Совет Миров

- Ну, пора отдыхать, - неожиданно дед встал, прервав Пия, - завтра важный день и надо хорошо отдохнуть.

Наутро, проснувшись, Пий еще долго лежал, глядя в потолок и вспоминая сон, в котором Кай пытался напасть на него и не мог, так как невидимая преграда не давала ему ее пересечь. Но Пий видел эту ненависть и агрессию, исходившую от Кая. Откуда такая отрицательная энергия в нем, видно, что он не владеет собой, как будто им кто-то управляет. Посторонний, невидимый.

На столе лежала новая рубаха, только более нарядная, праздничная, поверх рубахи лежал пояс и головной обруч, такие были всегда на головах деда и Леи. Пий осторожно держал в руках пояс и обруч, разглядывая замысловатые узоры и поражаясь мастерству Леи. Если бы он не видел, как она при нем их плела никогда бы не поверил, что это можно сделать руками, вот так просто сидя вечером у окна. Казалось, что и в пояс, и в обруч вплетены нити из неизвестного метала, они были прочные и мягкие и отливали внутренним светом меди. Пий одел рубаху, пояс и обруч, стоял посреди комнаты, боясь шевелиться, настолько все это было не обычным, не реальным. Зеркала в доме не было, потому Пий увидел себя только в отражении воды и, все равно, на него смотрел совсем другой человек, а не Пий, каким он себя знал.

Спускаясь с холма, Пий увидел Лею у небольшого озера. Она сидела на мостках, проложенных от берега и смотрела в воду. Пий подошел поближе и увидел, что Лея опустила руку в воду, а из глубины показалась темная спина какой-то большой рыбы и коснулась ее руки. Пий от неожиданности онемел, хотя, подходя он хотел поблагодарить Лею за такие красивые вещи.

- Он уже очень стар и пришел попрощаться, - неожиданно для Пия сказала Лея, не поворачивая головы в его сторону, - но он прав, пора, время пришло уходить.

Они молча шли вдоль озера, по небольшим перелескам, полянам и Пий заметил, что Лея прикасается руками к траве, листьям, веткам, как бы невзначай, но это выглядело как с рыбой, прикосновения явно было обоюдными.

- Ты, наверное, понимаешь язык животных и растений? - наконец спросил Пий.

- Да, мы общаемся, но не так как ты думаешь. Болтают языком только люди. Протяни руку и почувствуй ...

Пий коснулся пальцами ствола, какого-то дерева, почувствовав шероховатость коры, ее твердость и неуловимую вибрацию, такую же он на мгновение почувствовал во тьме, - ты знаешь, вот такое ощущение я испытал только раз в жизни, когда во тьме мысленно оказался на берегу реки. Тогда все вокруг меня имело вот такое же ощущение единого, - Пий не мог подобрать слова, - я тогда так остро почувствовал, что все это есть, и я есть, и все это, да и не только это, а все ... ну ты понимаешь ... но ведь кто-то же это все дал мне и меня, и тебя, и все-все, и вот тогда почему-то меня охватило такое щемящее чувство благодарности, во мне как будто что-то проснулось, я такого никогда и представить не мог. Ведь понимаешь, если посмотреть отрешенно от всего, то так все просто оказывается, а за этой видимой простотой обыденности, естественности, знакомого стоит такая непостижимая сложность, многообразие, бесконечность изменений и потоки-потоки, океаны бесконечности живого и мертвого ... а ты даже не песчинка в этом водовороте, а вообще неизвестно что ... - Пий, разговаривая сам с собой забыл о Леи, но опомнившись, взглянул на нее с виноватой улыбкой, - совсем тебя заговорил.

- Ну, что ты, люди любят поговорить о наболевшем, и это очень хорошо ...

- У вас так хорошо здесь, - Пий с грустью смотрел в даль, - но придется возвращаться. И что делать ... ума не приложу ... как быть?

- Да не беспокойся ты так.

У Пия перехватило дыхание, когда он услышал эти слова - именно это он услышал в себе тогда, там, когда он тонул в водовороте Зеленой. Пий смотрел на Лею, а та только улыбалась, как будто ничего не произошло.

