Избранный (ЛП)

***

Я проснулся от громкого стука в дверь. На часах было семь утра. Кто, черт возьми, мог разбудить меня так рано? И как они сюда попали? Текс бы не стал колотить в мою дверь так рано, ну а Никсон - у него не должно быть ко мне претензий.

Вздохнув, я перекинул ноги с кровати на пол, чтобы встать, когда дверь распахнулась.

- Папа? - я потер глаза. - Какого черта ты здесь делаешь? - обычно мой отец посылал смс или, в крайнем случае, звонил, если, конечно, речь не шла о смерти. Но раз он приехал сюда, значит случилось что-то плохое. Может быть, Никсон выпустил Феникса на свободу? Я покачал головой, отгоняя мысли.

Его взгляд упал на Трейс, а затем вернулся ко мне. Она начала просыпаться, но я ни за что не позволю своему отцу увидеть, что на ней практически нет одежды. Я подтолкнул ее в глубь кровати и полностью укрыл одеялом.

- Никсон?

- Нет. - эмоции застряли в горле. - Это Чейз. Пап, разве ты не видишь, я немного занят? - я раздраженно сверлил его взглядом, а затем указал на Трейс.

- Это не может ждать. - его взгляд выглядел уставшим. Мешки висели из-под его ресниц, а линии вокруг рта были четко видны. Он всегда был красавчиком, но сейчас он выглядел как старик.

- Что случилось?

Он продолжал смотреть на Трейс. Почему, черт возьми, он смотрел на нее? Она была укрыта одеялом, с ума сойти! Я вздохнул.

- Это Никсон.

Воздух в комнате стал напряжённее. Это был один из тех моментов, когда он чувствовал, что настало время остановиться. Я заметил, что отец вздрогнул. Взглянув на Трейс, я снова посмотрел отцу в глаза. Господи, лишь бы все было хорошо. Голос, наконец, вернулся, но я смог выговорить фразу лишь шепотом:

- Что с ним?

- Он мертв.

Глава 32. Чейз

- «Отношение к умершим говорит о многом в нашей жизни. Для сильных и способных служить мертвым… - я поперхнулся на слове «мертвым», мои руки дрожали, пока я продолжал читать. - ради сохранения хрупкого… - мой взгляд упал на Трейс, ее тело склонилось в сторону Текса. Ее взгляд был пустым, будто ее душа отправилась в загробный мир вслед за Никсоном. - Нужно найти в глубине себя то, что делает нас людьми». - Пол Грегори.

Яркое солнце осветило собор, как если бы тьма, насмехаясь, окружила каждого. У нас было лишь два дня для подготовки похорон. Семьи приезжали из Сицилии, чтобы выразить соболезнования. И люди, которых я не видел много лет, приходили ко мне и пожимали руку, как будто это могло помочь. Чертово рукопожатие? Они вернут моего лучшего друга? Чертов ад, нет.

Мо хотела произнести речь. Я не заслуживал такой чести – быть в одной комнате вместе с гробом Никсона. Я пробовал двигаться, помогать Мо, но я умирал изнутри точно также, как она.

- Никсон был моим лучшим другом, - я облизал губы, - он был одним из лучших. Из тех, кого лучше не злить, но, в тоже время, кому требовалась команда. Все, что он делал, было для других. В его словаре не было слова «эгоист». Он жил полной жизнью, он жил для других. - мои глаза встретились с Трейс. Слезы бежали по ее щекам. - Он жил для тех, кого любил, он погиб, защищая самое дорогое. И поэтому он заработал себе место на небесах, потому что до самого конца он был готов пожертвовать всем ради семьи. Я не знаю, сколько мне суждено быть на этой земле, но моя молитва заключается в том, что борьба за близких – единственное, ради чего стоит жить.

Я сложил бумажку и засунул ее обратно в карман. Спустившись по ступенькам, я добрался к Трейс и сел рядом. Она стиснула мою руку так сильно, что я поморщился. Я не отходил от нее с тех пор, как несколько дней назад нас известили о произошедшем.

Остальная часть похорон напоминала ад. Я наблюдал за тем, как священник произнес молитву о решениях Божьих и об ушедших душах.

Его губы шевелились, но я не мог разобрать слов. Я старался казаться сильным снаружи. Обняв Трейс, я прижал ее к себе. Она тряслась в моих объятьях, я хотел это исправить.

