Посредник

Меня порадовало, что кустарник находился всего в пятидесяти метрах от точки моего наблюдения. Поэтому я с усмешкой посмотрел, как с криками и гиканьем молодёжь полезла в воду. Кто они не знаю, или школьники или студенты одного из местных техникумов. Я кстати до сих пор не знал, где нахожусь, никакого указателя на дороге с названием населённого пункта и в помине не было, так что разведка продолжалась.

Когда парни полностью ушли в водные игры, часть наперегонки рванули к противоположному берегу, я встал, отряхнул ноги от налипшей листвы и другого мусора, после чего неторопливо направился к нужному кустарнику, переступая через одежду или покрывала других отдыхающих что находись сейчас в воде. Находились мы с той части пляжа, где был кустарник, песчаный пляж был дальше.

Ещё когда парни раздевались, я прикинул и приметил где лежит та одежда, что была мне по размеру, поэтому знал что брать. Шёл спокойно, рубаха была до середины бёдер и позволяла мне гулять, укрываясь от нескромных взглядов отдыхающих. Подойдя к кустарнику, я присел в его тени и стал примерять обувь по ноге. Это единственное что мне издали не удалось прикинуть по размеру. Дальше просто, аккуратно снял с ветки чёрные штаны, оставив рубаху и кепку, натянул их, застегнув ремень, и закатав штанины до колен, держа обувь на весу, неторопливо направился по тропинке к ближайшей улице. На меня так никто и не посмотрел, большая часть отдыхающих была в воде. Мне кстати тоже не помешает окунуться, но позже. Не тут.

Естественно скрывшись в одной из улиц, я тут же присел и, надев обувь, были полуботинки на шнуровке, раскатал штанины и, заправив рубаху внутрь, превратившись из отдыхающего в простого советского паренька, зашагал в сторону железнодорожной станции. Деньги были, не много, но были. Я успел пошарить по карманам остальной одежды. Нашёл в основном мелочью шесть рублей… или семь, быстро брал, не до подсчёта было.

Как я уже говорил, станция находилась с этой стороны городка, поэтому добрался до места я быстро. Первая неожиданность, город назывался Серпухов, оказалось всё это время, я находился под Москвой. Тут до столицы всего ничего. На вокзале, пройдя мимо касс, я подошёл к стенду, где были наклеены свежие газеты и стал читать, первым делом изучив заголовки с датами.

«Прелестно, просто прелестно», — подумал я, изучая все газеты, вернее заголовки. О чём там было написано, меня не заинтересовало, я пока плохо ориентировался в местной жизни. Главное я узнал дату, у части газет было тринадцатое число, но у трети уже четырнадцатое. Думаю сегодня именно четырнадцатое.

— Восемь дней до войны, — пробормотал я себе под нос отходят от стенда.

Проходя в здание вокзала, рванул к стенду, лишь мельком осмотревшись, так что теперь появилось время осмотреться уже более детально. Народу на вокзале хватало, всё же город имел больше полутысячи населения, точно сколько не скажу, даже сотрудник милиции был в синих галифе и белой гимнастёрке. Сержант, судя по треугольникам в петлицах. А так в самом здании было человек двадцать, и снаружи почти столько же.

Подойдя к кассам, открыто было одно окошка из двух, встал в небольшую очередь. Бумажка с ценами на билеты висели у окошка кассы, поэтому пока двигалась очередь, я успел изучить расценки. До Москвы проезд стоил всего рубль шестьдесят копеек. Побренчав мелочью в кармане, я сообщил пожилой кассирше куда собираюсь, узнал что ближайшая «электричка» будет только через два часа, купил билет и, убрав жёсткий картонный квадратик в карман рубахи, вышел наружу. Там торговали бабульки, поэтому я решил немного подкупить запасов на дорогу, то есть еды. Змея конечно хорошо, но пирожки лучше. Сам я был чист лицом, хотя и не купался, ополоснулся в бадье для полива в огороде той семьи, где позаимствовал на время рубаху, так что ходил я спокойно.

