Посредник

— Держались?

— Похоже, части удалось уйти благодаря помощи Александрова и других лётчиков, — пояснил Берия. — Так вот, четыре «Чайки» взлетели, в кабине одной сидел Оракул и, долетев до Крепости, они атаковали подразделения противника, уничижив три танка, двенадцать пулемётных гнёзд, четыре миномёта, одну пушку и до сотни солдат и командиров противника, но главное, сбросив на парашютах воду и продовольствие, самой острое, в чём нуждались защитники Крепости.

— Да, я читал о героической обороне Крепости в этих письмах, — кивнул Сталин, мельком посмотрев на наркома. Сам Иосиф Виссарионович стоял и курил у окна, внимательно слушая доклад наркома.

— Вернувшись после первого вылета, Оракул обнаружил пограничников Ласточкина. Ему он и отдал приказ возглавить колонну, очень подробно объяснив как нужно идти по тылам противника. Старшина в большей части прислушался к этим дельным и явно профессиональным советам, что и помогло им на колёсах выйти к нашим подразделениям. А Александров после дозаправки и пополнения снова поднял машины в воздух. Он собирался штурмовать позиции гаубичного дивизиона дивизии ведущей бои в Бресте. Что было дальше неизвестно, колонна как стемнело, ушла. Но Ласточкин утверждал, что Оракул приказал ему оставить раненых, мол, тот вывезет всех на самолётах в наш тыл.

— Вывез?

— Точно да. Появилось сообщение о том, что у одного городка под Минском совершили посадку четыре «Чайки», но связь оборвалась и что конкретно там происходит пока неизвестно. Мои сотрудники уже выехали туда. Думаю, через час-два мы получим полные сведенья, но и так ясно, что это нужное нам подразделение. В сообщение было то, что на самолётах были привезены раненые, их уже доставили в госпиталь, шли операции.

— Хорошо, товарищ Берия, всё сообщения об этом Оракуле немедленно мне на стол, — велел Сталин и, подойдя к столу, выбил трубку в пепельницу. — Что ты сам думаешь обо всём этом?

— Парень не врёт. Не знаю, Посредник он или нет, может это вообще мистификация, но он явно не прост, и пока всё, что есть у нас по прифронтовым боям в его сообщениях, сбывается. Минск мы сдадим двадцать девятого. Подождём и убедимся. Кстати, информация о методиках ведения городских боёв и партизанского движения на оккупированных территориях очень актуальна. Я дал почитать её своим сотрудникам неплохих специалистов в этой области, так те были в восторге. Правда и в недоумении. По их словам чтобы дать такие выкладки нужно обладать колоссальным боевым опытом, а такой опыт можно получить после многочисленных войн, современных я прошу заметить. Так что парень, похоже, действительно из будущего. Не нашего, по его словам существует Ось миров, но из похожего. Очень похожего. Я отдал приказ напечатать методички по методам ведения боёв в городе, по партизанскому движению работают мои сотрудники. Уж больно интересное предложение поступило от Оракула…

Сталин и Берия общались в кабинете ещё около часа, им прямо в кабинет доставили дополнительную информацию по севшим в тылу советских войск «Чайкам» с допросами лётчиков. Те подтвердили, что выполняли команды Александрова, расставившись с ним там же у городка, а так же о том, что они смогли помочь окружённым подразделениям вырваться из Крепости, не всем, но многим.

Спустя ещё один час по всем штабам и особым отделам пошёл циркуляр о немедленном вежливом задержании четырнадцатилетнего паренька представлявшегося Артуром Александровым и отправке его в Москву, внешнее описание паренька в циркуляре было. После этих сообщений всплыло ещё несколько эпизодов с участием Оракула.

***

Время было полпервого, когда я свернул к озеру, на готовку, стирку и купание у меня ушло ещё около часа, бельё не успело просохнуть, когда я его убирал в сидор, но ничего, просохнет ещё. Сам я надел после помывки в водах озера запасное бельё. Одежду не стирал, терпит, да и её вид меня удовлетворил. Со стороны, настоящий беженец, только еду в другую сторону, не от фронта, а к нему.