Я был так чертовски зол на Никсона. Как он мог уйти и просто умереть? Я хотел подбежать к гробу, открыть крышку и хорошенько встряхнуть Никсона, хотел, чтобы он накричал на меня и послал делать мою работу.

Но он был мертв.

А я был жив.

И держал в руках его девушку.

Мо была безутешна. Она прислонилась к Тексу и отказывалась даже взглянуть в сторону гроба. Она ничего не ела, все время твердила, что если Никсон умер, она хочет это чувствовать. Когда один умирает, другие страдают от боли утраты.

Нам потребовалось около двух часов, чтобы убедить ее в пропаже Никсона. Но даже тогда она отказывалась верить нам, она кричала его имя, носясь по дому.

Трейс заперлась в своей комнате.

Разрываясь между ними, я начал сходить с ума, не говоря уже о том, что я только что потерял своего кузена и лучшего друга. Я был разбит, уничтожен и не был уверен, смогу ли стать таким, как прежде.

Видимо, Лука обманывал всех нас. Никсон связался с ними, чтобы защитить нас, и предложил в обмен себя.

Главный закон мафии: никогда не поступай благородно. Иначе, в конечном итоге, ты окажешься мертвым. Он знал, что идет на самоубийство, но он все равно пошел туда, оставив мне весь этот мусор.

По словам моего отца, он признался в убийстве своего отца, а также родителей Трейс, он искал наказания за содеянное. Лука принял решение – жизнь за жизнь. Никсон стал примером для каждого из нас. Одна пуля в голову – все, что требовалось. Этот ублюдок ударил со спины. Никсон знал, чем все это закончиться, любой человек мог предугадать. Он просто взял вину на себя.

Утром, в день смерти Никсона, мой отец получил письмо с фотографиями моего мертвого друга. Фамильное кольцо, что он носил, забрали.

Я отказывался верить в это, пока мой отец не показал мне фотографии.

Когда священник, наконец, замолчал, мы встали со своих мест и медленно вышли на улицу. Шествие к могиле было таким длинным, что полиции прошлось нас сопровождать. Трейс и я ехали молча всю дорогу. Я не знал, что сказать, что сделать, и это было проблемой. Часть моего сердца была похоронена в холодной, мокрой земле вместе с ним, а я остался здесь, пытаясь исправить оставшийся осколок.

***

Вернувшись вечером с похорон, я побежал в ванную и перестал сдерживаться. За всю свою жизнь я никогда не чувствовал такой ужасной боли. Я пробыл в ванной около часа, прежде чем Текс, наконец, пришел и сказал, что Трейс нуждается во мне.

Я нашел ее в углу комнаты. Она смотрела на его фотографию, раскачиваясь взад и вперед. Кто мог оставить его фото на виду?

Мне захотелось забрать ее сердце и удержать в руках. Мне нужно было возродить ее, но как можно оживить человека, если твое собственное сердце разбито?

- Трейс? - я встал на колени перед ней и забрал фотографию из ее рук. Она не плакала, и это настораживало. Она смогла удержать слезы, даже когда я не выдерживал.

- Я не понимаю. - прошептала она.

Я обнял ее.

- Если бы я сказал, что понимаю, то солгал бы. Я понятия не имею, о чем он думал.

Серьезно. О. Чем. Черт. Его. Дери. Он. Думал.

Он забрал ее девственность. По крайней мере, я предполагаю, что он это сделал. А после, просто пошел в логово к врагу и позволил себя убить? Он предоставил Луке невероятную возможность.

На этот раз я не мог просто злиться на него. Он совершил необдуманный, глупый поступок.

И это лишний раз показало, как он отчаянно сражался за Трейс, он пожертвовал своей жизнью ради нее. Если бы я был на его месте, я бы сделал то же самое и не пожалел бы ни на минуту. Но я не мог сказать ей об этом.

- Что нам теперь делать? - ее голос был тихим. Черт, меня это нервирует.

- Я не знаю. - честно ответил я. - Ходить в школу, притворяться, что мы не умираем каждую минуту без него. Мы должны жить, двигаться дальше, чтобы он гордился нами. - я звучал намного уверенней, чем чувствовал себя на самом деле.

Она кивнула, слеза скользнула по ее щеке, затем еще одна… Она обвила руками мою шею и всхлипнула.