Полюби меня

- Аэриса, это просто сказочно! Ты готовишь просто сказочно!- сказала я девушке. Никто не поблагодарил ее за готовку, а ведь именно она приготовила это сложное блюдо почти в одиночку. Никто моего энтузиазма не поддержал, мало того Артур прикрыл кулаком рот, Александр и вовсе посмотрел на меня со страдальческим выражением. Ах да, в инструкции из ста двадцати пунктов было что-то про запрет называть по имени "Подарок неба". Аэриса, со своим врожденным уродством, выдвинутыми надбровными дугами, торчащими острыми скулами и выступающими костяными наростами на плечах и ключицах имела в Октавии титул " Подарка неба". Надеюсь я больше ничего не загубила из их церемониала?

-То есть вы хотите сказать, что моя любимая дочь своими собственными руками готовила эту еду? Что вы даже не удосужились вызвать для этого повара? - прошипела Аделина. Я устремила взгляд на стол, чтобы не выдать того, что осмысляю происходящее. А ведь уроки дали результат, и я прекрасно понимала все, что слетало с языка этой злобной старой ведьмы!

- Но матушка, я сама захотела это приготовить. - Аэриса поднялась с места, вдруг стала походить на обиженного ребенка. Эти два метра обиды в красном платье выглядели как-то особенно ранимо.

- Для нас должны готовить они - она ткнула в меня пальцем, что-то здесь попахивало расизмом. То, что матушка моего любимого сноб, я еще могла стерпеть, но расистка? - Я позволила тебе переехать к брату в эту дикую страну, поскольку была уверена, что он позаботится о тебе. А ты же заболела местным вольнодумством!

- Матушка, я прошу, не кричи на сестру - голос Александра был холоден, как январское утро. Глаза лишены всякого выражения, такие сцены в семейке Даскаров явно были не новы. Аделина развернулась в сторону сына и укоризненно произнесла:

- С тобой у нас будет отдельный разговор. Я знаю, чем ты со своей - она бросила взгляд на меня - ... Помощницей, здесь занимаетесь. Журналы, популярность, раскрытие границ, игрушка в оппозицию. Кто мы такие, Александр?

Он молчал, она повторила вопрос:

- Кто мы такие?

- Мы итхисы, первый народ.

- Кто они такие?

- Грязь под нашими ногтями - он говорил отстраненно, эту давно заученную фразу. Я будто увидела маленького Александра, который повторял ее раз за разом, снова и снова. Он бы должен был поверить в силу этой фразы, эти слова должны были бы стать для него неопровержимой истиной, но он усомнился в них. Его глаза стали совсем пустыми, такие же глаза я увидела на лицах Аэрисы и Артура, Аделина торжествовала, она полностью раздавила их волю, эта женщина была не матерью, она была тираном. И я сделала то, за что мне потом влетит от Александра по первое число, я знала что не имею права влезать в чужие семейные разборки, тем более со значением государственного масштаба, но не могла терпеть. Александр, Артур, даже Аэриса как не странно стали мне родными людьми. Я поднялась, с грохотом отодвигая стул, и посмотрела на Аделину сверху вниз:

- Ты старая - сказала я на языке итхисов, осознавая с каким жутким акцентом это произношу - глупая женщина.

Аделина так опешила, что не прервала меня сразу. Видимо она в первый раз в жизни увидела говорящую грязь под ногтями. Я перешла на русский, потому как знала, что она прекрасно владеет этим языком.

- Мир изменился, Аделина, и твой сын это понимает. - Я взглянула на Александра, тот снова начал становиться самим собой, выражение маленького забитого мальчика стало уходить с его лица. - Твоя дочь это понимает. - Аэриса вытерла подступившие к глазам слезы. - Они уже взрослые, сформировавшиеся личности, а ты - пережиток прошлого, такие как ты - ведут ваш народ к вымиранию.

Она хотела перебить меня, но я остановила ее точно таким же жестом, как до этого она меня:

- Сколько чистокровных итхисов в последнем поколении рождаются со слабым зрением, у скольких - проблемы со слухом? Как много из них страдают другими врожденными дефектами потому, что их мамочки с папочками приходятся друг другу двоюродными братьями сестрами или и того более близкими родственниками? Отвечай!