После сытого и горячего обеда на тело наползала истома, так и хотелось прилечь и отдохнуть, но нет, я спешил, поэтому полевыми дорогами, где по открытой местности, где по лесной дороге, сближался с фронтом. Когда впереди по пути моего следования показался очередной армейский пост, я притормозил и на медленной скорости последовал к нему. Катился я в этот раз по лесной дороге довольно крупного массива. Полчаса уже еду и конца края не видно, поэтому напрягся, когда рассмотрел пост. Мне они уже встречались, три было, этот четвёртый. Со стороны всё вроде в норме, но чуйка подсказывала, что что-то не так. Да и место для диверсантов слишком удобное. Лесная дорога, левее деревья расступались, я рассмотрел там скрытый кустарником овраг, тела удобно прятать.

Дорога была пуста в обе стороны, а одному с ними сближаться не хотелось. На виду было шестеро, сколько скрыто на обочине или у деревьев не видно, сбоку виднелась корма тентованного «Зиса». Один командир, его легко можно рассмотреть по разукрашенной форме, как будто специально её придумали для снайперов противника, остальные рядовые. Сержанты может и были но с такого расстояния не разглядишь, до них метров триста было.

Сделав вид, что у меня соскочила цепь, я остановился и стал тянуть время, ожидая любую машину. В одиночку проезжать мимо поста я не рискнул, а уходить в лес не стоило, это могло навести на подозрение. Вот проеду мимо, укрою велик и имущество и вернусь тайком, посмотрю, что это за пост. Если это действительно диверсанты, то крупные колонны они пропускают, а вот одиночные машины перехватывают. Жаль с интендантом поговорить нормально не удалось. Не узнал, прошёл приказ по частям в одиночку не ездить или нет. Я писал о том, как нужно вести себя в тылу.

Когда послышался шум автомобильного мотора, я только скривился, рассмотрев, что с той стороны дороги, мне навстречу, из лесного поворота вынырнула чёрная командирская «Эмка» без сопровождения. Для диверсантов это как красная тряпка для быка. До поста одновременно с машиной я не успею, скорость у той была приличная, а как свидетеля меня уберут сразу после остановки машины, поэтому сделав вид, что я закончил с цепью, сел в седло и покатил к посту, пристально отслеживая все телодвижения тамошних бойцов. А когда один с «ППД» на груди остановил машину, я понял, что меня тревожило. Там были только армейцы и всё, тогда как те посты, через которые я проезжал, имели если не пограничников, характерные зелёные фуражки я запомнил, то сотрудников НКВД, а тут такого не было.

Как только машина остановилась по требованию одного из бойцов, я стал заваливаться на бок, кладя велосипед и перекатом уходя на обочину за деревья. Всё же это были немцы, одна пуля просвистела надо мной, вторая врезалась в землю, где я только что был. Меня держали на прицеле аж два стрелка. Профи работали. А у поста вспыхнула и быстро стихла перестрелка, несколько пистолетных выстрелов и короткая автоматная очередь. Голос «ППД» я до этого уже слышал во время боя на мосту, так что сразу узнал работу этой машинки. А по пистолетам скажу там, стреляли из «Нагана» и «ТТ».

Уйдя за деревья, я по-пластунски углубился в лес метров на двадцать и, вскочив на ноги, рванул к посту. Помочь своим я уже не мог, если пленных не брали, то положили всех, но вот поиграть с диверсантами в салочки, а у меня в лесу было преимущество, мог. Держа в одной руке «ТТ», а в другой «Вальтер», я тихо крался, скользя между деревьев, внимательно оглядываясь и вслушиваясь в звуки вокруг. От поста доносились неразличимые расстоянием команды, по дороге было слышно бухающие звуки сапог нескольких бегущих человек, так что если они доберутся до велосипеда и углубятся в лес у мня в тылу будет несколько человек. Судя по звуку, бежало двое. Остановившись, я задумался. Не хотелось оставлять их за спиной.

Развернувшись, я вернулся по своим следам метров на десять, убрав один пистолет и достав два ножа, у обоих была отличная балансировка и для метания они подходили идеально, уже успел потренироваться во время обеда. Присев за дерево, за моей спиной метрах в пяти был край глубокого оврага, я разглядывал опушку, там с трудом, но можно было различить двоих в красноармейской форме и с карабинами «Мосина» в руках.