- Я знаю, тебя беспокоит Кай и все что происходит сейчас в мире, - Лея говорила так просто, как о чем-то совершенно прозаичном, - вспомни ее слова: 'ЖЕНА: ... А тогда он просто подошел ко мне и сказал: 'Пойдем со мной', и я пошла. - И никогда потом не жалела. Никогда. И горя было много, и страшно было, и стыдно было. Но я никогда не жалела и никогда никому не завидовала. Просто такая судьба, такая жизнь, такие мы. А если б не было в нашей жизни горя, то лучше б не было, хуже было бы. Потому что тогда и... счастья бы тоже не было, и не было бы надежды. Вот.'. Постарайся понять его, 'Они же не виноваты... Их пожалеть надо, а ты сердишься.'.

- Лея, ты удивительный человек. Вот ты сейчас сказала и как будто ничего не произошло, не случилось, я ведь понимаю кто он, действительно ... может и не жалость, но, во всяком случае ... 'СТАЛКЕР: Они же не верят ни во что. У них же... орган этот, которым верят, атрофировался!', ни веры, ни надежды, ни горя, ни счастья ... только страх и ... ненависть. Ненависть ко всему живому, потому что он даже не мертвый, он никто, как, наверное, страшно вот так понять свою никчемность ... или не полноценность. Ты не из мира живых, ты искусственное порождение чьих-то амбиций ..., а не хочу, не хочу о нем.

Они подошли к дому, где их уже ждал дед.

- Ну, пора идти, время пришло, - сказал он, но без обычной своей улыбки.

Втроем они подошли к краю холма, с низу Пий увидел, что к ним по тропинке поднимаются трое мужчин. Когда они поднялись на холм и остановились, то Пий, разглядывая их, заметил какое-то сходство между ними. Ну конечно они одна семья: отец сын и внук, внуку на вид было лет двадцать не менее. Вдруг из-за Пия вышел дед и встал рядом с ними, Пий обомлел, так дед старший - он прадед. Вот он род человеческий, Пий смотрел в их лица, открытые, ясные глаза. Выделялись конечно глаза - они были бездонны, все небо и беспредельность сливались в их глазах, как будто они были одно целое. Каждый из них снял с плеча мешок и выложил из мешка на скатерть, которую видимо положила для этого Лея, меч, щит и шлем. Старик подошел к Пию, снял с его головы обруч и положил так же на скатерть.

- Атрибуты война. Ты заслужил их по праву, потому они передаются тебе на вечно.

Неожиданно они расступились по сторонам, и Пий оказался в центре, образованного ими круга и, при этом, он увидел, что стоит на камне, которого раньше не замечал, солнце засветило в этот момент каким-то особенно ярким светом. Перед Пием стоял дед, по правую руку от него стоял сын, а по левую - внучка Лея. Дед держал на вытянутых руках небольшой металлический венец, который на солнце сверкал всеми цветами, как будто солнце специально в данный момент освещало именно его, дед подошел к Пию и одел ему венец на голову.

- Князь, будь достоин рода человеческого, будь мудр и справедлив, - будь справедлив Княже, - хором повторили остальные, - а теперь иди.

Пий как во сне, не произнеся ни слова и ничего не понимая пошел по тропе, а с ним рядом Лея. Так они дошли до поворота и когда скрылись за лесом, то неожиданно Пий увидел ту самую поляну, на которой он оказался, когда прибыл сюда. Но тогда он шел почти целый день, а сейчас и пяти минут не прошло, и вот она. Они остановились посредине поляны и Лея ему указала вперед: - тебе туда, и ты дома. Не беспокойся, все что не делается все к лучшему. И, запомни, нет ничего, чтобы было не важным.

Пий поклонился ей и, не оборачиваясь, пошел вперед и, выходя с поляны в лес, буквально вошел в свою комнату в башне.

В дальнем углу в тени стоял Кай.

- Ну что Пий, видел деда?

- Да, видел.

- Разговаривал с ним?

- Да, разговаривал.

- Что он сказал тебе обо мне?

- Что ты создание искусственного разума. Ты создан, а не рожден.

- Да я создан, а ты знаешь, что мой разум во много раз превосходит твой - рожденный?

- Тебя создал человек, для того что бы ты помогал ему, для добрых дел, а ты возомнил о своей исключительности. Ты лишь программа, не более, и ты без человека обречен к деградации, а не развитию.

- Я могу подчинить себе человека, а не уничтожать, я могу выращивать вас и буду жить вечно.