Бабулей, а были в основном они, лишь один дед притулился с краю, было не больше десятка. Было видно, что сидят они не зря. Подходят к ним, то одно купить то другое. Так что подошёл к ним и я. Мне раньше казалось, что в это время их гоняли, не давали сидеть, но нет, сидят и спокойно торгуют. В основном тем, чем сами кормятся с огорода, но были и простые вещи из обихода. Вот дед, например, сидел на самодельном раскладном стульчаке у открытого чемодана. Там не было еды, только то, что пригодиться в дороге. Бывает же такое, то одно то другое забудешь, вот он мелочью всякой и торговал. Ну это и понятно, старикан молодец, видимо изучил конъектуру и продавал именно то что было нужно пассажирам поездов что тут ходили по местной железной дороге. Кстати, как раз в город въезжал очередной пассажирский поезд и шёл он как раз на Москву, но это не мой был, мой позже будет.

— Здорово дед, — весело поздоровался я, подходя и присаживаясь перед местным лоточником на корточки и пробегая взглядом многочисленную мелочь, сложенную в чемодане.

— И тебе здорова, — с интересом посмотрел тот на меня из-под кустистых бровей.

— Московский? — интересом спросил я, кивнув на подходивший к перрону поезд.

— С Тулы идёт, — согласился тот, внимательно наблюдая, как я откладываю в сторону заинтересовавшие меня вещи.

А отложил я в сторону действительно нужные вещи. Первым делом перочинный нож с отличным острозаточенным лезвием, потом бумажную вытянутую коробку с новенькой не пользованной зубной щёткой, круглую жестяную коробку зубного порошка, расчёску и небольшое карманное зеркальце.

— Сколько? — спросил я, указывая на отложенные вещи.

— Три рубля, — быстро сказал тот.

— Рупь, — покачал я головой, начав торговлю, заодно поглядывая вокруг.

— Мало, два восемьдесят…

Так торгуясь, мы медленно снижали планку, пока не остановились на двух рублях пятнадцати копеек. Думаю, не переплатил. Расплатившись, я распихал по карманам покупки и направился на перрон, после чего вскочил на подножку начавшего движение поезда, показав проводнице квадратик билета. И та пропустила меня. Ждать свой поезд я не хотел, решив направиться в Москву на этом поезде. Пантомима с предъявлением билета помогла, та даже не взглянув на него, пропустила меня в плацкартный вагон, куда я и метил.

Ошибка в том, что я сел не на тот поезд распозналась через десять минут, но состав, набирая скорость, уже был на окраине Серпухова и проводнице глухо ругавшейся, пришлось утроить меня на свободном месте. Чая естественно не предложили. Жаль, что я не успел купить пирожков, но и покупки были стоящие. Сейчас они находились в карманах рубахи и брюк, топырясь.

Откинувшись на спинку сиденья, а занял я свободное место у окна, стал бездумно смотреть в окно. Первый этап прошёл, теперь у меня уже есть возможность осмыслить свои дальнейшие шаги. Направиться к Сталину? Я что на идиота похож? Нет уж, один раз сказал, повторюсь, с местными правителями я не хочу встречаться ни при каких условиях, хватит с меня. Так что остаётся одно, то от чего у меня по телу пробегала дрожь предвкушения, воевать. Да-да, я собирался несколько дней погулять по предвоенной ещё мирной Москве, а уж опосля двинуть к границе. Думаю, направлюсь за пару дней до начала войны, чтобы как раз успеть. Посмотрим, действительно ли птенцы Геринга расстреливали пассажирские поезда. Я столько читал об этом времени всяких фантастических книг, что всё хотелось увидеть своим глазами.

А так планы у меня были просты. Я, конечно, ещё та сволочь, но всё же помочь местному руководству хотелось. Так что в Москве у меня стояло две задачи, подготовиться к войне, то есть оснаститься и создать пару лежбищ в столице, ну и написать как это ни странно Сталину письмо на предмет будущего, то есть что возможно будет в будущем. Встречаться я не желал, а написать было можно, душа требовала, хоть так помочь нашим.

Это, конечно же, наметки, но пока следовать я буду именно им. Именно поэтому, устроившись на полке, я и размышлял, разглядывая пейзаж за окном. Время, судя по часам на вокзале в Серпухове было седьмой час, надеюсь, за час мы до Москвы доберёмся.