжу, сами всех победили. Брат, как я рад тебя видеть! - и как хлопнет меня по плечу.
- Ой! Я тоже рад, только ты осторожней, а то на радостях кости мне переломаешь!
- Ты ранен? - только тут он заметил, что у меня кровь по гимнастерке размазана.
- Да пустяки! - поспешил я его успокоить, вот Михаила, похоже, зацепило, как следует. Его надо в первую очередь перевязать.
Прибывший отряд, почти весь подтянулся к нам. Подскочил Витька и тоже кинулся обниматься:
- Как вы тут? Продержались? А я летел как угорелый, туда и обратно без передышки. Спешили, думали, не успеем, особенно когда стрельбу услыхали, так вообще глупости всякие в голову полезли. Я смотрю, вы и пленных взяли. Ну, рассказывай, как все тут было!
- Погоди, Витя, не сейчас. Чуть позже, я все вам расскажу, со всеми подробностями. Давай сначала бинт найдем. Ты поспрашивай пока, у прибывших ребят, а мы, с Михаилом и вон тем здоровяком-сержантом обсудим вопрос один, насущный.
- Хорошо! Я сейчас, я мигом! - и Витька, хотел тут же умчаться, как метеор, но Зиновьев вовремя подсказал, в какую именно сторону нужно бежать:
- Ты это, Андрей, покажи ему место, где я прятался. Там вещмешок мой остался. И бинт в нем есть и еще, кое-что найдется.
Я указал Витьке на кусты, за которыми сидел Михаил и когда боец Хлебников умчался, подошел поближе к раненому сержанту и спросил:
- Как ты? Продержишься еще немного? А то боюсь, без твоего совета нам не обойтись. Что дальше делать будем?
Зиновьев позвал командира прибывшего отряда:
- Тимофеев! - здоровяк-сержант обернулся, - Степа, друг, иди сюда!
И когда он подошел к нам, Михаил, несмотря на ранение, сходу начал озадачивать друга:
- Значится так, товарищ сержант, обстановка следующая: наткнулись мы тут, случайно на группу диверсантов, при попытке задержать их, они оказали вооруженное сопротивление. В итоге - двое были взяты в плен. Один раненый, второй - вроде бы, цел и невредим. Еще, двоим, удалось сбежать и если судить по времени, они не могли далеко уйти. Соображаешь? Еще один из них, здесь, на поляне зарыт. Его добили, он был тяжело ранен, дальше идти не мог.
Зиновьев говорил все медленней, с продолжительными паузами между каждым словом. Было видно, что эта речь дается ему с большим трудом. "Он же сейчас отключится. Надо перевязать его, как можно быстрей," - подумал я. " Из него последние силы, по капле вместе с кровью вытекают, а он все о службе думать не перестает. Удивительный народ! Теперь, понемногу начинает доходить меня, почему мы победили в той (или в этой?) Войне. Потому, что таких людей, победить нельзя!"
- Да понял я все, не переживай ты так, Миша, сейчас все организуем...
- Подожди, не перебивай! Сколько у тебя людей?
- Десять человек, я - одиннадцатый и твои трое. Тебя, извини, не считаю.
- Ладно, счетовод! Моих не трогай, не довел я их, до места назначения, да чего уж теперь, - он посмотрел на меня угасающим взглядом, - придется вам, ребята, назад в батальон возвращаться. Обстановка изменилась.
Подбежал Витька с вещмешком, кинулся его развязывать. Тимофеев подозвал двух своих бойцов и приказал им перевязать Зиновьева. Но Михаил, упрямая голова, из последних сил, решил, все же, закончить свою речь:
- Подождите вы, со своей перевязкой! Сейчас нельзя терять ни минуты. Ты, Степан, оставь нам двоих из твоего войска, а сам, с остальными, организуй преследование. Они не могли далеко уйти. Действуйте быстро, но осторожно. Стреляют они прилично, нам с Андреем, сегодня просто повезло. А вы смотрите в оба. Давай, Степа, удачи вам. И обязательно постарайтесь их задержать, пока они ничего натворить не успели.
Тимофеев оставил нам тех двоих, которым приказывал перевязать Зиновьева. Один из них - Шмаков, среднего роста, темноволосый парень, примерно одного с нами возраста, на вид - лет двадцать, не больше. Второй - уже знакомый нам Сидорчук, это он "представлял" нас политруку Семенову, когда мы переплыли Дон.
Отряд, посланный в погоню, не теряя времени, двинулся за своим командиром. Я провожал их взглядом, гадая, сумеют ли они догнать и задержать злодеев. Но вдруг, вспомнил о неразорвавшейся гранате, увидев, в каком направлении они собираются пересекать поляну. Я тут же окликнул Тимофеева:
- Товарищ сержант, подождите! Там граната! Да остановитесь же вы!
Сержант отдал отряду приказ остановиться, а сам, повернувшись ко мне, удивленно спросил:
- Какая еще граната?
Пришлось объясняться, чтобы беды не приключилось:
- Это я в шпионов бросал, когда они стали убегать, а граната не взорвалась, почему-то. Лежит где-то там, в траве, как раз в том направлении, куда вы идете. Обойдите правее, мимо во-о-н того дуба, на всякий случай. Где ее там теперь искать? Даже если найдется, кто знает, как она себя поведет.
Тимофеев поморщился, словно от зубной боли:
- Хорошо, что предупредил. А ты кольцо-то выдернул, прежде чем кинул ее?
Смеется он, что-ли? От этой гранаты, можно сказать, жизнь моя зависела! Да и склерозом я не страдаю - при памяти пока, но вслух, сильно возмущаться не стал:
- Да что вы, товарищ сержант! Конечно, выдернул, оно под вон теми кустами валяется.
- Ладно, спасибо! - и взяв правее опасного места, отряд поспешил на поиски вражеских лазутчиков.
В итоге, мы остались на поляне ввосьмером: я, Николай с Витькой, Зиновьев, Шмаков с Сидорчуком и два пленных диверсанта.
- Так! - сержант пока, держался молодцом, несмотря на ранение. - Товарищи бойцы, слушай мою команду! Шмаков! Возьми у меня в вещмешке фляжку - для дезинфекции. Посмотри, там еще где-то бинт должен быть. Сидорчук! Перевязочные средства у тебя имеются? Что? Бинты, спрашиваю есть? Хорошо, отдай Шмакову, он пока меня перевяжет и бойца Калмыкова. Ему тоже сегодня досталось. Пошукайте, там, у пленных, - Михаил указал на вещи, изъятые у шпионов, которые небольшой кучкой лежали в стороне, - насчет бинтов, а заодно, их лопатки возьмите. Они вам пригодятся. Сидорчук! Вам, с Калмыковым-младшим особое задание - нужно откопать убитого немца.