Страница 38 из 52
— Я не шучу, — говорит она. — Если ты появишься в таком виде, покрытая… это что, кусочек кожи? — твой отец придёт в ужас. Дэниел захочет помочь. Остальные постояльцы заметят. Веди себя как цивилизованный человек или тебя определят в другое место.
— Поверь мне, — проводя рукой по своим тёмным волосам, говорит Джошуа, — здесь есть места похуже подвала.
— Куда хуже, — поддакивает ему Кэтрин. — Теперь иди, пока мне не пришлось просить Джошуа принести мне пожарный шланг, чтобы я смыла всё это с тебя сама.
Джошуа усаживается в кресло и закидывает ноги на стол.
— Это было бы весело, — с оттенком сухой иронии замечает он.
Я бросаю на него полный отвращения взгляд, а затем разворачиваюсь и иду в ванную комнату Кэтрин. Прежде чем успеваю закрыть дверь, она даёт мне стопку одежды, которую я кладу на шкафчик. Затем, захлопнув дверь прямо перед её носом, я запираю замок.
Это просто смешно. По-моему, вряд ли кто-то обратит внимание на мою одежду, когда я буду пытаться…
Я обрываю себя, увидев своё отражение в зеркале — жуть жуткая, и крови куда больше, чем я предполагала. Через всю щёку и глаз тянется ярко-красная кровавая полоса, ещё одна алеет на лбу. Мои волосы спутались и слиплись, под глазами чернеет размазанная тушь.
«Играй свою роль», — сказала мне Кэтрин. Может, если я так и сделаю, то смогу вернуться домой. Но опять же, может всё это происходит не на самом деле. Я поворачиваюсь к двери. Может, их в действительности не существует.
Приложив ухо к двери, я слышу голоса Кэтрин и Джошуа, но не могу разобрать слова. Подойдя к душу, поворачиваю горячий кран на максимум. Я по-прежнему босая, мои сандалии потерялись где-то в вестибюле, так что мне приходится отдирать от себя только футболку и джинсы, морщась от того, насколько они отвратительны. Я хочу смыть с себя кровь Кеннета.
Я встаю под струи воды и какое-то время привыкаю к температуре. При помощи собственных ногтей распутываю слипшиеся пряди волос, затем как можно быстрее промываю их с шампунем и кондиционером. Отмытая начисто, я поворачиваю кран, гадая, что за одежду приготовила для меня Кэтрин. Затем вылезаю из душа, проверяю, закрыта ли дверь, а потом оборачиваю вокруг себя полотенце.
Я поспешно надеваю супер-узкие джинсы и блузку, пуговицы которой чуть натягиваются на мне. Решив, что Кэтрин нечеловечески худая, я быстро расчёсываю волосы её расчёской. Закончив, немного жду, окружённая тишиной, заполнившей ванную комнату. Я не знаю, что обнаружу, выйдя отсюда. Не знаю, кого там обнаружу.
— Ты выберешься из этого отеля, — говорю я своему отражению в зеркале и проскальзываю в туфли на высоких каблуках. Чувствую себя несуразной, но, если вы меня не знаете, мой наряд покажется вам совершенно нормальным. Хотя сейчас я даже, чёрт возьми, не уверена, что нормально, а что нет.
Меня пугает стук в дверь.
— Не возражаешь? — кричит Кэтрин. — Я бы хотела подготовиться к вечеринке. В отличие от тебя, я стараюсь понравиться противоположному полу.
Она смеётся, а я подхожу к запертой двери и открываю её. Кэтрин изучает меня, а затем вздёргивает брови.
— Если хочешь знать моё мнение, это прогресс.
— Я не спрашивала твоего мнения, — отвечаю я и проталкиваюсь мимо неё в номер. Джошуа кивает и соглашается с Кэтрин в том, что я определённо изменилась в лучшую сторону, а я поворачиваюсь так, чтобы видеть их обоих.
— И что мне теперь делать? — требовательно спрашиваю я.
Кэтрин вздыхает и машет Джошуа, чтобы он мне ответил. Да-да, она говорила мне просто слоняться вокруг и вести себя как ни в чём не бывало, но я так не могу.
Губы Джошуа растягиваются в сочувственной улыбке.
— Живи, — просто говорит он. — Живи, Одри. А «Руби» сделает остальное.
Они с Кэтрин обмениваются взглядами, и затем Кэтрин скрывается в ванной.