Я повысила на нее голос. Мать моя женщина, я орала на Аделину Даскар, племянницу короля Октавии. Та действительно мне ответила:

- Двадцать пять процентов среди чистокровных - озвучила она эту ужасную цифру.

На секунду она вдруг стала просто маленькой, старой женщиной, лишь на секунду она задумалась над моими словами. Но затем собралась, покрылась новым слоем стальной брони, и тоже поднявшись, так что мы смотрели через стол в глаза друг другу, крикнула.

- Оставьте нас!

Артур и Аэриса тут же вышли в другую гостиную, тщательно затворив дверь, Александр не тронулся с места.

- Не волнуйся, не убьет же она меня. - Я коснулась его плеча и заметив, как напряглась при этом жесте Аделина, решила добавить огоньку, поэтому наклонилась и поцеловала его в щеку. Нельзя было этого делать, это было абсолютно неправильно, но я не сдержалась. Более того, Александр включился в игру, поднялся со стула. Он секунду смотрел сверху вниз, а затем повелительно и на грани целомудрия, поцеловал меня в губы.

Меня! В губы! Да ради таких бонусов я каждый день готова цапаться с его мамашей!

Затем он вышел, а я осталась смотреть на этого огнедышащего дракона, именуемого Аделиной, и не очень-то понимала, что меня сейчас будет ждать. Ту видимо добили наши нерабочие отношения с ее сыном, потому как она обошла стол и принялась шипеть, от ярости ее акцент стал еще сильнее:

- Я слышу о тебе слишком много и слишком часто!

- И что же обо мне говорят? - равнодушно спросила я, все еще окрыленная поцелуем Александра. Если мне так башню срывает от короткого чмока, то что же будет, если мы как следует... Старуха тем временем вопила:

- Артур приехать говорить - я хочу на ней жениться! Принц отказываться надеть корону! И даже мой разумный Александр терять голову! И где, где я спрашиваю, вы увидели красавицу? Ну что в ней интересного?

Она бесцеремонно схватила меня лапой за подбородок. Я вывернулась и отступила назад, подальше от острых ногтей старухи. Не такой я себе представляла мать моего любимого. Она тем временем наступала, напоминая мне хищную птицу своими движениями. Я уперлась спиной в стол. Она же поднялась на цыпочки и заглянула в мои глаза. Тут она увидела их цвет и на ее лице отразился страх:

- А глаза! - она отпрянула назад. - Теперь все ясно! Мои бедные мальчики! Ты эдоэртэ. - это слово значило "злая кровь". Она опустилась на стул и вдруг громогласно закричала:

- Артур! Аэриса! Александр!

Ее дети покорно зашли в комнату, Аделина поднялась, вся подобралась и деловито заговорила:

- Мы уезжаем. Сегодня же. Пусть другая семья занимается Россией. Здесь люди слишком разнузданы, - она бросила взгляд на меня.

- Мы никуда не едем, мама. Ни сегодня, ни через неделю, ни через месяц. - Это произнес Александр, он обошел мать и встал по правую руку, на шаг впереди меня.

- Прости мама, я тоже пока никуда не собираюсь. - Артур сделал примерно тот же круг, что и Александр, обходя матушку, как чумную, и встал по левую руку, рядом с братом.

- Аэриса, Аэриса! Ты в отличие от этих двух мальчишек думаешь головой. Поедем в Октавию и подождем месяц до тех пор, пока они одумаются.

- Нор, мама. - Аэриса также последовала в наш тесный кружок, взяла меня за руку, от кого, а от нее я такого не ожидала. Она меня вроде как недолюбливала. - Может это тебе стоит пожить месяц в России, и как следует подумать. Ты всегда была мудрой женщиной, я и сейчас не сомневаюсь в силе твоего разума.

Мудрости Аделине действительно было не занимать. Женщина предпочла проиграть битву, но не войну. Она посмотрела на нас внимательно и, вздохнув, произнесла:

- Не будем более спорить при посторонних. У меня здесь очень много дел. Надеюсь, празднование сорокалетия ты проведешь достойней, чем этот ужин?

- Все будет по высшему разряду. - Сказал Александр и церемониально поклонился ей.