— О, погоди. — Её голова высовывается из-за двери. — Если увидишь Элиаса, будь душкой, скажи ему, что я его ищу, ладно? — Я ничего не отвечаю ей, по-прежнему не понимая, что мне делать. Кэтрин машет рукой в сторону двери. — Теперь уходи. Но чем бы ты ни решила себя занять, — она делает паузу, как бы извиняясь и сожалея, — держись подальше от вечеринки. — Затем челюсти Кэтрин крепко сжимаются, и она захлопывает двери.
Не в силах вынести даже секунды её присутствия, я покидаю номер, громко хлопнув за собой дверью. И вот я стою в пустом коридоре, напуганная и растерянная. Кэтрин сказала, что Кеннет не может причинить мне боль — но верю ли я в это? Я видела, как он убивал Лурдес, узнала, как сильно все его боятся. Он бы уже сделал что-нибудь со мной, если бы мог? И какое это всё имеет отношение к тринадцатому этажу?
Я больше не могу оставаться здесь и двигаться дальше — жить, как сказал Джошуа — зная, что это место полно чертовщины. Зная, что мою жизнь контролирует Кеннет. И опять же, моя семья. Они планируют продолжить своё пребывание в отеле — им уже всё известно? Они тоже хотели покинуть «Руби» и не смогли? Но самым подозрительным было то, что если они знали всю правду об этом месте… почему не сказали мне? Почему Дэниел ничего не сказал?
Я захожу в лифт для постояльцев, испуганная, но полная решимости. Мой брат не оставил меня, даже когда я вела себя преомерзительно. Он был рядом, когда наш отец словно исчез из нашей жизни, он приложил все силы к тому, чтобы я держалась, когда узнала, что мы переезжаем. До сегодняшнего дня именно он был тем, кому я доверяла больше всего на свете, единственным, кто по-настоящему понимал моё горе.
И поэтому я нажимаю кнопку шестого этажа. Дэниел сказал мне, что не хочет ссориться — что ж, жаль. Потому что я хочу выяснить отношения. И когда всё будет кончено, мы уберёмся отсюда. Мы уберёмся отсюда вместе.
Глава 16
Дэниел не отвечает. Мой стук в дверь превращается в панические удары — не знаю, то ли он просто игнорирует меня, то ли его на самом деле нет в номере. Мне точно известно, что он не с Кэтрин. Может, тогда с папой? С этой мыслью я прохожу дальше, мимо нескольких дверей, к номеру моего отца и снова начинаю стучать.
Я потеряла всякое представление о времени. Как много времени прошло с тех пор, как закончился фильм, с ленча? Как долго мы находимся в этом отеле? Время становится чем-то размытым. Я небрежно потираю руками лицо и опираюсь спиной о стену. Месяцами я твердила себе, что одинока, но теперь… это действительно так. И мне страшно.
Мне требуется минута, чтобы успокоиться. Посмотрев на одежду, что дала мне Кэтрин, я приглаживаю волосы. Отец, наверняка, спустился поужинать, и он собирается пойти на вечеринку. Мне нужно найти их обоих, а затем покинуть это место, даже если придётся тащить их отсюда волоком.
В голове начинает зарождаться план. Я попрошу Дэниела поговорить с ним и отцом наедине. А затем уговорю их уехать. Мы приехали сюда все вместе; если мы попытаемся уйти отсюда вместе, у нас получится. Это логично. Небольшая доля логики в моих спутанных и полных страха мыслях.
Я целеустремлённо возвращаюсь обратно к лифту, и двери открываются, словно ждали меня. Моё сердце чуть не выпрыгивает из груди, но я вхожу внутрь. Повернувшись, вижу, что нажаты все кнопки, они подсвечиваются, остановки будут на каждом этаже. Двери лифта закрываются, и хотя в кабине не темно, но кажется, что воздух затуманивается.
«Руби» будет стараться остановить тебя.
Звенит колокольчик — следующий этаж. Я прижимаюсь к зеркальной стене, опасаясь того, кто вызвал лифт. Такое ощущение, будто проходит вечность, и, когда двери открываются, мой страх выходит вместе со стоном. Там никого нет. Я впиваюсь в губу, боясь выглянуть в коридор. Я жду. Пожалуйста, быстрее. Пожалуйста, быстрее. Наконец, двери закрываются, и я сажусь на корточки — ноги дрожат слишком сильно, чтобы стоять. На каждом этаже всё повторяется снова и снова, моё сознание грозит пошатнуться, но вот двери лифта открываются в вестибюле.
Его блистательную роскошь освещают сияющие люстры, мимо проходят счастливые люди. Судорожно вздохнув, я делаю шаг вперёд. Сцена передо мной полна непринуждённой праздности, и я, выйдя из лифта, оглядываюсь по сторонам. Это всё на самом деле?